— Вообще-то, я поговорить пришел, — сказал он, обняв руками кружку. — Как у тебя дела?

— Все хорошо, а у тебя? — переспросила я.

— Тоже вроде не плохо. А ты снова с Данилой?

— Сема, вообще-то мы живем с ним вместе и, как ни странно, ты сейчас в его доме! — воскликнула я.

Он притворно вздрогнул и заозирался вокруг:

— Точно! А я и не понял сначала. Кошмар какой!

Я рассмеялась, а он продолжил, сменив гримасу ужаса на серьезное выражение.

— Он же тебя не любит. Он тебя снова обманет, — сказал Семен.

— Вы что, сговорились с Настей? Хотите, чтобы мы расстались? Зачем вам это надо? — спросила я.

— Я ни с кем не сговаривался, но думаю так. Тебе не стоит ему верить, — продолжил он.

От удивления и негодования у меня заломило висок. Чего он добивается? Может быть, хочет, чтобы я снова страдала и потом «лечилась от страданий»? Но этого больше не будет!

Я отвернулась и посмотрела в окно. Ничего нового я там не увидела, опять была зима, начинались сумерки, плавно летали в воздухе и падали хлопья снега. Точно такие же, как год назад, за окном квартиры Ивана. Прошел целый год, столько всего случилось и изменилось, но я снова была в похожей ситуации.

— Сема, что происходит? Ты опять знаешь что-то, чего не знаю я?

— Я ничего конкретного не знаю, но думаю, что так будет. Вспомни, как он сделал тебе больно.

— Слушай, к чему ты клонишь? Чего ты хочешь, вообще? — воскликнула я.

— Тебя.

Он уставился мне прямо в глаза, молча, без тени улыбки, ждал ответа.

— Сема, это не смешно!

— А я и не шутил.

Я смотрела на него. Он смотрел на меня. Я чувствовала, будто воздух между нами пронизывают электрические импульсы. Ну, вот опять, кажется кому-то «надоело притворяться другом!» Какого черта?!

— Не говори ерунды, — сказала я, садясь на табуретку, — признайся, что ты задумал?

— Что ты имеешь в виду? — спросил Семен.

— Почему именно сейчас ты решил прийти ко мне?

Вместо ответа он продолжил смотреть на меня и молчать.

Тем временем в моей голове вдруг родилась шальная мысль, что если пройдет еще сколько-нибудь времени, и ко мне придет Макс с аналогичным заявлением? Как там когда-то объяснял Ян: вдруг он, как и Сема, захочет вернуться туда, где когда-то у него был успех?! Так же, как спустя время, обо мне вспомнил Д. Это походило на странную магию. Стоило мне переключиться на свои личные дела, как тут же ко мне потянулись парни с их признаниями. И если это действительно так, может быть права Настя, и я действительно поспешила согласиться быть с Д.?!

Я помотала головой. Нет-нет. Все это очередной бред больного воображения. Я не хочу терять Д., я его по-настоящему люблю. И он меня правда любит. Теперь между нами все по-другому, а все, что было у меня раньше, не имеет значения. Я никого больше не полюблю так сильно, как его.

— Сема, почему именно сейчас? — повторила я.

— Не знаю. Но вспомни, как у нас классно все было, я не хочу это забывать, — сказал он, глядя в упор, — Вспомни. Я вот все помню. Какая ты мягкая, ласковая, сладкая. Лучше всех…

От его слов у меня вдруг закружилась голова, и к горлу подкатил сухой комок. Я вспомнила нашу с ним вторую ночь на даче в начале лета. Я ведь тогда действительно была с ним такой. И он был. Близким, понимающим, способным излечить любую боль. Но теперь, от этих воспоминаний мне стало плохо. Казалось, еще секунда и я разревусь или меня стошнит.

— Ты же сам тогда пропал, не звонил, не приходил, ничего не делал! — я так возмутилась, что даже вскочила с места, несмотря на головокружение, словно собираясь куда-то убежать.

— Потому что, думал, ты не хочешь. Ты ведь тоже не звонила мне! — он вытянул руку и попытался привлечь меня к себе.

— Кто из нас мужик вообще? У мужчины всегда есть возможность первым сделать шаг навстречу. Я думала, мы друзья, в конце концов, у нас была определенная цель, и она была достигнута, — сказала я, оттолкнув его руку, и садясь обратно на место.

— Может, поставим новую цель? — с надеждой в голосе спросил он.

— Семен, — спокойно и в тоже время твердо сказала я, глядя ему прямо в глаза, — ничего не получится. Все изменилось, понимаешь?

— Ты точно уверена? — так же серьезно спросил он.

— Уверена, — ответила я.

Казалось, он хочет еще что-то сказать, но никак не может решиться. Некоторое время мы сидели, молча, и, поняв, что пауза затянулась, он нехотя произнес:

— Тогда ладно, я, пожалуй, пойду. Спасибо за чай!

Он хлопнул себя по коленям, словно ставя точку в нашем разговоре, и встал с места. Я проводила его до двери, дождалась, пока он снова облачится в свои зимние одежды, но, выходя, он вдруг обернулся и спросил:

— Может, на коньках завтра покатаемся?

Я растерянно помотала головой:

- С третьего класса на них не вставала. Боюсь, рухну на лед и переломаю все кости. Как-то не хочется идти на свадьбу в гипсе.

