Мэри Дил - Хрупкая красота

И тут свет погас.

Сэм остановил свой грузовик на вершине холма, напротив ступенек, которые вели к коттеджу Кейт. Вылез и осмотрелся, прежде чем отправиться вниз, чтобы сообщить ей новости. Утро было чудесное. Вдалеке, за коттеджем, виднелось озеро. Солнце уже взошло, и лучи, осветившие небо, отражались в сапфировой голубизне вод. А воздух – свежий, чуть прохладнее, чем обычно в это время года, но все же чистый и бодрящий.

Он думал о Кейт. Как у нее дела? Сэм надеялся, что она хорошо отдохнула. Будет интересно взглянуть, какая она сейчас, при свете дня.

Ее коттедж находился вдалеке от всех прочих домов в округе. Ближайший из них едва виднелся за деревьями. Но в летние месяцы сюда приезжало довольно много отдыхающих, и Кейт прекрасно вписалась бы в их компанию. А сейчас она была здесь совсем одна.

Сэм наконец спустился с холма и постучался. К его удивлению, дверь не открылась. А ведь он был уверен: Кейт услышит шум мотора или хотя бы хлопок дверцы – звук этот эхом прокатился над холмом. Но она не открывала, хотя он постучал еще несколько раз. Сэм вытащил из кармана набор запасных ключей.

– Кейт? – позвал он, вставляя ключ в замочную скважину. – Кейт, вы здесь?

Он посмотрел в дверное оконце. Дверь в ванную комнату была открыта, значит, она не могла принимать душ.

Врываясь в дом, Сэм чувствовал, как шумит ток крови у него в ушах. Все его чувства обострились, он был готов отреагировать на любой сигнал опасности.

– Кейт, – позвал он чуть тише. Ответа не последовало. Случайно коснувшись рукой холодного кухонного стола, Сэм понял, в чем дело. В коттедже стоял жуткий холод.

– Кейт! – снова позвал он. Голос его эхом разносился по коттеджу.

Перескакивая через три ступеньки, Сэм взлетел вверх по лестнице. Сердце бешено колотилось в груди. Когда он уезжал накануне, у него было нехорошее предчувствие. Если с ней что-нибудь случилось…

Кейт просыпалась медленно, с трудом. Кто-то звал ее? Или это ей приснилось? Сначала она не понимала, где находится. Ее охватила паника, на время приглушившая ощущение тупой боли во всем теле и рези в глазах. Что-то закрывало ей голову и задерживало теплое дыхание, направляло его обратно в лицо. Кейт казалось, что она вот-вот задохнется. Она пыталась сбросить с себя ворох одеял, простыней и полотенец. Высвободив наконец руки, Кейт принялась стаскивать с головы то, что мешало ей дышать. И вдруг почувствовала на своем плече чью-то руку. С губ ее сорвался крик.

– Кейт! Кейт, это я, Сэм!

И тут одеяло куда-то исчезло. Ее испуганный взгляд встретился с его взглядом.

– Вы в порядке? – спросил он, освобождая ее из плена хлопка и шерсти.

– Который час? – только и сумела она выговорить. Кейт по-прежнему ничего не понимала, туман в голове все никак не рассеивался. Сэм смотрел на нее в растерянности, в голосе же звучали нотки раздражения. Неужели она сделала что-то не так?

– Уже почти одиннадцать, Кейт.

Сэм не стал ее расспрашивать. И она была ему за это благодарна. Он осторожно коснулся ее плеча и снова накинул одно из одеял ей на плечи, поверх банного халата, в котором она спала. Даже через толстую ткань Кейт почувствовала тепло его ладоней, когда он стал растирать ей руки выше локтей.

– Наверное, я плохо спала, – пробормотала она, когда туман в голове начал рассеиваться. И вдруг все вновь шквалом обрушилось на нее – проблемы, безысходность и, наконец, страх.

– Кейт… тут очень холодно… Черт возьми, что случились?! Она разразилась истерическим смехом.

– Что случилось?.. Я скажу вам, что случилось… – проговорила Кейт, едва ворочая языком. Она сбросила с плеч одеяло. Попыталась оттолкнуть его. – Меня заставили поехать… отдыхать. Чтобы я развеялась и рассеялась. Будь моя воля, я осталась бы в Цинциннати. И пусть бы там произошел этот нервный срыв. Так нет же – проехала почти триста миль, чтобы почувствовать себя идиоткой!

Сэм не пытался ее успокоить. Он молча сидел на краешке кровати, дожидаясь, когда она выговорится. Ведь она действительно провела жуткую ночь.

– Что случилось после моего ухода? – спросил он минуту спустя.

– Вы знали, что здесь нет центрального отопления? – Кейт, пошатываясь, подошла к журнальному столику и принялась бросать вещи в открытый чемодан.

– Просто я подумал, что Ханна…

– Здесь есть свечи? А фонарик? Я даже не знаю, как развести огонь в камине. И какой толк от электрообогревателей, если отключается электричество? – Она бросала вещи с таким ожесточением, что почти все они падали на пол. – Господи, ведь я включила только этот дурацкий фен. О горячей ванне, конечно, мечтать не приходится, но как насчет горячего душа?

– Тихо, тихо, тихо… – проговорил Сэм. – У вас проблемы с электричеством и водой? Что случилось?

Кейт повернулась. Глаза ее сверкали.

– Я проверила, чтобы все было включено на распределительном щитке, но вода так и не нагрелась. А потом я включила фен, и сразу же погас свет.

– Вы же сказали, что Ханна вам все объяснила…

– Да, конечно! Черт побери, дело не в этом.

