— Ей объяснили причину вашего визита в ее поместье?

— Возможно, сэр Серл и намекал. Как я уже говорил, он был моментально сражен.

— Возможно, он оскорбил леди?

— Заверениями в вечной любви?!

— Итак, он был немного нетактичен, — ухмыльнулся Ранульф. — А что же могла иметь леди против Уолтера и Эрика? Или и они вели себя так же, как Серл?

— Ничего подобного, именно поэтому ее поведение и было таким странным.

— Можешь ли ты предположить, почему она так вела себя?

— Я могу, — произнес разбойник, нисколько не смущаясь того, что снова завладел вниманием Ранульфа. — Ходят слухи, что Луиза де Бирг влюблена в одного из своих вассальных рыцарей, Уильяма Лионела. Стала бы она радушно принимать претендентов на ее руку и сердце, когда сама уже четко решила, кто должен стать ее мужем.

— А как ты узнал об этом? — потребовал объяснений Ранульф.

Мужчина пожал плечами;

— У нас есть свои способы узнавать о происходящем — так, например, мы узнали о вашем первом визите сюда, о том, кого вы в то утро разбили у стен замка.

— Мы уже знаем, кто напал на замок.

— Ой ли, милорд?

Он сказал это таким тоном, что не оставалось ни единого сомнения, что разбойники знали что-то, о чем Ранульф и понятия не имел, а он терпеть не мог, когда с ним подобным образом играют. В мгновение ока поднял он разбойника за ворот его кожаной куртки, приблизив его глаза к своим.

— Будет лучше, если ты немедленно обо всем расскажешь, прежде чем я вспомню, зачем позвал тебя к себе!

— Они вернулись в Ворхерст.

— Ты лжешь! — вскричал Ранульф. — Я прекрасно знаю, что тамошний смотритель глуп как пробка. И он доказал это еще раз, когда, получив вчера вечером послание, выполнил все указанные в нем распоряжения, даже не представляя себе, кто отправил гонца! И то, что ты сейчас находишься здесь, — непреложное тому доказательство!

— Он действительно настоящий болван, в этом вы правы, однако речь идет о его господине. Ричард пробыл в Ворхерсте всю прошлую неделю, что так же верно, как и то, что это именно он направлялся в то утро по дороге во главе большого отряда воинов, на щитах которых, как, впрочем, и на его собственном, не было его герба. Я сам видел, как он возвращался в Ворхерст, раненный в правое плечо. Я ни за что не смог бы спутать с кем-то человека, который изгнал меня из моего собственного дома только потому, что домогался моей жены!

Медленно опустил его Ранульф на землю. А потом, к величайшему изумлению своих людей, разразился громким смехом. Как мог его маленький генерал настолько заблуждаться в отношении мужчины, за которого собиралась выйти замуж? Неужели этот баронишка был так ослеплен желанием получить ее, что, не будучи уверен, что она сама хотела бы стать его женой, решил взять ее силой?! Господи! Это было просто великолепно, если это действительно так и было. Успокоившись, Ранульф прищурясь взглянул на разбойника.

— Вы истинный источник новостей, господин предводитель.

Разбойник уже слегка пришел в себя, и на щеках его снова заиграл румянец.

— То, что я знаю о вдове де Бирг, — лишь слухи и досужие домыслы. Она еще молода и во многом совсем ребенок. Я бы первый усомнился в том, что именно она отправила своих воинов против вас. И все же я знаю, что мои люди непричастны к этому, а те, кто является истинным виновником, пришли именно из поместья Кэйт. Объяснение этому, несомненно, просто — я не вижу его или притворяюсь, что не вижу. Но то, что я знаю о Ричарде, бароне Ворхерста, — сущая правда.

— Итак, вы говорите мне об атом, однако сами же признаетесь, что у вас есть все основания очернить его в моих глазах, — резонно заметил Ранульф.

— Да, для этого есть основания и у каждого из тех, кто примкнул к моему отряду. У этого человека влиятельный отец, поэтому лорд Ричард и решил, что закон на него не распространяется. В Ворхерсте он и есть этот самый закон, и никто не осмеливается прекословить ему. А если кто-то и попытается, то в скором времени уходит в леса и становится разбойником.

— Вы говорите, что вы все из Ворхерста?

— Да, все мы были изгнаны их родного города без суда и следствия, все мы были разлучены с нашими семьями. Если не сам лорд Ричард сделал это, так смотритель по указке этих толстозадых купцов, которые подмазались к нему, засыпав льстивыми словами, чтобы получить от него то, что им захочется, или чтобы извести того, кто им не нравится. Любой житель Ворхерста может подтвердить, что все до единого сказанные мной слова — правда!

— Если все это действительно правда, то почему вы никогда не обращались в суд графства в поисках справедливости?

— Выступать против лорда, в стенах замка которого все еще находятся наши семьи, вынужденные подчиняться любой его прихоти?!

Ранульф лишь что-то пробурчал в ответ. Он на себе испытал власть тирана. Монтфорд был одним из них.

— Вы же не виллан, тогда что вы делали в Ворхерсте?

— Я был секретарем лорда Ричарда, — с отвращением ответил разбойник. — Даже то, что я прекрасно знал обо всех его махинациях и дурных способах наживы, не помешало ему избавиться от меня.

