Анастасия Медведева - И четверо ангелов за спиной

Пошатываясь, прохожу к кровати. Забираюсь под одеяло прямо в одежде. Ну, вот, кажется, у меня ещё и озноб… а ещё меня трясёт.

Прикрываю глаза, вспоминая о том, как почти забралась на кресло — а точнее, почти на него… и сползаю под одеяло со стоном.

Вот поэтому я не пью алкоголь. Он туманит сознание и заставляет делать то, чего бы я никогда не сделала в трезвом виде. О чём бы даже не подумала, будучи в своём уме!

— Анна Андреевна, — шепчу, покрываясь потом от стыда, — что же ты натворила?.

— Давид, мне очень стыдно. Я не должна была срываться на вас. И тот бокал был явно лишним… — смотрю на своё отражение в зеркале и прикрываю глаза, — боже… «тот бокал был явно лишним»… я что, какой-то бульварный роман цитирую? — встряхиваю головой, наклоняю её в одну сторону, потом в другую, затем вновь устремляю взгляд в зеркало, — Давид, я должна попросить у вас прощения. Мне не стоило забираться на то кресло-БОЖЕ-ЧТО-Я-НЕСУ!

Опускаюсь на корточки, запустив руки в волосы.

Это сложнее, чем я думала.

…

Нет, это самое сложное из всего, что я когда-либо делала. Даже смотреть в глаза Владу после его объявления об их отношениях с Дашей было легче.

— Прости, что смутила тебя, — шепчу, крепко зажмурившись, — Прости, что подозревала во всём подряд. Прости, что поддалась на провокацию. Прости, что начала искать подвох во всех твоих действиях, но в тот момент, когда ты начал отдаляться, я почувствовала себя увязающей в болоте: мне нужно было хоть за кого-то зацепиться, хоть на кого-то положиться в этом незнакомом новом мире — но ты не протянул мне руку, ты ушёл на задний план, ты позволил мне начать сомневаться в тебе. Поэтому я обозлилась на тебя. Мне нужно было, чтобы рядом был кто-то надёжный; кто-то, кто не скрывает от меня ничего. А ты делал всё, чтобы разрушить все мои прошлые привязанности — но при этом не давал ничего взамен. И лишь устанавливал новые запреты. И тогда я захотела, чтобы ты был плохим. Я захотела найти в тебе недостатки. И я начала их находить.

Поднимаю голову и встречаюсь с собственным взглядом в зеркале.

— Так — понятней? — спрашиваю у самой себя и глубоко вздыхаю.

Затем отворачиваюсь и смотрю на дверь. Долго смотрю.

То, что я сделала… это непозволительно. Если у меня буйство гормонов в крови, то лучше пойти куда-нибудь и сбросить напряжение, чем создавать такие неловкие ситуации. Но в том-то и проблема — у меня никогда раньше не было буйства гормонов…

Может, потому что я никогда раньше не жила с четырьмя привлекательными мужчинами?..

О, это гаденький голос на краю сознания…

Ещё тяжелее вздыхаю и поднимаюсь на ноги. С момента моего величайшего позора прошло пять часов. Я успела поспать, проснуться и прийти в себя. Всё, как он того хотел. А теперь нужно пойти и извиниться.

Я должна это сделать — иначе я перестану уважать себя.

Правда, вопрос — как я вообще умудрилась выдать такой крендель? — всё ещё оставался открытым. Но я не теряла надежду, что всё это — происки Зелёного Змия, и подобное больше не повторится. По крайней мере — не на трезвую голову.

Но вообще — задуматься было над чем…

Возможно, я не так проста, как мне всегда казалось. Возможно, внутри меня спит что-то очень нехорошее, чему я никогда раньше не давала ходу.

Возможно, это «что-то» досталось мне вместе с кровью деда, который за свою жизнь успел взрастить целую группу преступников, причём — в стенах своего собственного дома…

Я не знаю. Мне ещё разбираться и разбираться в себе. Но в одном я уверена точно: я больше не буду отсиживаться в своей раковинке, пережидая бурю. Я буду нести ответственность за своё поведение.

Как бы неловко мне не было.

Кивнув своему отражению, иду в гостиную — в надежде застать там Давида, но застаю только Яна, сидящего в кресле и погруженного в чтение.

— А Давид… — протягиваю, остановившись у входа.

— Он отлучился по делам. У тебя что-то важное? — с добродушной улыбкой интересуется тот, отрываясь от книги.

— Я хотела поговорить. Мы не очень хорошо расстались… — отводя взгляд в сторону, произношу слегка разочарованно.

Он же сказал мне отоспаться и вернуться к нему…

— Да, я заметил по Давиду, что разговор вышел… эмоциональным, — отзывается Ян.

— Да? — тут же вцепляюсь в него взглядом, — Каким было его лицо? Он что-то сказал перед уходом?

— Сказал, что будет к вечеру. Может — позже. У него сейчас много дел, — отвечает Ян, внимательно глядя на меня, — Вы поссорились? — уточняет он, спустя пару секунд.

— Я вылила на него всё своё недовольство, — честно признаюсь негромким голосом.