Но Кейт, похоже, и сама не понимала, в чем же дело. Он что, сам не может сообразить? Эта поездка – чудовищная ошибка. Какой здесь может быть отдых? В холодном коттедже, стоящем на отшибе… Без горячей воды… О чем это она? Да, об инструкциях…

– Как я могла прочесть инструкции в темноте? И как найти свечи, если погас свет? Вы хотя бы представляете, как темно здесь ночью?

Сэм сидел, скрестив на груди руки. Он пытался не совершить самый тяжкий грех – не рассмеяться. Ведь она уже начала успокаиваться. Зачем осложнять ситуацию? Хотя он прекрасно знает, как темно в горах ночью. И не следует напоминать ей о том, что лучше всего читать инструкции до того, как начинаешь щелкать выключателем.

– Кейт, я думаю, у вас не было горячей воды потому, что вы сожгли спираль в водонагревателе. Вам нужно было заполнить бак водой, прежде чем включать нагреватель.

– Наполнить водой? – спросила она, вновь повысив голос. – Я даже не знаю, где этот бак находится! – Кейт пересекла комнату и взяла сумочку с ночного столика. Вытащив записку Ханны, она бегло просмотрела то, что не удосужилась прочитать до того, как погас свет.

– Да, нужно было прочесть это раньше. – Кейт бросила записку на кровать к чемодану. – Но ведь я не знала, что меня доконает фен, – бросила она через плечо. – Право же, – добавила она с усмешкой, – хорошо, что я не привезла с собой ночник.

– Кейт, мне очень жаль, что так вышло с электричеством. Но можно было бы воспользоваться резервным генератором.

Кейт резко обернулась.

– Но я же о нем не знала… Сэм ткнул пальцем в лист бумаги.

– Что это за удобства, если приходится пользоваться резервным генератором? О чем думают местные жители? Они что, ничего не могут поделать с электрической компанией? Неужели не могут пожаловаться на плохое обслуживание? А… ладно. – Она махнула рукой. – Полагаю, не стоит рассчитывать, что такие люди способны это понять…

– Кейт, осторожнее… Я прекрасно вас понимаю. Но прежде чем вы снова заговорите о “таких людях”, вспомните, что я один из них.

Кейт замерла. Его темные глаза пристально смотрели в ее глаза. Она вдруг подумала о том, что в доме нет никого, кроме нее и этого огромного и очень сильного мужчины, к тому же она совершенно не знает этого человека. И поняла, что, возможно, оскорбила его, оскорбила его друзей и семью.

Кейт не на шутку испугалась. Ведь она находилась так далеко от всего привычного и предсказуемого… цивилизованного. А ее сумасбродное поведение? Кейт не узнавала себя. И тут она поняла, что по ее щекам катятся слезы. Она чувствовала себя жалкой и беззащитной, совершенно не такой, какой привыкла себя считать.

– Я… простите, – пробормотала она, потупившись. – Я сама себя не узнаю. Никогда бы не поверила, что способна сказать такое…

Воцарилось тягостное молчание. Кейт стояла, глядя в пол. Она боялась посмотреть на Сэма, потому и не увидела, что взгляд его смягчился. Она почувствовала головокружение. Но трудно было сказать отчего – от недосыпания, от голода или неспособности совладать с ситуацией.

Сэм же по-прежнему сидел на кровати, молча глядя на Кейт. Ему хотелось протянуть руки, обнять и успокоить, ведь он видел, что она вот-вот заплачет. Но Сэм ничего о ней не знал, он понятия не имел, какова может быть ее реакция. Несколько озадаченный столь необузданными эмоциями, он избрал более безопасный путь.

– Вообще-то, Кейт, – проговорил он наконец, – электрическая компания не сможет сделать для нас больше, чем уже делает. Через эту гору протянуты многие мили проводов. Чуть испортится погода, едва усилится ветер, упадет дерево – и у нас полная темнота. И вот тогда трудно сразу понять, в чем неисправность. И столь же трудно устранить ее.

Кейт была словно в тумане. До нее с трудом доходил смысл его слов. И она по-прежнему не смела взглянуть ему в лицо. Хотя головокружение усиливалось, она не могла заставить себя сесть на кровать рядом с ним.

– У меня даже не было телефона, чтобы позвать на помощь, – проговорила она слабым голосом. И вдруг задрожала.

– Вот что, Сэм, – сказала она, решившись наконец поднять голову. – Сэм, вы пригнали мою машину? Я хочу сейчас же уехать домой. – Кейт заметила в его глазах тревогу.

Сэм судорожно сглотнул. Ему никогда не забыть ее взгляда!

– Кейт, мне очень жаль, но мы сегодня утром отбуксировали машину в мастерскую и сменили колесо. И кроме того, обнаружили неполадки с тормозами. Вы, должно быть, налетели на камень… Вполне возможно, что спущенное колесо спасло вам жизнь. К сожалению, нужных запчастей в мастерской не оказалось, и пришлось их заказывать. Ведь машина японского производства… Похоже, вам придется здесь задержаться… И тут она лишилась чувств.

Кейт долго не приходила в сознание. Несколько раз глаза ее приоткрывались и снова закрывались. Она совершенно не представляла, где находится. Но может быть, если подождать немного, что-нибудь и вспомнится… И как ни странно, страха она не испытывала. Кейт знала, что лежит в постели, в теплой и удобной постели. И каждый вдох доносил до нее восхитительные ароматы. Она улавливала запахи тыквы и мускатного ореха, лука и шалфея. В конце концов, настойчивое урчание в животе вернуло ее к действительности.