Лиза Клейпас - И снова магия

– Поверь мне, между мной и лордом Сандриджем существует определенная договоренность – мы позволяем друг другу иметь друзей, если нам этого хочется. Это вполне цивилизованное соглашение.

– Соглашение, – повторил он со скрытым недовольством. – Твой Сандридж идиот. Если бы я был на его месте, ты была бы не здесь.

– А где бы я была? – спросила она с вызовом. – Дома, я полагаю, и гладила бы твои манжеты?

– Нет, в моей постели. Подо мной, дорогая.

Ее веселость тут же рассеялась. Ответ поразил ее в самое сердце, обострив все чувства. Она надолго замолчала, ее щеки порозовели. Они шли на поляну, ловя на себе любопытные взгляды. Так как Маккена долгие годы отсутствовал в Стоуни-Кросс, его возвращение вызвало живой интерес у деревенских жителей, а то, что он был в компании с леди Алиной, только подогревало его.

Музыка, доносившаяся с поляны, сопровождалась дружными хлопками и стуком башмаков: мужчины и женщины кружились под лихую народную мелодию. Наслаждаясь общим весельем, Алина и Маккена подошли поближе к музыкантам.

Как только песня закончилась, Маккена жестом подозвал к себе главного, и тот с готовностью подошел к нему. Маккена что-то прошептал ему на ухо и вложил в ладонь несколько монет. Алина не без подозрения следила за этими переговорами.

Широко улыбаясь, музыкант вернулся к своим товарищам. Они о чем-то посовещались и окружили Алину. Она метнула быстрый взгляд в сторону Маккены:

– Что ты задумал?

Проведя Алину через толпу, музыканты поставили ее так, чтобы она была видна всем собравшимся на поляне. Главный из них подмигнул Маккене.

– Мои дорогие друзья, – сказал он, – этот джентльмен заказал нам песню в честь прелестной леди, которая стоит перед вами. Надеюсь, вы нас поддержите, и мы вместе споем «Розу Трали» в честь леди Алины.

Публика дружно зааплодировала, так как эта мелодия была очень популярна. Покраснев от смущения, Алина бросила на Маккену убийственный взгляд, что заставило тех, кто видел это, рассмеяться. Он ответил невинной улыбкой, насмешливо приподняв брови и напоминая ей, что это она, а не кто-то другой, просил серенаду.

Музыканты смотрели на Алину с преувеличенной душевностью. И она, улыбаясь, покачала головой, когда они начали играть. По меньшей мере две сотни человек подхватили знакомую песню. Даже кое-кто из продавцов и заезжих торговцев подошел поближе, чтобы спеть в хоре, распевая ее имя как героини песни.

Как только закончилась песня, Алина присела в глубоком реверансе в знак благодарности. Она подала руку музыканту. Он поцеловал ее и притворился, что падает в обморок, смешно попятившись назад, а друзья подхватили музыканта. Эта сценка вызвала дружный смех и аплодисменты публики.

Вернувшись к Маккене, Алина одарила его укоризненным взглядом.

– Ты мне заплатишь за это, – пригрозила она.

Он улыбнулся:

– Ты же хотела серенаду!

Алина расхохоталась.

– От тебя, – уточнила она, снова взяв его за руку, – а не от населения Стоуни-Кросс.

– Поверь мне, это куда лучше, чем слушать мое пение.

– Но, как я помню, когда-то у тебя был прекрасный голос.

– Когда-то – может быть, но я давно не пел, дорогая.

Они улыбаясь смотрели друг на друга, пока приятное тепло не побежало по венам.

– И еще я просила стихи, – напомнила Алина.

Лукавые огоньки в ее глазах, казалось, произвели впечатление на Маккену, его голос стал чуть хрипловатым, когда он ответил:

– Разве я не говорил вам, миледи, что мне необходимо вдохновение?

– Боюсь, мой друг, вам надо выразиться точнее, о каком виде вдохновения вы говорите?

Уголки его полных губ приподнялись.

– Включи свое воображение, дорогая.

Алина застыла, услышав эти слова. Непроизвольно Маккена точь-в-точь повторил то, что говорил Адам, когда они беседовали о ее бедных ногах.

Нетерпение снова охватило ее, желание было столь сильным, что она едва могла дышать. Если она будет умнее... Если она будет отважнее, то сможет получить то, чего хочет больше всего в жизни. Одну ночь с Маккеной... нет, просто несколько минут, украденных у несправедливой судьбы... Господи, разве она так уж много просит?

Нет.

Не важно, чем ей придется заплатить за это, но она получит драгоценные минуты близости с мужчиной, которого никогда не переставала любить. И она найдет способ не выдать свой секрет. Сегодня, решила она в страстном порыве, и пусть кто-нибудь только вздумает помещать ей! Проклятая судьба... Она и Маккена наконец будут принадлежать друг другу. Выполнят свое предназначение.

