— Все в порядке, леди Рейна. Я часто произвожу подобный эффект на женщин.

Несомненно, эта фраза была заготовлена им специально для того, чтобы по прибытии в замок облегчить замешательство хозяйки из-за того, что она выглядела перед ним как настоящая идиотка, онемев, ослепнув и оглохнув от его столь необычайного облика. Однако на этот раз он ошибся в причине подобного изумления, и Рейну вполне можно было простить за проявленную ею чувствительность. Ведь не каждый день ты встречаешь человека, который как две капли воды похож на твоего мужа, хоть и немного постарше его.

— Вы прибыли сюда с целью встретиться с Ранульфом?

— С Ранульфом?! — настала его очередь удивиться, а потом он понимающе улыбнулся. — Итак, вот почему вы так уставились на меня. Сходство. Просто сверхъестественно, не правда ли?

— Да, — ответила она, все еще не веря в то, что два человека разного возраста могут быть так поразительно похожи.

— Однако я и не подозревал, что Ранульф находится где-то в тих краях. Когда я слышал о нем в последний раз, он был на службе у какого-то барона, живущего рядом с границей. Конечно, это было уже год назад, а он не очень-то любит подолгу засиживаться на одном месте.

Как же он мог знать это? По словам Ранульфа, отец и разговаривал-то с ним всего два раза за всю его жизнь. Или же он притворялся любящим и заботящимся отцом только потому, что любой, кто видел Ранульфа и его самого, не мог ошибаться, что они были отец и сын?

— Возможно, раньше это и было его привычкой, однако в ближайшее время он не собирается покидать Клайдон, — сдержанно сказала Рейна.

Казалось, что незнакомец был смущен поведением Рейны, однако еще более заинтригован ее словами.

— Клайдон и многочисленные его владения хорошо мне известны, леди Рейна, но что-то я не припомню, чтобы я слышал, что у вас возникли настолько серьезные сложности, что вам потребовались бы исключительные умения моего сына. Однако могу заверить вас, что вы наняли лучшего воина.

Неужели то, что она почувствовала в его голосе, была неподдельная гордость? Какое право он имеет на то, чтобы гордиться сыном, которого сам же и бросил?

— Конечно же, мы более чем довольны необыкновенными способностями Ранульфа, милорд, однако боюсь, что вы кое-что не так поняли. Я не нанимала Ранульфа, я вышла за него замуж. Он и есть новый лорд Клайдона.

Итак, Рейна отыгралась. Ее замешательство в первый момент знакомства казалось ей теперь просто незаметной паузой по сравнению с тем шоком, в который повергло ее сообщение отца Ранульфа. Он долго и недоверчиво смотрел на нее, а потом неожиданно вскинул голову и громко рассмеялся.

— Вы что, не верите мне? — сердито спросила она, Он ответил не сразу, ибо никак не мог совладать с приступом хохота.

— Нет. Я вовсе не сомневаюсь в ваших словах, миледи. Я всегда знал, что Ранульф не пропадет, но я и предположить не мог, что он настолько преуспеет! Если он сейчас здесь, то мне бы хотелось увидеть его.

— Однако вы прибыли отнюдь не для этого. Так в чем же все-таки цель вашего визита в замок, милорд?

— От моей телеги, что осталась стоять чуть ниже по дороге, отлетело колесо. Я надеялся, что мне удастся разыскать в замке кузнеца, который бы исправил неполадку, а я бы в это время нанес мм визит вежливости. А теперь, возможно, вы скажете мне, в чем причина вашего столь враждебного поведения?

— Враждебного?! Я полагала, что была довольно груба, однако если вы предпочитаете называть это…

Ответом ей был новый взрыв хохота, что было довольно-таки неожиданно, ибо подобная невежливость с ее стороны скорее могла бы вызвать приступ гнева. Да, становилось совершенно очевидно, что необходимо было очень постараться, чтобы вывести из себя отца или сына. В конце концов этот человек был гостем в ее доме, хотя и незваным. И он ничем не заслужил подобной враждебности за свои прошлые поступки, которые не имели к ней совершенно никакого отношения. А что, если Ранульф будет рад видеть его? Если же она посмеет выгнать этого человека, не посоветовавшись с Ранульфом, не предоставив ему возможности самому решить этот вопрос, то вполне вероятно, что он устроит ей ад кромешный, а не жизнь. Как бы там ни было, но она вела себя с этим человеком, которого и не знала вовсе, просто непозволительно. Как же его звали? Господи! Спрашивать об этом сейчас — значит нанести ему еще одно оскорбление.

— Прошу прощения…

— О, что вы, не стоит, — прервал он ее, улыбаясь. — Мне нравится ваш темперамент, леди. Это именно то, что нужно, чтобы выдержать бешеный и упрямый характер моего сына. Женщина с меньшим пылом, чем вы, давно бы оказалась у его ног.

И снова изумилась Рейна: как мог он знать об этом, если так мало общался с Ранульфом? Однако она не стала ни о чем его спрашивать. Нет, лучшее, что она могла сделать сейчас, так это постараться побыстрее исчезнуть, чтобы не показаться ему еще более невоспитанной, ибо проявила она себя, мягко сказать, не лучшим образом… Однако Рейна никак не могла оставить реплику незнакомца без комментария.

