Притворяясь спящей, Кейт чуть приоткрыла глаза. Ведь она оказалась в незнакомом месте – здесь просто необходимо осмотреться. Она находилась в небольшой, плохо освещенной комнате. Тонкая занавеска на окне задерживала яркие солнечные лучи. И ей показалось – впрочем, Кейт не была в этом уверена, – что в комнате очень чисто.

Кейт призвала на помощь все свои актерские способности; медленно переворачиваясь, словно во сне, она осматривала комнату. Везде царила чистота, хотя обстановка была весьма скромной. И тут она наконец увидела молоденькую девушку, сидевшую в кресле-качалке и пристально смотревшую на нее. Кейт резко приподнялась.

– Привет, мисс Темплтон, – улыбнулась девушка. И тут Кейт поняла, что это Энни из марины. – Надеюсь, вы не против, что я тут сижу и присматриваю за вами. Я просто хотела побыть здесь, чтобы вас подбодрить. Сэм сказал, что это неплохая мысль.

Кейт откашлялась. В голове у нее роилось слишком много вопросов, чтобы сразу выбрать какой-то один. Но Энни, явно желавшая пообщаться, сама ответила на большинство из них.

– Уже далеко за полдень, мисс Темплтон. Вы хорошо поспали после того, как Сэм привез вас сюда. Вы упали в обморок. Он сказал, что вы плохо спали прошедшей ночью и вам нужно хорошенько отдохнуть. Мы с Грэнни очень за вас беспокоились, а Сэм все время проверял, как вы. Сначала он сидел около вас, но потом Грэнни отправила его работать, сказав, что мы посидим с вами. Но он все равно потом приходил через каждые полчаса.

Кейт почувствовала себя очень неловко. Ну и ситуация… Интересно, многие ли знают, что она грохнулась в обморок, что совершенно неспособна о себе позаботиться? И в довершение всего на ней по-прежнему был банный халат, поскольку все вещи остались в коттедже. Она тяжко вздохнула. Сильная, гордая, умная Кейт оказалась совершенно беззащитной, среди незнакомых людей.

Энни выжидательно смотрела на нее. И ее доброжелательность и искренность подбодрили Кейт.

– Спасибо тебе, Энни, – пробормотала она, потупившись. Энни поднялась с кресла и присела на краешек кровати.

– Как вы себя чувствуете? Грэнни велела вас покормить, как только вам захочется. Но может, вы сначала хотите помыться?

Кейт прикусила губу. Больше всего ей сейчас хотелось принять душ – но что Сэм сказал? В большинстве коттеджей нет водопровода. А как спросить у Энни про воду, чтобы не обидеть ее? Но откуда бы ни бралась вода, Кейт была уверена: необходимо что-то делать, действовать.

– Да, Энни, хорошо бы… помыться.

– Душ вон за той дверью, мисс Темплтон.

– Замечательно! – сказала Кейт, надеясь, что выражение лица ее не выдаст – она испытывала величайшее облегчение. – Как хорошо, что у вас можно принять душ. И, пожалуйста, зови меня просто Кейт, договорились?

Энни расплылась в улыбке.

Кейт решила, что сначала примет душ, а потом – в машину и уедет. И вдруг вспомнила: ее машина в ремонте. Она застряла в горах надолго.

Голос Энни прервал ее размышления:

– Это ведь сумка от Гуччи, да? Я видела такие в журналах, но вблизи – никогда.

Кейт взглянула на край постели и заметила свою сумочку. Сэм позаботился о том, чтобы захватить ее, и этот неожиданный жест вызвал у нее улыбку. Она никак не ожидала подобного поступка от мужчины, по крайней мере от тех мужчин, которых знала дома.

– Верно, – сказала Кейт, – это Гуччи. Тебе нравится читать журналы мод? – Казалось просто непостижимым, что эта девочка из горного поселка интересуется модой.

– Да, конечно! – Энни просияла.

Кейт внимательно посмотрела на девушку. При росте примерно в метр семьдесят у Энни была стройная изящная фигурка. Совершенно прямые светло-каштановые волосы падали на спину и плечи. Глаза почти такого же цвета, как волосы. На щеках ямочки. И еще Кейт показалось – правда, она не была в этом уверена, – что ресницы Энни слегка подкрашены.

– Сколько тебе лет, Энни?

– Шестнадцать, – ответила девушка, немного покраснев. – Недавно исполнилось. Я окончу школу через полтора года и тогда и перееду жить в город. Может, в Нью-Йорк.

Шестнадцать? Кейт искренне удивилась. Она бы дала ей гораздо меньше. Энни казалась слишком юной и наивной для своего возраста. Кейт ласково улыбнулась девчушке. Она вполне понимала желание Энни вырваться из горного поселка и увидеть мир. Но трудно было представить, что такая девочка смогла бы долго прожить в Нью-Йорке. Кейт нравилась городская жизнь, но даже она, родившаяся и выросшая в Цинциннати, долго в Нью-Йорке не выдерживала.

– Ну, может, не в Нью-Йорк, а в Ноксвилл, – сказала Энни. – Сэм говорит, что я смогу уехать, если сначала поступлю в колледж. Как вы считаете, Кейт? Вы учились в колледже?