Бровь Ранульфа поползла вверх.

— Дурных способах наживы?! Уж не имеете ли вы в виду кражи овец и стада скота?

— Именно, как и многое другое.

— Кражи овец и скота, принадлежащих Клайдону?!

— Я не знаю, откуда прибывал товар, знаю только, что его переправляли на север для продажи.

— Скажите мне кое-что еще, — потребовал Ранульф. — Почему никто из жителей Клайдона не подозревал о жестокостях этого барона, хотя они настолько близкие соседи?

— Ас чего бы это им в чем бы то ни было подозревать его? Ста леди не часто испытывала необходимость посещать рынки Ворхерста, ибо ее купцы из Беркенхейма снабжают ее всем необходимым, а где бы она еще могла услышать жалобы на него? Однако лорд Ричард часто наведывался в Клайдон, а он воистину становится совсем другим человеком, когда покидает свое маленькое королевство, он может одурачить любого, кто не знает его истинного лица, заставляя поверить в то, что он добродетелен, как сам ангел. Он молод и умен, а лордом Ворхерста стал всего четыре года назад. Если бы даже до леди или до ее отца и дошли бы какие-либо слухи о нем, то они оба скорее бросились бы на его жену, чем поверили бы сплетням. Да вы бы и сами засомневались в моих словах, если бы встречались с ним, поскольку он умеет производить впечатление на людей, притворяясь великодушным и заслуживающим доверия человеком, хотя в действительности в нем нет ни капли великодушия или порядочности.

— Мне не нужно встречаться с ним, чтобы подвергнуть сомнению ваши слова, сэр. Все, что вы сказали мне, заслуживает сомнения, или вы полагаете, что я поверю одному лишь слову разбойника? Однако ваш рассказ немного продлил вам жизнь, по крайней мере до тех пор, пока я не услышу, что обо всем этом думает леди де Бирг. Если я узнаю, что вы не причинили ни мне, ни моим людям ни малейшего вреда, тогда я подумаю и над тем, о чем еще вы мне сегодня поведали.

Глава 34

Луиза де Бирг стояла в дверях своего дома и в ужасе наблюдала, как один за другим въезжали в ворота ее имения вооруженные люди. Ей доложили, что прибыл лорд Фитц Хью, однако слишком поздно, чтобы она успела закрыть ворота перед ним. Но теперь она поняла, что его это вовсе бы и не остановило, увидев, что все больше и больше его люден въезжают во двор, пятьдесят, шестьдесят, еще… А потом среди этого воинства она разглядела и великана, восседающего на огромном жеребце, великан пронизывал ее пристальным взглядом.

Увидела она также и одного рыцаря, лицо которого ей показалось знакомым, — сэра Эрика Фитцстефела. По крайней мере хоть он остался жив. Но что же случилось с теми двумя, которые приезжали вчера вместе с ним? Означало ли их отсутствие, что она скончались от ран, полученных во время сражения?

— Господи! — простонала женщина. Она, наверное, сошла с ума. Она поняла это спустя немного времени после того, как отправила своих людей, приказав им напасть на рыцарей. Следом за ними она послала других, чтобы они остановили кровопролитие, но было уже слишком поздно. И теперь ее оверлорд прибыл, чтобы погубить ее, а во всем был виноват этот проклятый болван Серл Тотнес. Если бы он не сказал ей, что лорд Ранульф отдаст ее ему в жены, стоит ему только попросить, она бы не захлебнулась от ярости настолько, чтобы совершить это безумие.

Конечно, она с таким же успехом могла обвинить и Уильяма за то, что он никак не поддавался ее уговорам и упорно отказывался жениться на ней. Если бы она была уже замужем, Серл Тотнес не смог бы довести ее до подобного. Но она не могла обвинять Уильяма, ибо она любила его. И у нее было время, чтобы убедить его, что они созданы друг для друга, — теперь же было слишком поздно.

Но действительно ли все потеряно? Лорд Фитц Хью, возможно, и прибыл к ней во главе маленького войска, но знал ли он наверняка, что именно она это сделала? Как мог он догадаться об этом, если она сама еще не призналась ему? Ее люди, вернувшиеся вчера, которых и осталось-то так мало, никогда не признают свою вину. Все рассказать мог бы только Уильям, который был слишком честен и порядочен, однако он ничего не знал. Ей нужно было только…

— Луиза де Бирг?

Она едва не потеряла сознание. Он не только не спешился, но даже не подъехал ближе к ней. А его голос раздавался через весь двор, как гром походной трубы.

Чтобы ответить, ей пришлось бы либо кричать, либо приблизиться к нему. Однако она предпочла не делать ни того, ни другого просто кивнула.

— Это все ваши люди, леди? Луиза оглянулась и увидела, что все люди высыпали во двор, включая слуг. Но, конечно же, им нечего было бояться его, по крайней мере они так думали. И Уильям стоял тут же вместе с другими воинами и хмуро наблюдал за действиями лорда Фитц Хью. Его слова относились именно к ним. После вчерашнего сражения в поместье Кэйт из двадцати двух воинов осталось лишь двенадцать.