— Эти огоньки, словно крошечные звездочки… — задумчиво сказала Елена.

— Звезды тоже быстро зажигаются и гаснут… В безграничной вечности Времени им дано светить короткое мгновение…

— Но ведь звезды — не одни во Вселенной, — возразил Майкл. — Есть мы, люди. И они успевают подарить нам радость и красоту. Если мы, любуясь их спокойным светом, счастливы, то какая разница, насколько продолжительно их существование в Вечности!

— Наверное, ты прав, — согласилась Елена.

Когда догорел последний огонек, они зажгли свечи, которые Майкл неожиданно обнаружил на кухне вместе с канделябром. Они устроились в гостиной на диване, наслаждаясь тишиной и покоем.

— Эли, — обратился к ней Майкл, — не стесняйся, пожалуйста, и забирайся с ногами на диван. Я же догадываюсь, что тебе этого хочется.

— Но Майкл… — смутилась Елена.

Он перебил ее:

— Эли, послушай меня! Быстренько снимай свои туфельки и располагайся поудобнее. Я, смотри, закрыл глаза. Так что считай, я ничего не вижу.

Елена послушно сбросила туфли и, подогнув ноги, уютно устроилась в уголке дивана, подложив под спину небольшую подушку. Майкл, прикрыв глаза и вытянув ноги, откинулся на спинку дивана рядышком.

— Эли, — размеренно и спокойно вскоре заговорил он, не меняя позы, — у тебя — удивительно маленькая ножка. Я давно обратил внимание, какие миниатюрные туфельки ты носишь. Наверное, именно про такие говорится в сказке о Золушке.

— Не знаю, такие или нет, но я ей сочувствую! — с почти неуловимой грустью засмеялась Елена.

— Почему, Эли?

— Да потому, что не знаю, как у нее, а у меня в связи с этим — жуткие проблемы!.. — заворчала Елена.

Майкл открыл глаза и искоса вопросительно взглянул на нее:

— Не понимаю… Объясни, пожалуйста. В чем проблемы?

Елена горячо заговорила на эту, «больную» для нее, тему:

— А проблемы в том, что купить обувь для меня — это выйти из заколдованного круга. Каждый раз требуется невероятное количество усилий. В магазинах моего размера обуви практически не бывает. Да ее даже не выпускают в достаточном количестве, объясняя тем, что размер — не ходовой, детский. Может, это и так, но в магазине для детей тоже не обуешься, потому что детям требуется обувь несколько иного фасона, чем высоченный каблук-«шпилька»! Вот тебе и проблемы!

— Бог мой!.. — Майкл привстал от удивления. — Я никогда в жизни подобное и представить не мог!

Он наклонился, взял в руки туфельку Елены, повертел ее в руках и сказал:

— Эли, я тебе обещаю, что подобных проблем у тебя не будет никогда. С этой минуты ты будешь не страдать, имея такую ножку, а гордиться ею! Потому что она — прелестна! И когда-нибудь… надеюсь, в ближайшем будущем!..

— Майкл, умоляю, не продолжай! — укоризненно взглянула на него Елена. — Ты так хорошо начал говорить!.. А я так и знала, что не пройдет и минуты, как твои глаза будут открыты, и все клятвы забыты.

— Но Эли… — начал шутливо оправдываться Майкл. — Меня настолько взволновал твой рассказ, что мои глаза сами собой вылезли на лоб! И я здесь совершенно ни при чем!

Они дружно рассмеялись. Майкл, воспользовавшись беззаботным весельем Эли, быстро придвинулся ближе к ней, положив за ее голову руку на спинку дивана. Он не мог отвести взгляд от ножки Эли, обнаженной длинным разрезом платья. Не удержавшись, Майкл легчайшим движением руки, едва прикасаясь, плавно и медленно провел по ней снизу вверх. Елена моментально оборвала смех и, широко раскрыв глаза, отстранила его руку.

— Майкл… — прошептала Елена и выразительно посмотрела на него.

Он мягко улыбнулся и погладил кончиком пальца другой руки, лежащей на спинке дивана, изящный изгиб ее шеи. Елена вжала голову в плечи. Взгляд ее приобрел ошеломленное паническое выражение.

— Эли, ну что ты?.. — тихо и ласково заговорил Майкл. — Вспомни, я же брал тебя на руки, причем, не один раз, и ты не возражала. Так почему я не могу дотронуться до тебя сейчас?

— Майкл, ты же обещал… — робко и неуверенно напомнила Елена, не зная, как будет более правильно держаться в подобной ситуации.

Ее опыт общения с молодыми людьми не мог распространяться на Майкла, поскольку скорая свадьба предполагала теперь какие-то особые, неясные пока до конца отношения с ним. Елену одолевали сомнения, как все-таки необходимо поступить, на что решиться.

— И я, как видишь, выполняю его, — спокойно подтвердил Майкл.

Елена удивленно вскинула брови:

— Таким своеобразным способом?

Он обнял ее плечи и, приблизив лицо, с легкой усмешкой сказал:

— Моим обязательствам всегда можно верить, Эли. Я обещал ждать твоего поцелуя, и я его, заметь, терпеливо жду. Почему бы тебе не согласиться с тем, что я все-таки нашел заветный ключ? Почему ты никак не хочешь подарить мне поцелуй? Ты чего-то боишься?

