– Позволяю вам угадать с трех раз.

– Служанка?

– Нет.

– Вы не можете быть одной из девиц Марсден, вы совсем не похожи на них. Вы из деревни?

– Нет.

Гидеону пришла внезапная мысль.

– А вы не любовница графа, нет?

– Нет, – сказала она, мягко улыбаясь. – Это была третья попытка. Прощайте, мистер Шоу.

– Подождите...

– И не танцуйте с феями на лужайке, – посоветовала она. – Тут сыро, вы испортите туфли.

Она быстро ушла, а он так и остался стоять с бокалом в руке и растерянной улыбкой на лице, которая напоминала, что она была здесь.


– Повтори, что он сказал! – потребовала Ливия, едва не упав с постели Алины, где сидела, сложив ноги по-турецки. Это была их традиция: после бала Ливия обязательно приходила в комнату сестры, чтобы услышать последние сплетни.

Алина глубже погрузилась в горячую ванну, стоявшую посреди комнаты, наслаждаясь запахом трав и настоев, которые миссис Фэрклот всегда добавляла в воду. Вода была горячая, но вовсе не от нее раскраснелись щеки. Алина отвернулась от недоверчивого лица младшей сестры к миссис Фэрклот, которая застыла с открытым ртом. Несмотря на собственное волнение, Алина не могла не поделиться:

– Он сказал, что, если я не выпровожу его из Стоуни-Кросс-Парка, он уложит меня в постель.

– Но он сказал, что любит тебя? – настаивала Ливия.

– Господи Боже мой, нет! – быстро проговорила Алина, вытягивая ноги и шевеля пальцами под водой. – Намерения Маккены относительно меня не имеют ничего общего с любовью, это ясно.

– Но... но не может же он просто прийти и заявить, что... собирается...

– Оказывается, может.

Ливия недоверчиво покачала головой:

– Никогда не слышала о подобной самоуверенности!

Подобие улыбки тронуло губы Алины.

– Женщине, которая легко смотрит на такие вещи, это может даже польстить. – Прядь волос выбилась из пучка, и она заправила ее за ухо.

Ливия внезапно рассмеялась:

– Рискованно предупреждать тебя о своих намерениях.

– Я бы сказала, что это ужасная наглость, – не выдержала миссис Фэрклот, подходя к ванне с полотенцем в руках. – И при первой возможности скажу ему это.

– Нет, нет, не надо, – заволновалась Алина. – Вы не должны. Это просто игра. И мне это нравится, я хочу поиграть пока...

Экономка смотрела на нее, не скрывая изумления.

— Миледи, вы отдаете себе отчет? Как хотите, но это меньше всего похоже на игру, если учесть вашу историю с Маккеной. Ваши чувства с обеих сторон все еще очень глубокие и были похоронены слишком недавно. Не начинайте это, миледи, если не готовы пойти до конца.

Ничего не ответив, Алина встала и, взяв из рук миссис Фэрклот большую махровую простыню, завернулась в нее. Она перешагнула бортик ванны и стояла, пока миссис Фэрклот вытирала ее ноги. Взглянув на Ливию, она увидела, что младшая сестра внезапно отвела взгляд и смотрит на камин, занятая своими мыслями. Она не винила за это Ливию, после стольких лет вид ее ног не оставлял равнодушной даже ее.

Двенадцать лет прошло с того дня, когда произошел несчастный случай. Она плохо помнила подробности. Но знала одно: если бы не миссис Фэрклот, она бы не выжила. Когда доктора, вызванные из Лондона, развели руками, сказав, что не в силах что-либо сделать, экономка послала лакея за знахаркой из близлежащего графства. Знахарка, обладающая даром белой магии, не только внушала страх, но и пользовалась благодарностью со стороны местных жителей, и клялась в эффективности своих целительских методов.

Марк, будучи по натуре здравомыслящим человеком, не верившим ни в какие чудеса, был против ее появления. Знахарка оказалось женщиной средних лет и скромной внешности, в одной руке она держала маленький медный котелок, в другой – сумку с травами. В то время Алина была при смерти и не запомнила знахарку. Но любила слушать, когда Ливия рассказывала об этом эпизоде.

– Я думала, Марк выгонит ее, – рассказывала Ливия. – Он встал у двери в твою спальню, решив, что будет защищать тебя в твой последний час, а эта женщина подошла прямо к нему без всякого страха, хотя была гораздо ниже его, и потребовала, чтобы ей разрешили видеть тебя. Я и миссис Фэрклот умоляли Марка все утро позволить ей сделать то, что она хочет, так как мы были уверены, что это не принесет тебе вреда. Но он заупрямился и отпускал оскорбительные комментарии в ее адрес.

– И знахарка не испугалась его? – спросила Алина, зная, каким нетерпимым может быть брат.

– Совершенно нет. Она сказала ему, что если он не позволит ей войти в твою комнату, она наведет на него порчу.

Алина скептически улыбнулась:

– Марк не верит в заговоры и колдовство, он слишком трезво смотрит на жизнь.

– Да. Но он прежде всего мужчина, и знахарка пригрозила лишить его... его... – Ливия залилась смехом. – Короче, его мужская сила оказалась под угрозой. Услышав это, он побледнел и, сказав несколько резких слов, наконец разрешил знахарке пробыть в твоей комнате час при условии, что он не спустит с нее глаз все это время.