— Ты слишком переживаешь из-за этого, — вновь улыбнувшись, но на этот раз — словно облегченно, произносит Ян, — Давид имеет крепкую психику.

— Я хочу попросить прощения, — поджав губы, отвечаю едва слышно.

— Думаю, ему будет приятно это услышать, — кивает Ян, а затем откладывает книгу и достаёт из кармана телефон, — я могу позвонить ему и дать трубку тебе. Хочешь?

— Думаешь, от меня он звонок не примет? — нервно улыбаюсь.

— Дело не в этом. Просто он знает, что ты сейчас со мной, а, значит, тебе ничего не угрожает. Он может проигнорировать звонок — если сильно занят — и перезвонить позже. Но если тебе важно сказать всё, что накопилось, именно сейчас… — Ян приподнимает руку с телефоном, — на мой звонок он точно ответит сразу.

Почему после его слов я начинаю волноваться? В конце концов, так ведь даже легче!

— Да, позвони, пожалуйста, — прошу напряженным голосом, уставившись на телефон в его руке.

Ян спокойно набирает номер, затем ждёт несколько секунд — и в течении этого времени я с легкой паникой осознаю, что я не просто «взволнована». У меня сердце грудную клетку пробивает!

— Я понял, — неожиданно без предисловий произносит в трубку светловолосый, очевидно, отвечая на какую-то реплику, — здесь Анна. Она хочет с тобой поговорить.

И Ян протягивает телефон мне.

Беру его, стараясь выровнять дыхание, а затем подношу его к уху и негромко произношу:

— Давид, добрый вечер. Простите, что отвлекаю. Я только что проснулась и сразу захотела позвонить вам, чтобы попросить прощения…

— Анна, мне сейчас не совсем удобно говорить.

Застываю. Удивляюсь реакции собственного тела на его сухой ответ.

— Простите ещё раз, просто я должна была извиниться перед вами за то, что произошло…

— Всё в порядке, ничего страшного не происходило. Давайте поговорим, когда я вернусь.

Ровный голос без эмоций.

— Вы…

— Анна, я сейчас действительно занят. Прошу, дождитесь моего возвращения.

И Давид сбрасывает звонок.

Изумленно смотрю на экран, не понимая, как к этому относиться.

— Он… меня сбросил? — поднимаю растерянный взгляд на Яна. На очень внимательно следящего за мной Яна…

— Должно быть, он действительно занят, — вторя словам Давида, произносит тот утешительным голосом, затем забирает телефон, — что он сказал?

— Что всё в порядке, — нахмурившись, отвечаю я.

В следующую секунду экран телефона вновь оживает, и мужчина сразу отвечает на звонок.

— Да. Нет, это было… Хорошо, я понял.

Ян отводит смартфон от уха и некоторое время смотрит на вновь потухший экран.

— Это был Давид? Что он сказал? — инстинктивно обняв себя руками, спрашиваю его.

— Думаю, некоторое время его лучше не беспокоить, — ровно отвечает Ян, после чего поднимает взгляд на меня, — всё хорошо, — произносит доброжелательно, словно пытаясь убедить меня в этом, — на его плечах слишком много забот… Иногда он бывает недоступен; нужно отнестись к этому с пониманием.

— Да, — киваю, затем отхожу от его кресла, — да, я понимаю…

— Может, ты хочешь осмотреть спальню Исайи? — предлагает Ян.

— Что? А, да… наверно, стоит туда заглянуть, — улыбаюсь губами, прохожу к коридору, но у прохода останавливаюсь, глядя в темноту… — думаю, лучше сделать это завтра, — произношу, разворачиваясь обратно, — Да. Передай ему, что я зайду к нему завтра.

Киваю себе самой и возвращаюсь обратно в свою комнату. Некоторое время сижу на кровати, анализируя собственные чувства.

В итоге, запутываюсь ещё больше.

Перевожу взгляд на туалетный столик… и вспоминаю о письме своего «доброжелателя». Или «Друга» — как он сам подписался.

Поднимаюсь на ноги, но почему-то не тороплюсь открыть ящик. Нужно ли мне это вообще?.. Или стоит отдать послание Яну и снять с себя этот груз?

Но, если вспомнить, кто обычно разбирается со всеми моими проблемами, то логично предположить, что письмо планомерно перейдёт в руки Давида.

И без того загруженного Давида, который не может найти время даже на разговор со мной…

Нет, с этой проблемой я способна справиться самостоятельно.

Решительно открываю ящик и достаю конверт.

— Ну, что ж, друг… давай посмотрим, что ты там мне приготовил, — произношу тихонько и разворачиваю письмо…

Через пять минут…

Недоверчиво смотрю на снимки и всё ещё не могу прийти в себя. Что это вообще? Как это возможно? Это же не может быть правдой?!

Ещё раз перечитываю письмо, в котором мой доброжелатель предупреждает меня о том, что, помимо официального завещания существует ещё одно. Его содержание не афишировали по понятным причинам: оно вступит в силу лишь в случае совершения мной нескольких ошибок, которые могут губительно сказаться на репутации компании. И человек, которому в таком случае отойдёт всё состояние деда… это Давид.