Он чувствовал, обнимая Эли, каким трепетом охвачено ее тело, как отзывается оно на малейшее прикосновение. Но все же Елена, слегка упираясь своими руками в его грудь, попыталась отстраниться. Откинув назад голову и глядя ему в глаза, она серьезно произнесла:

— Я боюсь себя. Объятья, поцелуи… Все это может завести слишком далеко…

— А ты этого не хочешь? — негромко уточнил Майкл.

— ПОКА — не хочу.

Елена отвела свой взгляд в сторону, вздохнула, опустила руки и отвернулась. Майкл какое-то время молча размышлял, затем развернул Елену к себе и, внимательно вглядываясь в ее лицо, спросил:

— Я правильно понимаю, Эли, что ты не желаешь сжигать за собой все мосты и потому не хочешь допустить даже малейшей близости между нами, оставляя наши отношения полудружескими — полулюбовными? Ты хочешь до последнего сохранить шанс для отступления? Я прав?

— Майкл! — сумбурно и взволнованно заговорила Елена. — Ты только, ради Бога, не подумай, что я тебе не доверяю или еще что-то… Вовсе нет!.. Я…

Он прервал ее объяснения, спокойно повторив свой вопрос:

— Эли, я правильно понял тебя?

Елена окончательно стушевалась, опустила голову, а потом, собравшись с силами, подняла к нему лицо и коротко и твердо ответила:

— Да.

«А ведь Эли каким-то непостижимым образом чувствует мой обман!!! «— пронеслось в голове Майкла. Он ощутил внезапный приступ угрызения совести и отвел свой взгляд.

Елена, по-своему истолковав его реакцию на свои слова, раскаянно и встревожено спросила:

— Я, наверное, все-таки обидела тебя? Ты расценил мой ответ, как недоверие тебе, Майкл? Поверь, это не так. Просто мне все еще трудно разобраться в своих чувствах и мыслях. Слишком быстро меняется моя жизнь… Неизвестность пугает меня… — видя, что Майкл молчит, упорно глядя в пол, она мягко и тихо добавила: — Наверное, я не должна была… так… откровенно… Теперь вот обидела тебя…

Елена глубоко вздохнула и замолчала.

Слушая ее слова, прямые и честные, Майкл впервые в жизни почувствовал боль в сердце. Он погладил Эли по голове и, снова заглянув в ее глаза, ласково сказал:

— Эли, я нисколько не обижен. Я прекрасно понимаю тебя. Я хочу, чтобы ты твердо знала вот что. Я очень люблю тебя, ты безмерно дорога мне. Я не хочу потерять тебя.

Майкл взял ее маленькую руку, осторожно и нежно поцеловал и со всей возможной убедительностью в голосе попросил:

— Эли, пожалуйста, верь мне. У нас все будет хорошо!


Раздавшийся звонок разбудил Майкла, крепко спящего на диване в гостиной. Откинув одеяло, он встал, натянул брюки и, на ходу застегивая их, открыл дверь. На пороге стояли родители.

— О!.. — с нескрываемой иронией в голосе произнес Майкл. — Это поразительно, какое удачное время вы выбрали, чтобы посетить свою будущую невестку. Без предварительной договоренности или хотя бы звонка по телефону!

— Мы звонили тебе домой, — пояснила мать. — Но нам ответили, что ты все еще у Елены. Твой мобильный отключен. Поэтому мы решили, пользуясь случаем, не откладывая, выполнить твою просьбу.

— И как согласуется с правилами приличия столь ранний новогодний визит? — насмешливо поинтересовался Майкл и, взглянув на отца, заметил: — Насколько понимаю, это идея мамы?

Нелли, не давая мужу ответить, выразительно посмотрела на обнаженный торс Майкла и едко произнесла:

— Не такой уж он и ранний. Сейчас — полдень.

— Ну что ж! Прошу!

Майкл проводил родителей в гостиную.

— Майкл, что-то случилось? — внезапно раздался встревоженный голос Елены.

Она вышла из спальни, близоруко щурясь спросонья. Елена увидела перед собой импозантную пару: высокого солидного мужчину и необыкновенно красивую женщину, лицо которой отражало ум и властность характера. Они кого-то смутно напоминали Елене. И вдруг она со всей ясностью осознала, что это — родители Майкла. От этой догадки она окаменела. Майклу она показалась в этот момент беззащитной, милой и невероятно желанной одновременно. Он сразу понял, какое впечатление Эли произвела на его родителей: босая, в махровом халате, со сбившимися набок после сна волосами, перевязанными тонкой лентой.

— Мы, кажется, не вовремя, — заговорила Нелли и, многозначительно посмотрев в сторону дивана, добавила: — Здесь все уже так по-семейному… уютно.

Елена, проследив за ее взглядом, густо покраснела. Около дивана, на котором спал Майкл, лежали ее туфли. Елена ощутила, как остановилось ее сердце, и значит через секунду-другую она умрет.

— А как может быть иначе, — спокойно откликнулся Майкл, — если сегодня никаких визитов к нам не предвиделось. Впрочем…

Майкл подошел к Елене и, чувствуя напряжение, которое она испытывает, понимая, что никакая сила не заставит ее сдвинуться с места, встал рядом. Он обнял Елену за плечи и объявил:

— Мама и папа, позвольте представить вам мою невесту Елену. Эли, это мои родители — Нелли и Генри Кренстон.