Ливия в красках описывала все, что делала знахарка, исполняла свой ритуал: голубые свечи... круг, который она начертила вокруг постели Алины, дабы отогнать злых духов... запах ладана, наполнивший комнату...

К изумлению всех, Алина пережила эту ночь. Когда утром с ее тела сняли простыни с целебными мазями, раны больше не гноились. Они были чистыми и начали затягиваться. К сожалению, никакие снадобья знахарки не могли убрать уродливые красные шрамы, тянувшиеся от лодыжек к бедрам. Ее ноги были омерзительны... другое слово трудно подыскать, чтобы описать их. Ступни во время пожара почти не пострадали, потому как были в кожаных туфлях. По всем же открытым участкам кожи пролегла паутина шрамов. Ходить было трудно и больно, но Алина заставляла себя. Она принимала перед сном ванну с настоями трав и целебных масел, смягчающих шрамы, и осторожно растирала их, чтобы сохранить эластичность, насколько возможно.

– Что, если вы расскажете Маккене о том, что случилось? – спросила миссис Фэрклот, надевая на Алину ночную сорочку. – Как вы думаете, какая будет реакция?

Ночная сорочка заботливо скрыла несоответствие между нежной кожей ее тела и изуродованной шрамами кожей ног.

– Маккене отвратительна слабость во всех ее проявлениях, – сказала Алина, подвигая стул и тяжело садясь. – Он станет жалеть меня, а я снова буду чувствовать себя больной и думать об этом.

– Но почему вы так уверены, миледи?

– Разве не вы сказали, что Маккена найдет эти шрамы отталкивающими? – спросила Алина, тихонько вскрикивая, когда экономка натирала ее ноги целебной мазью. Никому, даже Ливии, она не позволяла к ним прикасаться. – Вы знаете, что так и будет. Любой на его месте почувствовал бы то же самое...

– Алина, – донесся с кровати голос младшей сестры, – если кто-то любит тебя, то не станет обращать внимание на твою внешность.

– Возможно, но так бывает только в сказках, – возразила Алина. – А я больше не верю в них.

Прерывая неловкое молчание, Ливия соскользнула с постели и подошла к зеркалу. Она взяла щетку и принялась расчесывать кончик косы, соображая, как бы сменить тему разговора.

– Ты никогда не догадаешься, что произошло со мной сегодня. Я пошла в сад, чтобы глотнуть свежего воздуха, и оказалась около фонтана... ты знаешь, там, куда долетает музыка из дома...

– Тебе надо было быть в зале и танцевать, – сказала Алина, но Ливия отмахнулась:

– Нет, то, что произошло со мной, было куда интереснее того, что могло ожидать меня там. Я выпила бокал вина и, поднявшись на цыпочки, как балерина, кружилась в танце, когда вдруг увидела, что кто-то стоит рядом и наблюдает за мной.

Алина рассмеялась, заинтересовавшись историей:

– Я бы перепугалась и закричала.

– Вот-вот, я почти готова была это сделать.

– Это был мужчина или женщина? – Миссис Фэрклот не могла сдержать любопытства.

– Мужчина. – Ливия повернулась на крутящемся стульчике, чтобы улыбнуться им обеим. – Высокий и неправдоподобно красивый, с чудесной шевелюрой золотистых волос. И прежде чем мы успели познакомиться, он обнял меня, и мы закружились в танце.

– Не может быть! – не веря своим ушам, воскликнула Алина.

Ливия продолжала все с большим возбуждением:

– Представь себе! Оказалось, что мой партнер по вальсу не кто иной, как мистер Шоу, причем более любезного и веселого мужчины мне не приходилось встречать. О, я уверена, что он ужасный сердцеед, но что это был за танец!

– Он пьет, – хмуро заметила миссис Фэрклот, будучи в курсе пересудов, гулявших среди слуг.

– Не сомневаюсь в этом. – Ливия задумчиво тряхнула головой, словно пыталась разгадать какую-то тайну. – В его глазах затаилась грусть, словно он видел и делал все уже тысячу раз и не находит интереса ни в чем.

– Он ведет себя совсем не так, как Эмберли, – осторожно заметила Алина, все больше убеждаясь, что сестра увлечена американцем.

– И абсолютно во всем, – согласилась Ливия, откладывая в сторону щетку для волос. Ее тон смягчился. – Хотя он мне нравится. Алина, ты должна непременно разузнать о нем все, что можешь, и рассказать мне.

– Нет. – Алина смягчила отказ шутливой улыбкой и вздрогнула, когда миссис Фэрклот начала нежно массировать ее лодыжку, сгибая сустав. – Если ты хочешь побольше узнать о мистере Шоу, то должна выйти из своего заточения и расспросить его самого.

– Не беспокойся, – без энтузиазма ответила Ливия и зевнула. – Может быть, я и сделаю это. – Встав, она подошла к Алине и поцеловала сестру в макушку. – А ты, дорогая, лучше побеспокойся о своих отношениях с Маккеной. Я подозреваю, что он куда более опытный игрок, нежели ты.

– Хорошо, мы подумаем об этом, – ответила Алина, вызвав смешок Ливии и обеспокоенный взгляд миссис Фэрклот.

Глава 9