- Я совсем не знаю Лондона!

  - Тогда позвольте предоставить свой экипаж и кучера, думаю, что Джек вам сможет помочь!

  От заметного облегчения у неё вырвался из груди благодарный вздох.

  - О, благодарю вас! Я так устала за эту ночь, что меня едва держат ноги!

   Мортланд ненадолго вышел, а когда вернулся, то вынужден был разбудить задремавшую гостью.

  - Экипаж ждёт вас, графиня!

  Улица встретила их рассеянными сумерками наступающего рассвета. Герцог подсадил в карету полусонную гостью, кутающуюся от пронизывающего холода в его же собственный плащ, сунул вслед саквояж и ридикюль. Затем подошел к груму и что-то ему быстро приказал.

  Тот, согласно кивнув головой, сделал знак кучеру трогаться.

  Инн облегченно откинулась на мягкие подушки сидения, блаженно закрывая уставшие глаза, поэтому, конечно, не видела, как к провожающему её герцогу бежит слуга.

  - За Бисби послали?

  - Да, ваша светлость! Всё, как вы приказывали!

  Мортланд развернулся, чтобы зайти в дом, но в этот момент его внимание привлекла остановившаяся карета. Сузившимися от гнева и ярости глазами он наблюдал, как оттуда выбирается пьяный брат.

  - Том! Что за вид?

  Младший Тейлор попытался сохранить равновесие, цепляясь на плечо грума.

  - Эдвин? - заплетающимся голосом спросил он.- Разве ты сегодня ночью не с этой великолепной шлюхой Джози? Если она надоела, то может, позволишь мне поиграть с крошкой в любимые игры?

  Мортланд встревожено глянул вверх - на окна покоев новобрачной.

  - Быстро в дом,- прошипел он,- ты с ума сошел! Нельзя же на второй день после свадьбы...

  Внезапно, брат сделал над собой сверхъестественное усилие и предстал перед ним безо всяких признаков опьянения.

  - Я больше тебе ничего не должен! - больно ткнул он герцога пальцем в грудь. - Ничего! Я женился, я даже лишил эту дрянь невинности, ну, а дальше... если хочешь, можешь спать с ней сам! Она ведь с пеленок грезила о герцоге!

   И Том издевательски хлопнул себя по низу живота.

  - Заткнись, придурок!

   Обозлившийся Мортланд размахнулся и попытался влепить любезному братцу зуботычину за эту непристойную сцену, но кулак прошелся по воздуху, чуть не повалив по инерции своего хозяина на упавшего без чувств Томаса. Выступление было, по-видимому, лебединой песней Тейлора и теперь он мирно сопел, уткнувшись носом в грязные ступеньки лестницы.

  - Уносить? - хмуро спросил грум у хозяина.

  Герцог устало вздохнул, и, обреченно махнув рукой, поспешил вверх по лестнице в свои покои. У него было слишком много дел, чтобы излишне расстраиваться по поводу очередной выходки младшего брата.


'ПРИНЦ АЛЬФРЕД'.

  Инн плохо помнила, как попала в гостиницу 'Принц Альфред'. Вроде бы её кто-то толкнул, и она с трудом разлепила ресницы, недоумевая, почему сидит во время сна.

  - Приехали, мисс! Здешняя хозяйка говорит, что у неё есть свободные номера.

  И только тут неприятно сжавшееся сердце напомнило хозяйке, что с сегодняшнего дня она беглянка, лишившаяся защиты и крова. С трудом соображая, что к чему, она вылезла из экипажа перед серым в предрассветных сумерках захудалым зданием с грязными окнами. Удивительно, но несмотря на столь ранний час, вокруг толпилось много самого разнообразного люда, но Инн некогда было их рассматривать. Одна единственная мысль диктовала волю всем её поступкам - спать, спать и спать, и желательно под теплым одеялом.

  Невероятным усилием воли пытаясь удержать глаза открытыми, девушка тупо поплелась за невероятных размеров хозяйкой в грязном сером платье и огромном фартуке, сумев отметить только омерзительную вонь и скрипучую деревянную лестницу. В тёмной комнате она различила только кровать, и отметила въевшийся запах несвежего белья.

  - Деньги вперед, мисс! Уж такой у нас порядок! Шиллинг за комнату, да по три пенни за завтрак обед и ужин..., насколько вы думаете здесь остановиться?

  Женщина говорила на жутком лондонском диалекте - кокни, и, с трудом понимающая слова Инн растерянно пожала плечами.

  - Я жду одного человека,- тихо сказала она, и, покопавшись в сумке, вытащила кошелек,- фунта хватит?

  Женщина жадно схватила деньги.

  - Хватит. Приятных вам снов, мисс! Кстати, как вас записать?

  Инн наморщила лоб, титул графини в этом заведении звучал бы кощунственно.

  - Мисс Лили Тейлор,- без зазрения совести взяла она себе имя кузины, потому что ничего умнее ей не пришло в голову.

  - Мисс впервые в Лондоне?

  - Можно сказать и так!

   А потом был сон - навязчивый бред, прерываемый только неприятным пробуждением от слишком громких голосов за дверью. Каждый раз Иннин пугалась, потом вспоминала, где находится, и вновь засыпала.

