– Друзья, – как показалось Марине, не совсем трезвым голосом проговорил Шаповалов. – У меня сегодня один из самых счастливых дней в жизни. Моему единственному дитяти исполняется восемнадцать лет. Отныне он полноправный гражданин этого бедлама, то бишь мира. Честно вам скажу, я сильно волнуюсь, как он сумеет в нем ужиться, найти свое место. Конечно, он начинает не с нуля и даже с не десятки. Кое-какая база у него есть. – Шаповалов сделал паузу, и за это короткое время успел посмотреть на каждого из присутствующих. Его взгляд скользнул и по Марине, и она невольно вздрогнула, хотя сейчас он был лишен по отношению к ней всяких эмоций. – Чего скрывать, мы с Филиппом далеко не всегда находим общий язык. Но стоит ли этому пугаться? Уверен, что нет. Разногласия – это нормально, из них складывается все многообразие мира. Думали бы все одинаково, он был бы скучен, как много раз показанный фильм. Ничего не должно повторяться, но все – возобновляться, сказал однажды мне кто-то, судя по всему, не самый глупый человек. Ты мой наследник. И я очень надеюсь, что ты приумножишь мое дело. Помни, для твоего отца это крайне важно. И это не зависит от того, буду ли я жив или уже буду лежать придавленный могильной плитой. Смерть… – Шаповалов задумался и в упор посмотрел на Шаронова. – Раньше я полагал, что смерть – это конец всему. А теперь почти уверен, что никакого конца нет ни в чем. Есть только бесконечное продолжение. А жутко жаль, когда усилия человека оказываются тщетными, развеиваются, словно пепел. – Он в очередной раз замолк. – В общем, мой дорогой сын, я надеюсь на тебя. И прими в подарок – теперь Шаповалов сделал эффектную паузу, все затаили дыхание. – Прими в подарок эту яхту. Она станет полностью твоей, когда мы кончим это замечательное путешествие. А теперь предлагаю всем выпить.

Марина не спускала глаз с Филиппа. От неожиданности он даже вздрогнул и стал смотреть на отца, словно бы не веря его словам. Затем резко поднялся и обнял Шаповалова. Она увидела, как промелькнула на его лице торжествующая улыбка. И поняла, для него это шанс перетянуть сына на свою сторону. Только по этой причине этот ужасный человек сделал такой сверхщедрый дар. И, кажется, достиг того, чего хотел. По крайней мере, она еще не видела такого Филиппа, не видела, чтобы он был бы так откровенно доволен или даже счастлив.

Марине вдруг стало грустно; как все же легко купить человека. Трудно найти хотя бы одного представителя рода людского, кто бы не продавался. Главное дать ему свою цену. Вот и Филипп, она верила, что его разногласия с отцом носят принципиальный характер, что это столкновение двух непохожих взглядов на жизнь. А получается, что все это только на поверхности. А если копнуть глубже, никакого различия.

После Шаповалова все стали по очереди поздравлять юношу. Она подошла последней; ей вообще не хотелось его ничего ему говорить, но уклониться от этой миссии было неудобно.

Удивительно, но Филипп мгновенно уловил ее состояние. Она стала произносить дежурные слова, но он ее прервал.

– Думаешь, что-то изменилось, – прошептал он. – Я решил и на тебе женюсь. Отец подарил яхту, чтобы я отказался от этого намерения, но этого не случится.

У Марины душа стремительно покатилась в пятки. Даже, несмотря на то, что между ними произошло сегодня днем, Шаповалов ее убьет, если она не отговорит Филиппа от этой безумной затеи.

– Мы поговорим об этом чуть позже, – тихо сказала Марина. – Но только непременно. Обещаешь?

Филипп посмотрел на нее и кивнул головой.

– Раз хочешь, поговорим. Только это ничего не изменит, я уже все решил. – Он о чем-то задумался. – Мы можем жить на этой яхте. Правда, тут здорово!

– Здорово, – ответила Марина, придерживаясь противоположного мнения.

– Мы побываем повсюду. Высадим этих господ, а сами останемся одни.

– Ты с ума сошел!

– Вовсе нет. Отцу можно, а мне нельзя.

– Мне надоело плавать, я хочу на сушу. Я не создана для моря.

– Тебе действительно тут не нравится?

– Я же сказала. Я хочу вернуться к себе домой и заниматься тем, чем занималась раньше.

– Но ты сама говорила, что жила в нищете, – удивился Филипп.

– Мне стала нравиться моя нищенская жизнь.

Юноша пристально посмотрел на Марину.

– Я тебя понимаю, о чем ты. – Но, поверь, так не будет, – схватил он ее за руку. – У нас все будет по-другому, мы заживем совсем не такой жизнью, как отец. Ты веришь мне?

Марина молчала. Она не думала, верит ли она Филиппу или не верит, она думала совсем о другом. Всю жизнь, как путник в пустыне о воде, она мечтала разбогатеть. А сейчас, когда появляется такой шанс, никого желания не испытывает. Ей, в самом деле, хочется вернуться в Москву, продолжить прежнее существование. Она не понимает, что с ней творится, но что-то явно происходит. Скорей всего она окончательно поняла, что это не ее мир. И нечего в нем ей делать. Кроме унижения она от него не будет ничего получать. И даже Филипп скорей всего со временем изменится. Он повзрослеет, и будет походить на отца. А она станет обузой, от которой ему захочется избавиться. И что тогда ей делать?