– Да, училась…

Кейт действительно закончила колледж, но особой пользы это ей не принесло. Она была довольно способной и имела хорошие оценки. Однако поступила в колледж лишь потому, что этого от нее ждали. Единственный ребенок богатых родителей, Кейт научилась делать ровно столько, сколько необходимо. Она слишком много развлекалась, чтобы всерьез засесть за книги. И повзрослела, лишь когда начала работать с Ханной над проектом, в который поверила. Кейт очень жалела, что не осталась в колледже до тех пор, пока наконец не поняла, чего же она хочет от жизни.

– Я закончила колледж лет шесть назад. И Сэм прав, колледж – это очень важно. Но еще важнее понять, чего ты хочешь в жизни добиться.

– Я тоже так считаю, – с задумчивым видом проговорила Энни. – Но мне не терпится уехать отсюда. Тут так скучно.

– Вот что, Энни. Я сейчас пойду приму душ, а потом мы поболтаем, если захочешь.

Энни снова просияла. Кейт подумала, что девочка, должно быть, соскучилась по женскому обществу. Ей тут, наверное, очень одиноко.

– Кейт, вы умеете заплетать французскую косу?

После этого вопроса Кейт уже трудно было уйти в ванную. Застенчивая девочка превратилась в болтушку; Энни забрасывала гостью вопросами, пока она не скрылась за дверью. И удивительно: Кейт на время забыла о своих проблемах. Явный интерес Энни льстил ей. Кейт все еще улыбалась, когда посмотрела в зеркало, висевшее в ванной комнате.

– Боже мой, – прошептала она, когда поняла, что изможденное лицо в зеркале – ее отражение.

Поскольку Кейт легла спать с мокрой головой, волосы ее спутались. Под глазами появились темные круги, а кожа казалась слишком бледной. Кейт похолодела при мысли о том, какое впечатление производила на окружающих. Она, наверное, походила на умалишенную. Как это унизительно. Просто удивительно, что Сэм не оставил ее одну в коттедже. Интересно, что он подумал о ней?

Готовясь к душу, Кейт заставила себя забыть об унижении, решительно настроившись начать все заново. Но лишь закончив мыться и завернувшись в полотенце, Кейт поняла, что она по-прежнему в отчаянном положении. Ведь у нее не было ни одежды, ни косметики, ни фена, ни бигудей.

Она снова надела банный халат и вернулась в спальню. Девушка раскладывала на кровати какие-то вещи.

– Энни, у тебя, случайно, не найдется фена или электрощипцов?

– О, Кейт, конечно. У меня есть и то и другое. Надеюсь, вы не против, что я тут выложила для вас кое-что. Сэм сейчас разгружает у марины грузовик, поэтому я не могу спросить, привез ли он вашу одежду.

Завороженная тем, что увидела, Кейт подошла к кровати. Там лежали свитера и две расклешенные юбки, сшитые из какой-то грубой шерсти и покрашенные вручную, украшенные со вкусом подобранными узорами.

– Вам нравится? – спросила Энни с надеждой в голосе.

– Они чудесные, – сказала Кейт, проводя рукой по одной из юбок. – Ты сама это сшила?

– Да. Грэнни помогла мне покрасить их травами, которые собирает в лесу. Ее научила этому ее мать, а теперь она учит меня. Вы выше меня, но не полнее. Думаю, они прекрасно подойдут вам.

– Да, Энни, я с удовольствием надену ее, – сказала Кейт, взяв юбку в темно-бордовых и оливковых тонах. – А какие замечательные свитера!

– Их вяжет Грэнни. Я показала ей фасоны в одном из журналов, и она связала такие свитера.

Кейт взяла зеленый свитер и приложила его к юбке. Она очень хорошо представляла, сколько могут стоить такие высококачественные вещи ручной работы.

Энни вышла из комнаты, чтобы гостья без помех переоделась. Кейт подошла к окну и принялась расчесывать волосы. Когда она отдернула занавеску, ей открылся чудесный вид. У подножия холма виднелась марина, за ней – водная гладь. Сэм и Леонард разгружали грузовик. Кейт довольно долго наблюдала за ними.

Даже не осознавая этого, она замерла с расческой в руке. Потом сложила руки на коленях. Лицо ее осветилось улыбкой. “Как прекрасны его движения”, – подумала она невольно.

За окном, по-видимому, было теплее, чем она предполагала, потому что Сэм работал без куртки. На нем были джинсы и фланелевая рубашка. Он закатал рукава выше локтей, и она видела его мускулистые руки. Золотистые волосы Сэма сверкали в лучах полуденного солнца. Время от времени он останавливался, чтобы вытереть пот со лба. Сэм походил на нордического бога, когда вытаскивал из черного пикапа огромные коробки. Он поднимал их с такой легкостью, словно в них были всего лишь рулоны туалетной бумаги. Но когда одна из коробок упала на землю, Леонард, кинувшийся к ней, с трудом передвинул ее на несколько футов. Покончив с коробками, Сэм стал помогать Леонарду разгружать дрова. Потом, повернувшись к коттеджу, посмотрел на окно, у которого сидела Кейт. Казалось, он смотрит прямо на нее. Сердце Кейт забилось быстрее; ей показалось, что он заметил ее и улыбнулся. Прижав расческу к груди, Кейт глубоко вздохнула. Внезапно смутившись, покраснела. Но тотчас же решила, что он никак не мог ее увидеть – в комнате было слишком темно.

– Кейт, – Энни постучала в дверь и вошла в комнату. – Вы помните о моих волосах? Я принесла и косметику, если нужно.

Кейт вдруг поняла, что ей не хочется отходить от окна, не хочется упускать Сэма из виду.