  - Ваш завтрак, мисс! Хватит спать, вторые сутки уж на исходе!

  Разбуженная Инн оторвалась от созерцания странных грез и подскочила на кровати, смущенно вспомнив, что спит практически одетая, только сняв шляпку и перчатки, да подстелив на грязное серое белье черный атласный плащ Мортона.

   Пока она кое-как поправляла разлохматившиеся волосы, горничная - настоящее костлявое пугало со зверским выражением длинного, как у лошади лица расставила на колченогом, давно не протираемом столе завтрак - подозрительно вида копченную селедку, масло, хлеб и неприятно пахнущий серый чай в чашке с отколотой ручкой.

  Здесь же стоял кувшин для умывания, но капли покрывавшие его стенки красноречиво говорили, что вода в нем была ледяной.

   Горничная с плохо скрытой ненавистью окинула постоялицу взглядом и вышла.

  Инн тяжело вздохнула и с сомнением посмотрела на содержимое тарелок. Есть хотелось зверски, но хлеб оказался больше похожим на глину, масло прогоркло, а чай соревновался с настоящими помоями. К селедке она поостереглась даже притрагиваться.

  Кое-как вымывшись ледяной водой, девушка тоскливо замерла на кровати вся во власти грустных дум. Как там дядюшка? Наверное, уже нашел её письмо! Представив, какой удар она нанесла ему своим поступком, Инн вновь расплакалась. Но разве был другой выход?

  Она пробовала читать Библию, но из этого мало что получалось. Отвлекала окружающая грязь - засаленная ткань полога, воняющее белье, пыль, паутина, мерзкие запахи опустившейся нищеты.

  Инн с удивлением вспоминала бельгийские гостиницы, в которых ей приходилось останавливаться с отцом Оноре, бывая в Брюсселе. Это тоже были дешевые заведения, но чистота там была идеальной, здесь же грязь соседствовала с убожеством.

  Обед, так же невозможно было есть, как и ужин.

  - Уж не знаю, что вы привередничаете, мисс, - презрительно изогнула губы злая горничная,- но отдельно для вас готовить не будут!

  Инн только отвернулась от вредной бабы. Живот сводило от голода судорогой - он громко бурчал и требовал пищи. Но что голод! Это была сущая ерунда, по сравнению с тем, что начало происходить в этом странном заведении после того, как сумерки опустились на город.

   Закутавшаяся в плащ герцога, как будто тонкая ткань могла её отгородить от окружающего безобразия, девушка забилась в угол кровати и испуганно внимала жутким воплям, отвратительно грубому хохоту, бессвязным выкрикам, женскому визгу и чудовищной ругани.

  - О, Пресвятая Дева, - сжимала она в руках мадонну,- спаси и сохрани меня!

   Всю ночь бушевали постояльцы этой странной гостиницы, и лишь под утро ей удалось заснуть. Третий день пребывания Инн в гостинице, был как две капли воды похож на предыдущий. Девушка вздрагивала от каждого шороха, с надеждой ожидая весточки от герцога о прибытии кузины, но единственной, кто её навещал, была злюка - горничная.

  - Что это вы сидите здесь, как заключенная? - подозрительно нахмурилась та на четвертый день. - Может, прячетесь от полиции? Учтите, мисс, у нас тут приличное заведение и мы дел с законом иметь не хотим!

  Инн измученно отвела глаза от очередной поданной на завтрак бурды, и вдруг до неё дошло, что, действительно, незачем здесь сидеть и умирать с голоду. Нужно идти куда-нибудь и добывать себе удобоваримую пищу.

   Девушка решительно почистила своё помятое платье, завязала под подбородком шляпку и вышла из номера, прихватив перчатки и ридикюль. Перед ней тянулся удивительно облезлый и грязный коридор, в котором, как это неудивительно, почему-то доминировал запах мочи. Прижав к носу платок Инн осторожно спустилась вниз по шаткой лестнице, и ошеломленно замерла, попав в самое подозрительное место во всем Лондоне. За залитыми пивом грязными столами сидела, не смотря на ранний час, такая странная публика, которую можно было бы увидеть только на подмостках театра, изображавшего итальянских разбойников - таких страшных, да ещё вдобавок пьяных рож было поискать во всей Англии!

  - Какая аппетитная гусочка,- зашамкал один из них, и потянулся давно не мытыми лапами к стоящей в оцепенении девушке,- хочешь я тебя...

  Дальше шло что-то непонятное, но громко и разнузданно загоготала вся публика. На шум моментально выскочила хозяйка. Хлопнув хама полотенцем по рукам, она мрачно зыркнула на других:

  - Вот я вам! А вы, милочка,- недовольно повернулась она к оторопевшей постоялице,- идите, раз шли куда-то. Незачем стоять тут и дразнить собак!

  Дважды ей повторять не пришлось. Инн чуть ли не бегом покинула мерзкое место, чем опять развеселила местную публику. Пулей выскочив за дверь, девушка вновь пораженно замерла - перед ней расстилалась большая, плотно забитая народом площадь обширного рынка.