— Ты думаешь, что-то не в порядке, Ранульф? — обратился стоявший рядом с ним Кенрик. — Возможно, воины из Ворхерста на этот раз оказались более удачливыми и переловили разбойников без нашей помощи?

Ранульф лишь недовольно фыркнул, ибо и ему пришла в голову та же самая мысль. Леса протянулись всего на несколько миль, так сколько же времени может занять у разбойников попытка пересечь их, чтобы спастись? Бесспорно, они были коварны и хитры. Возможно, что именно в этот момент они внимательно наблюдают за опушкой леса, высматривая, не ожидает ли их западня и не стоит ли им попытаться выбраться из лесов, спустившись немного по течению реки.

И вдруг Ранульф заметил какое-то движение, хотя ему и потребовалась пара мгновений, чтобы убедиться, что зрение его не подвело. Понятно, почему в течение стольких лет удавалось этим людям избегать пленения. У них не было лошадей, а одежда их была цвета леса, поэтому в любой опасный момент они без труда могли слиться с густой листвой или забраться на дерево и стать абсолютно невидимыми. Если их преследователей было не так уж и много, то у разбойников действительно не было особых причин для того, чтобы покидать лес. Видимо, на этот раз из Ворхерста было послано внушительное войско, раз бандиты решились пойти на такой риск и оставить так долго служившие им надежной защитой леса.

Двое, трое… Они не торопились. Вот первый повернулся, чтобы сказать что-то остальным, которые еще только показывались из леса. Если они и рассыпались в разные стороны для того, чтобы скрыться от войска, посланного из Ворхерста, то, очевидно, снова собрались все вместе, прежде чем рискнуть выйти в открытое поле. Это была неожиданная для Ранульфа удача. Он побаивался, что они станут выходить из леса по одному и ему удастся поймать лишь немногих из них, поскольку остальные либо увидят его воинов, либо услышат что-нибудь подозрительное и повернут обратно в чащу леса.

Ранульф обнажил меч и приготовился: банда разбойников уже вышла на середину поля, и теперь их вряд ли можно было упустить. Число их продолжало увеличиваться, пока наконец не достигло пятидесяти, что было более чем на руку Ранульфу. Тридцать четыре его воина должны выехать из укрытия и встретить бандитов в конце поля. Остальных же он расставил с арбалетами в руках, и они должны были стрелять во всякого, до кого долетали их стрелы. Ранульф не желал упустить ни единого бандита, а поэтому решил, что в первую очередь должен перерезать единственно возможный путь к спасению, не позволить им повернуть обратно в лес.

Происходившее напоминало великолепную комедию. И внезапность нападения имела наилучший результат. Когда разбойники увидели перед собой неизвестно откуда взявшуюся шеренгу всадников, преграждавших им путь, они замерли и изумленно уставились на воинов. Прошло какое-то время, прежде чем они осознали, что случилось, и повернули обратно к лесу. Однако разбойники уже успели миновать большую часть поля, и, увидев, какое непреодолимое расстояние отделяет их от заветного леса и от спасения, несчастные просто обезумели от страха. Те из них, кто пытался прорваться к лесу, тут же падали, сраженные меткими стрелками Ранульфа, но большинство бандитов пали ниц на землю, побросав все имевшееся у них оружие, и так молили о пощаде, как будто долго готовились к атому действию комедии.

Ранульф испытывал отвращение к проявленной ими трусости, но, помня о том, что лежачего не бьют, он был вынужден принять их безоговорочную капитуляцию. И все же он не собирался отказывать себе в удовольствии свершить возмездие, именно ради которого он все это и затеял. Эрик сказал, что пятеро бандитов из тех, что напали на них на дороге, поспешили скрыться в лесу, когда поняли, что проиграли сражение. И Ранульф собирался повесить тех пятерых вместе с их предводителем. Остальных Ранульф решил отправить в Ворхерст.

Ранульф спешился и подал Скотту знак, чтобы тот сообщил бандитам его условия. Ему не пришлось долго ждать, и уже через несколько минут вооруженный воин вернулся, но следом за ним шел лишь один человек. Он был гладко выбрит, усы его были тщательно расчесаны, каштановые волосы аккуратно подстрижены, а длина их была даже короче, чем у Ранульфа, в общем, он ничуть не был похож на разбойника, как его представлял себе Ранульф. Ничто в его облике даже не указывало на то, что он жил под открытым небом. Этот человек отнюдь не был грязен, а одежда его пребывала в идеальном состоянии. И даже если всего несколько мгновений назад он и молил вместе со всеми бандитами о пощаде, то теперь в его глазах не чувствовалось и следа страха, а взгляд его был чересчур прям.

— Он утверждает, что является их предводителем, — сказал Скотт, но Ранульф и сам уже об этом догадался.

— Ты знаешь, кто я? — спросил он разбойника.

— Я вменил себе в обязанность знакомиться со всеми своими соседями и узнавать о них как можно больше, лорд Фитц Хью.

— Это указывает на то, что ты все же не лишен сообразительности, однако если бы это действительно было так, ты бы повременил нападать на меня или моих людей, пока не познакомился с моим характером, — резко сказал Ранульф.