– Послушай, Филипп, давай все это обсудим как-нибудь позже. Сейчас у меня нет настроения. Да и вообще спешка в таких вопросах опасна.

– Я уже все решил! – вновь гордо заявил он.

У Марины что-то оборвалось внутри. Его не переспоришь, он сильно изменился буквально за несколько дней. И она не может понять до конца, что же с ним произошло и чем это кончится?

И еще этот старый сатир – Шаповалов. Она взглянула на него. Чего он от нее добивается? Или уже всего добился? Если Филипп будет настаивать на своем, что тот, в конце концов, предпримет? Она уже поняла, что у него мстительный и жестокий характер. И если он ее всерьез возненавидит, его ничего не остановит. Она тысяча раз права, самый лучший вариант для нее в этой ситуации исчезнуть отсюда как можно быстрей. Вот только как это сделать?

81

– Едва я стал хозяином, а точнее одним из хозяев комбината, мною сразу же овладела желание избавиться от братков. И не то, что меня смущало, что мои совладельцы – самые настоящие уголовники. Тогда это было повсеместно, но мне до жути хотелось стать единоличным владельцем. К тому же их вмешательство ни к чему хорошего не вело, эта братия безжалостно высасывала из завода все соки. Причем, у них даже мысли не возникало, что в него что-то надо и вкладывать. Я понимал, что долго предприятие в таком режиме не протянет, его надо спасать. Но как?

Предложил их предводителю продать мне за хорошую цену свою долю, но тот наотрез отказался. И правильно сделал, выжимая соки из комбината, он бы получил больше. Что оставалось делать, только одно выживать их силой.

Я долго мучился перед принятием решения; легко сказать, да трудно сделать. Ведь предстояло иметь дело с самым настоящим, пусть и небольшим, но войском, разве танков и авиации не было. А я никакими силами не обладал. Да и времени тоже, нужно было принимать меры, как можно скорей. Думал я долго и много. Я знал, что эти ребята отлично умеют грабить и убивать людей, но в экономике не смыслят ни черта. Этим и решил воспользоваться.

Однажды я пришел к своему совладельцу и сказал, что положение на комбинате тяжелое, срочно нужны деньги для вложения в обновление оборудования. Иначе через месяц завод встанет. Я нисколько не сомневался, что денег он дать на такие «глупости» не захочет. Скорей удавится. И оказался прав, как только он услышал о необходимости вложений, так весь перекосился. Но я поспешил его успокоить, сказал, что никаких капиталов я у него не прошу. Мы поступим иначе, сделаем дополнительную эмиссию акций и таким образом выручим нужные средства. Он тут же повеселел и без проволочек подписал все нужные документы.

Мы выпустили допэмиссию. Но я заранее сговорился с брокерскими конторами, и они скупили все эти акции. А чтобы никто на них больше не покушался, был распространен слух, что комбинат почти что загибается. И почти все эти акции достались мне. А так как эмиссия была большой, то я почти стал единоличным владельцем. И на компаньона можно было теперь не обращать внимания. Но я понимал, что так просто от него не отделаюсь, не тот он человек, который сдается без боя. И плевать ему на все законы, он всю свою жизнь построил на том, чтобы их нарушать. Вот я и решил на этом его подловить.

Комбинация, затеянная мною, была самая простая. Хотя и рискованная. Но к риску я уже привык. В тот момент правительство немного очухалось и объявило борьбу преступникам. Я решил воспользоваться ситуацией. Так как я был владельцем крупного завода, мне было не сложно попасть на прием к губернатору. Я объяснил ему положение дел. Сказал, что честный бизнесмен, но мне угрожает криминалитет. И прошу защитить меня от него. А чтобы придать моим аргументам больший вес, заявил, что готов внести приличный взнос в реализацию социальных программ губернатора. Когда я назвал сумму, тот сразу же согласился мне помочь.

Мой компаньон, узнав о том, что больше он не хозяин на заводе, поступил точно в соответствии с моими прогнозами. Собрав банду, он двинулся отвоевать собственность. Он решил нанести внезапный удар. Но он не знал, что я перекупил одного из его людей. Он-то мне сообщил о попытке захвата. А я сообщил губернатору.

Засада была устроена по всем правилам военной науки. Бандитов впустили на территорию комбината, окружили, заставили сдать оружие. И отвезли туда, где для них было более подходящее место. Больше они мне не мешали.

82

Марина едва ли не силой затащила Филиппа к себе в каюту, перехватив его на пути к отцу. Он неохотно ей подчинился, всем своим видом показывая, что не желает с ней говорить. Она вдруг почувствовал самую настоящую злость, никто тут не считают ее за человека. Каждый лишь норовить попользоваться ею, от Суздальцева до Шаповалова. Вот даже Филипп полагает, что властен решать ее судьбу без ее согласия, словно она всего лишь заводная кукла. Ну, сейчас он от нее получит за всех.