Время перевалило далеко за полночь, свет фонарей становился все более тусклым. Деревенские жители и гости, многие из которых едва держались на ногах, разбредались по темным улочкам. Какие-то песни, обрывки разговоров и возгласы все еще нарушали ночную тишину, а кое-кто, воспользовавшись темнотой, обменивался поцелуями. Большая часть благовоспитанной публики приберегала это для дома, тогда как другая часть ничего не могла поделать со своими чувствами, которые вспыхивали, как факелы. Музыканты все еще играли около костра, а танцоры, сильно потея, отплясывали в центре поляны, то попадая в мерцающий свет, то исчезая во мраке ночи.

Стоя на освещенном месте, Алина прислонилась спиной к Маккене. Он поддержал ее, положив одну руку на талию, другой мягко обхватил ее локоть. В любую другую ночь и при других обстоятельствах их поведение стало бы причиной шумных пересудов, но на этом всеобщем празднике условностей не существовало, или по крайней мере они были не столь строги. В многочисленной толпе никто не обратил внимания на то, что Алина и Маккена вели себя так, будто и не расставались на долгие годы. Алина прикрыла глаза, щурясь от света костра.

– Ты стал выше, – рассеянно пробормотала она, чувствуя, что не может дотянуться затылком до подбородка Маккены. Пришлось приподняться на цыпочки.

Он склонил голову. Его теплое, мягкое дыхание касалось ее уха.

– Нет, ты ошибаешься.

– А я говорю, выше. – Вино развязало ей язык. – И теперь у нас не получится так, как тогда.

Его мощная грудь у нее за спиной поднялась при вздохе изумления.

– Вот увидишь, получится еще лучше, давай попробуем...

Алина улыбнулась и окончательно расслабилась... Господи, как она хотела прислониться затылком к его плечу и почувствовать его поцелуй в нежном изгибе шеи. Вместо этого она стояла неподвижно, уставившись на пламя костра. От кожи и одежды Маккены пахло ночным воздухом, летними лугами и табаком... и еще здоровым мужским телом. Желание, вспыхнувшее между ними, пьянило обоих, затмевая все, что творилось вокруг. Потрескивание и вспышки горящего костра казались олицетворением ее внутреннего состояния. Она больше не та легкомысленная девчонка, какой была двенадцать лет назад, но и не леди Алина с пустотой внутри, а какая-то другая, незнакомая женщина... мятежница, полная страстных желаний!

– Хорошо, но только не дома, – сказала она и вздрогнула, настолько чужим показался ей собственный голос.

Маккена не шевельнулся, но Алина почувствовала, что ее слова немало удивили его. Прошла целая минута, прежде чем он ответил.

– Тогда где?

– Пойдем в лес, – предложила она, – по тропинке, которая ведет к источнику желаний.

Маккена знал, о какой тропинке идет речь – темная, заброшенная дорога, по которой они проходили тысячу раз в своей юности. Он даже не сомневался, что она предложит пойти именно туда.

Уголки губ Алины едва приподнялись, когда она подумала, что уединение в лесу едва ли соответствует ее представлениям о романтическом свидании. Но что делать, если она не может позволить себе ни роскоши мерцающих свечей, ни белоснежных простыней, ни ленивых любовных ласк. Не может, потому что не хочет, чтобы Маккена видел ее изуродованные шрамами ноги. Ей нужна темнота, тогда он не заметит ее изъяна... То, что она придумала такой выход, действуя смело и с выдумкой, удивило ее саму. Но только так она смогла бы заполучить Маккену. И кого это обидит? Не было сомнений, что Маккена хочет взять то, что упустил в прошлом. А она мечтала получить что-то, о чем могла бы вспоминать в последующие годы, когда ей придется жить без него. А пока они желали друг друга, и это было прекрасно.

– К источнику желаний... – пробормотал Маккена. – Ты все еще ходишь туда?

Она помнила, как, будучи юной девушкой, часто ходила к источнику, чтобы бросить монетку и загадать желание. Она просила того, чего не могла иметь...

– Нет, – сказала она и повернулась к нему с нежной улыбкой. – Я была там много лет назад. Но ни одно из желаний так и не осуществилось.

Он стоял спиной к костру, поэтому его лицо оставалось в тени.

– Может быть, потому, что ты хочешь чего-то дурного?

– Может быть, – заметила она с горькой улыбкой.

Маккена пристально посмотрел на нее, затем, взяв за руку, повел от костра к лесу, который окружал Стоуни-Кросс. И ночь вскоре поглотила их. Лишь бледный свет луны освещал дорогу.

Когда они проходили через ельник, глаза Алины уже привыкли к темноте, однако она все равно не поспевала за Маккеной. Он крепко держал ее за руку. Вспоминая, как он когда-то ласкал ее, как дотрагивался до самых чувствительных мест, Алина почувствовала, что задыхается. С нервным прерывистым смехом она попыталась высвободиться от него.