— Ранульф не такой уж и бешеный, как кажется с первого взгляда, стоит лишь только привыкнуть к его реву. Однако вы и сами должны знать это. — Она осеклась, осознав, что опять принялась за старое, и искренно моля Бога, чтобы незнакомец не заметил этого последнего саркастического замечания. — Прошу вас, располагайтесь, милорд — Она указала ему на скамью возле камина, находящуюся вдалеке от столов, за которыми все еще сидели слуги. — Как вы и сами можете видеть, мы скоро приступим к обеду и рады будем, если вы примете мое приглашение и согласитесь разделить нашу скромную трапезу — Рейна могла лишь надеяться, что сказанное ею было действительно правдой, ибо она и предположить не могла, какой прием окажет Ранульф своему отцу. — А теперь прошу извинить меня, я покидаю вас, чтобы разыскать супруга, о чем вы меня, собственно, и просили.

Она не дала ему возможности что-либо сказать в ответ и поспешно удалилась, остановившись на мгновение лишь для того, чтобы приказать слуге подать вина гостю. Рейна была взволнована, растеряна, в какой-то степени даже возмущена поведением этого человека. Он вел себя так, словно Ранульф был его любимым сыном, в то время как правда заключалась в том, что отец едва знал его. А может, он просто хотел войти в долю и урвать себе что-нибудь от удачи Ранульфа? Подобная причина могла запросто объяснить его восторг, когда он узнал, что Ранульф был господином Клайдона. Но что тогда вызвало в нем ту неподдельную гордость, с которой он говорил о сыне, считая, что Ранульф был простым наемным воином на службе у влиятельной леди?

По правде говоря, Рейна не знала, что и думать. Она предполагала, что Ранульф мог утаить от нее некоторые детали дела, однако никак не могла забыть ту горечь, исходившую, казалось, из самого сердца, с которой рассказывал он ей о своем отце и о его предательстве. А она верила Ранульфу и именно поэтому была настолько чопорна и откровенно вызывающа с его бессовестным отцом. Если Ранульф не испытывал к своему отцу ничего похожего на любовь, то для этого действительно была серьезная причина, и не важно, знала ли о ней Рейна или нет.

Понимая, что обида Ранульфа была действительно велика, Рейна еще больше разволновалась, И если она постаралась загладить свою вину перед гостем, пригласив его на обед, то Ранульф мог запросто отказаться принять его, а что еще хуже — потребовать незамедлительно оставить замок. И тогда Рейна будет чувствовать себя еще отвратительнее, несмотря на то что сделала все возможное для предотвращения этого. Ибо как только незнакомец переступал порог твоего дома, он становился гостем, а законы гостеприимства не позволяют видеть в госте врага, если он, конечно, не оскорбил своим поведением или словом тебя или других обитателей твоего дома.

Однако едва Рейна ворвалась в спальню и увидела, что Ранульф все еще лежит в постели, все мысли улетучились из ее головы. Как видно, он проснулся уже давно и теперь с интересом наблюдал за ней. Рейна внимательно на него посмотрела, чтобы проверить, не был ли он бледен. Однако она не заметила и следов былой усталости или недомогания, и все же он, должно быть, серьезно заболел, раз так долго не встает с постели, хоть и не спит. Подозрения Рейны возросли, когда она вспомнила, как много неотложных дел он наметил на это утро: отправить в Ворхерст человека, чтобы тот побеседовал с его жителями, продолжить опрос пленников. И Рейна жутко разозлилась на себя, что была настолько равнодушна к Ранульфу, что даже не пришла навестить его пораньше.

— Вам следовало бы послать за мной, — сухо сказала она, однако резкость ее голоса с лихвой компенсировалась нежным прикосновением ее руки к его лбу, потом шее. — Вы вовсе не горячий, — добавила она, озабоченно нахмурившись. — У вас что-нибудь болит?

Мгновение Ранульф беспомощно смотрел на нее, а потом ответил:

— Внизу.

Глаза ее пробежали по его телу, остановившись на животе, не прикрытом одеялом и отливающем бронзой на фоне белоснежных простыней, внимательно осмотрели бока. Рука ее следовала за взглядом, едва дотрагиваясь до тех мест, где он мог бы почувствовать боль. Рейна заметила, что мышцы его напряглись в ожидании ее прикосновения, что было явным признаком наличия у Ранульфа болевых ощущений. Страх сжал ее сердце, ибо положение его оказалось гораздо хуже, чем она предполагала.

Горло ее вдруг пересохло, отчего ей стало трудно говорить, и она едва слышно прошептала:

— Здесь?

Когда он ответил ей, голос его был неровным и хриплым:

— Ниже.

Она взглянула еще ниже, однако через мгновение подняла на него свои горящие подозрением глаза.

— Там, да? А что, интересно, там может болеть?!

— Ужасно болезненная опухоль…

— О!

— Что? — взглянул он с улыбкой на ее рассерженное лицо.

— Черт бы тебя побрал, Ранульф, я-то думала, что ты серьезно заболел! Если ты хоть раз еще посмеешь так испугать меня… — Слишком сильно было желание треснуть его как следует, а поскольку он все еще многозначительно улыбался, она решила дать волю эмоциям.