Семен улыбнулся:

— Но мы с тобой все еще друзья?

— Конечно, — кивнула я.

— Тогда увидимся в субботу на чертовой свадьбе, — сказал он.

— Не на чертовой, а на Настиной!

Он снова улыбнулся, махнул мне рукой и стал быстро спускаться вниз по лестнице.

Я закрыла дверь, вернулась на кухню, подошла к окну, через некоторое время увидела, как Семен вышел из подъезда.

Я следила за его удаляющейся фигурой, пока он не скрылся за поворотом.

Через неделю наша Настя вышла замуж за Яна. Сначала они с ним планировали, что будут праздновать свадьбу в «Диггере», но мама Яна, прилетевшая из Москвы ради женитьбы сына, настояла, чтобы торжество проходило в ресторане «Зимний сад» — одном из самых престижных заведений нашего города. Я и не знала, что мама Яна — оперная певица, известная в театральных кругах. И, конечно, ей захотелось пригласить разных именитых родственников и друзей. Отец Яна тоже был приглашен. Со своей второй женой, которая к слову, была всего на пару лет старше Яна, он приехал из Лондона, где работал продюсером студии звукозаписи. Что и говорить, Настя попала в феноменальную семью! Настины родители были порядком обескуражены столь быстрым развитием событий и новыми родственниками, но сама она была на седьмом небе от счастья. Все было, как она мечтала. И шикарное платье, и шубка, и кольцо с бриллиантами. Сказка, которой любая девочка грезит с детства, для Насти сбывалась наяву.

Отказавшись в какой-то момент от идеи скромной свадьбы, Ян и Настя пригласили всех, кого только могли. Это было поистине впечатляющее общество. Друзья и родня родителей Яна — дамы в изысканных стильных нарядах, их импозантные кавалеры и малолетние отпрыски в праздничных костюмчиках и платьицах соседствовали за одним столом с кучей татуированных и длинноволосых металлистов. Там были абсолютно все, включая Сему, и Сержа, и Димона, и бородатого Дениса, и Мэри с ее лысым другом, и Стаса с Яной, и Макса, и даже Вову, с которым Ян помирился на радостях и пригласил на свадьбу.

Вновь ненадолго объединившаяся в старом составе группа «AdExtra» исполнила для гостей несколько своих хитов. А потом жених, специально для своей возлюбленной невесты спел песню Оззи Озборна «I just want you».

Ян с гитарой и в строгом костюме и галстуке выглядел элегантно и утонченно, особенно на фоне пухлого Вовы с рыжей бородой и в черной рубашке с закатанными по локоть рукавами, открывающими множественные тату, и растрепанного Сереги за барабанами. В тот момент даже самому циничному и черствому в мире человеку было бы ясно, что Ян по-настоящему влюблен и счастлив. Он пел так проникновенно, что слушая его, я не смогла сдержать слез. И никто не мог, я наблюдала за Д. и заметила, что и его проняло. Он целый день был в истерично приподнятом настроении и пуще обычного налегал на алкоголь, а тут замер и смотрел в одну точку, или куда-то вглубь себя, а потом на секунду прижал ладонь к глазам, словно пытаясь загнать внутрь рвущиеся наружу чувства. Увидев, что я смотрю на него, он заметно смутился и отвернулся. Но затем взял себя в руки, вскочил с места и восторженно зааплодировал вместе с остальными гостями.

И вообще весь этот праздник был безумно красивым, шикарным, помпезным и шевелил в моей душе какие-то особые тонкие струны. Это ведь была Настина свадьба. Свадьба моей лучшей подруги, моей названной сестры, знакомой мне с детства до малейшей черточки. Я знала и любила ее красивой девочкой, принцессой, а теперь она становилась взрослой замужней женщиной. И хотя все случилось так быстро и безумно, я искренне радовалась за нее и Яна, надеясь, что эти двое будут беречь и любить друг друга всю жизнь.

Правда был один момент, когда я в этом усомнилась. Симпатичный молодой тамада по имени Владимир весьма искусно управлялся с разношерстной публикой, шутил, обходил неловкие моменты, умело делал подводки к тостам и казался не просто ведущим, а вел себя так, словно был своим парнем из тусовки металлистов и членом высшего общества одновременно. Когда он решил пригласить на сцену и дать слово «одной из лучших подруг невесты по институту — Кате Котич», и Катя, поднялась, чтобы выйти для поздравления, за ней вдруг, словно огромная тень, поднялся Илья.

— А ты куда? — изумился Владимир.

— Она моя девушка, — с чувством поговорил Илья и взял Катю за руку.

Я охнула, видя, как Катька мгновенно залилась краской.

— Я ее не съем, верну целой и невредимой, — пошутил тамада.

— Я настаиваю, — пробасил Илья.

Они вышли вдвоем, держась за руки, прочитали по очереди шуточные поздравления в стихах, подарили традиционный конвертик с деньгами — один от двоих. Наверно они говорили что-то смешное, потому что гости смеялись и хлопали в ладоши, но я не уловила смысла поздравлений, потому что смотрела на Настю и ее застывший в неестественной улыбке рот и округлившиеся глаза. Я тоже была поражена поступком Ильи.