— Именно так я и поступил. Мои люди наблюдали за замком м ведущими к нему дорогами. А те воины, что атаковали рыцарей, на щитах которых был изображен ваш герб, не подчиняются мне. Они начали преследование ваших людей с того самого места, откуда выехали ваши воины, но напали, лишь когда рыцари оказались в самой гуще леса.

— Что же, по-твоему, они преследовали их верхом, а напали без коней?! — усмехнулся Ранульф, а затем добавил тише, но более угрожающим тоном:

— Не надейся, что сможешь придумать живописные басни, чтобы доказать свою невиновность. Ты и понятия не имеешь, откуда выехали мои воины, иначе ни за что бы не стал обвинять в нападении жителей того поместья.

— Ваши люди и те, кто преследовал их, выехали из поместья Кант по дороге, которая ведет в Клайдон или Ворхерст, вместо того чтобы воспользоваться более длинной западной дорогой и сделать большой крюк. Я знаю все настолько подробно потому, что один из моих людей охотился в тех местах и видел, как ваши воины проследовали именно по этой дороге. Были ли ваши люди на самом деле в поместье Кэйт или далее, как вы сказали, мне неизвестно. Однако лесная дорога не идет по прямой линии, лорд Фитц Хью. Она петляет, минуя развесистые деревья или овраги. Согласно словам моего человека, который следовал за напавшими, скрываясь в лесной чаще, когда ваши люди достигли самого крутого поворота дороги, преследователи напрямик пересекли овраг, чтобы опередить их, и, спрятав своих лошадей в кустах, побежали наперерез рыцарям. С вашей точки зрения, нападать пешим, особенно на всадников, неразумно. Действительно, это так, но только не в том случае, когда атаковавшие хотят, чтобы в преступлении обвинили кого-то другого, они подставляют того, о ком доподлинно известно, что у него нет и не может быть лошадей.

— А именно вас?

— Вижу, что вы все еще сомневаетесь, но здравомыслящий человек устроил бы засаду более искусно. На дороге есть несколько участков, где деревья переплетаются и листва очень густа. Я бы поместил своих людей именно там и даже на кронах деревьев, растущих по обеим сторонам дороги, чтобы поразить мишень неожиданно, стремительно, не дав и единого шанса спастись. Однако если вы спросите своих людей, то они скажут вам, что все произошло иначе. Они могли бы запросто повернуть и избежать стычки, если бы на то была их воля.

— Джон! — проревел Ранульф.

Рыцарь, который вчера возвращался вместе с Уолтером, стоял рядом, поэтому ему не требовалось повторять вопрос.

— Это действительно так, милорд. Они разом выскочили с одной стороны дороги и напали на нас, однако у нас была возможность развернуться и ускакать прочь. Теперь, когда я задумался над этим, то понимаю, что нападение было не слишком умно сработано, если целью разбойников было лишь ограбление.

— Где человек из Клайдонского гарнизона? — обратился Ранульф к воинам.

— Я здесь, милорд.

— Алгар, если не ошибаюсь? — спросил Ранульф и, получив в ответ утвердительный кивок, продолжал:

— А что ты думаешь про всю эту историю с ограблением?

— То, что он сказал о своей тактике нападения, правда. Все жертвы грабежей, с которыми нам доводилось разговаривать, как один утверждают, что разбойники окружили их в одно мгновение, что они как будто с неба упали на их головы, не дав им даже опомниться, не говоря уж о том, чтобы вытащить оружие. У нас же было предостаточно времени, чтобы подготовиться к сражению.

— А мог ли кто-нибудь следовать за вами от самого имения, оставаясь все время незамеченным?

— Да, — вынужден был согласиться Алгар, хотя и сделал это с видимой неохотой. — Дело в том, что ни один из нас не следил за дорогой, ну так, чтобы внимательно… Мы так громко смеялись, что вряд ли могли услышать, как кто-то следует за нами по пятам.

— Ну-ка объясни подробнее.

— Сэр Серл, казалось, серьезно запал на молоденькую вдову, а два других рыцаря все время подтрунивали над ним, особенно из-за того, что она не проявила к нему ни малейшего интереса.

Ранульф совсем забыл спросить, как приняли его посланцев в поместье Кэйт. Причина их поездки туда как-то забылась, ибо всеобщее внимание было поглощено нападением разбойников, если это на самом деле именно разбойники напали на его людей.

— Однако скажи мне, как все-таки вела себя леди де Бирг?

— Теперь, когда вы спрашиваете меня об этом, милорд, я должен сказать вам, и пусть Бог не даст мне солгать, ибо я поделился своими наблюдениями с Ватом еще раньше, но в этот раз леди показалась мне какой-то странной, совсем не похожей на ту леди, которую я в последний раз видел в Клайдоне.

— Что еще такое?

— Она старалась быть приветливой, но под маской гостеприимства скрывалась чопорность, скорее даже холодность. Женщина, которой необходим супруг, должна радоваться, что к ней приехали три молодых красавца, однако она радовалась несравненно больше, когда они уезжали.