Борьба, впрочем, была шуточной. Но, как известно, в каждой шутке есть доля шутки. В отношении Семена они напоминали мне нас с Олей, в те времена, когда мы гонялись за Иваном.

Правда, у них все было погорячее. Настя, переживавшая очередную размолвку с Ильей, заняла в их тройственном союзе главенствующую позицию и называла Семена — «Мой любимый сексуальный объект». Хотя никакого секса между ними не было и в помине. Ей просто нравилось его дразнить таким образом. Катя же просто наслаждалась общением с Семой в своем стиле: при нем шутила и общалась как с другом, на отвлеченные темы. А в его отсутствие принималась картинно страдать, раскладывать бесконечные пасьянсы и сочинять о нем квазилюбовные стишки.

«…Лица квадратного черты

Штаны, что шире в мире нет,

Все это образ твой и ты

Собою олицетворяешь бред

О, мой застенчивый герой[1],

Ты пиво мне скорей открой…»

Или,

«…Может дьявол тебя целовал[2]

Или просто наелся ты свёклы

Все равно ты почти идеал

Без тебя мир печальный и блёклый

Видно дьявол тебя одевал

В красный свитер в зеленую клетку

Но и в нем ты очаровал

Не одну разбитную кокетку…»

Сема, надо отдать ему должное, все эти сумасшествия воспринимал адекватно и с энтузиазмом. Он вообще оказался классным парнем, если не считать его привычки постоянно нести всякий бред, рассказывать бородатые анекдоты и одеваться так, словно на него просыпалось содержимое грузовика со шмотками из секонд-хэнда. Мы даже один раз устроили по этому поводу жаркую дискуссию, рассуждая как лучше назвать его гардероб — «Модный апокалипсис» или «Кладбище проклятых одежд». Так или иначе, Настя и Катя с их художественным вкусом неустанно порицали его, когда он надевал, скажем, остроносые казаки под широкие камуфляжные штаны или заправлял зеленую футболку с вышитой надписью «GUCCI» в коричневые клетчатые брюки. Иногда мне казалось, что он специально старается одеться пострашнее, чтобы повеселить девчонок.

Семен жил с родителями в Верхней Пышме, городе — спутнике нашего мегаполиса, хотя многие считали его просто отдаленным районом города. А работать устроился менеджером в магазин строительных материалов, который располагался как раз на первом этаже здания завода, где работал Д.

Он и сдружился с Д. больше чем с остальными «Монстрами», так как часто пересекался с ним в заводской столовой, да еще время от времени ночевал у него, когда не хотелось ехать домой. Знакомство с Катей принесло Семену еще один неплохой вариант вписки, и он пользовался этой роскошью по несколько раз в неделю.

Благодаря Семе, Катя в последний момент передумала ехать отмечать новый год к родителям в Уренгой. Сема заявил, что умрет, если нас в новогоднюю ночь не будет рядом с ним, и Катя растрогалась и согласилась на вечеринку. За пару дней до нового года она позвала нас обсудить детали.

— Все должно быть прилично. Предлагаю, красиво одеться, изысканно все украсить, нарядить елку, приготовить настоящий новогодний стол, зажечь свечи. И праздновать узким кругом! Хватит с меня этих пьяных вечеринок, после которых я всяких непонятных личностей не могу выгнать по три дня! — изложила свои условия Катя.

— Скажи еще, фамильное серебро пропадает, — усмехнулась я.

— И это тоже! В прошлом году кто-то ушел в моих сапогах. И кавардак потом жуткий, в туалет и в кухню страшно зайти, — ответила Катя.

— Не допустим подобного, — согласился Семен, — это будет элегантный и взрослый праздник.

— А у тебя есть симпатичные и свободные друзья? — спросила Настя.

— С какой целью интересуетесь? — переспросил Сема.

— Ты же не хочешь быть единственным мужчиной на этом празднике, — уточнила Настя.

— Хочу, — парировал он.

— Сам напросился, если что, — сказала Катя и как-то по-особому сверкнула глазами.

Видимо он все — таки испугался, потому, что когда я открыла дверь Катиной квартиры вечером 31 декабря, на пороге были двое: Семен и Д.

Я даже взвизгнула от неожиданной радости. Ничего не могла поделать с собой.

— Даня! Ура! — вскричала Катька, выбежав в коридор.

Настя тоже подскочила, с явной надеждой глядя за спины парней, вдруг там был еще кто-то, типа Ильи, например.

— Молодец, что пришел, и ты Сема, молодец что привел! — продолжала причитать Катя, пока Сема и Д. раздевались в прихожей.

Они пришли не с пустыми руками — притащили один пакет с какой-то едой, а второй с бутылками шампанского и водки. Еще один небольшой темный мешок Сема нам не дал, а повесил на крючок вешалки, прикрыв своим пуховиком. Сказал, что там новогодний сюрприз.

Когда мы расселись за праздничным столом с салатами, мандаринами и шампанским, я почувствовала, как огромное искрящееся счастье накрывает меня жаркой волной. «Это будет лучший новый год!» — подумала я. Все были в отличном настроении и милы, до такой степени, что каждого хотелось затискать в объятиях. Парни хвалили наши вечерние наряды и кулинарные способности.

Д. смотрел на меня с нежностью, время от времени любезно интересуясь, не подложить ли мне салатика, не подлить ли сока. Сема, видимо решившись пойти в активное наступление, напропалую ухаживал за Настей. Катя с энтузиазмом исполняла роль радушной хозяйки дома. Все складывалось, как она планировала — спокойно и благородно. Если не считать маленького недоразумения с шампанским за несколько секунд до боя курантов.

Семен пытался вытащить пробку, та не поддавалась, последние мгновения 2001 года неумолимо утекали. В отчаянии Сема впился в пробку зубами и откусил ее под самое горлышко, так и не открыв бутылку. Его лицо в тот момент можно было поместить на рекламный плакат американского хоррора, столько подлинного ужаса и отчаяния оно выражало. На помощь пришел Д.

С невозмутимым видом, он легкими элегантными движениями откупорил другую бутылку и мы с радостным визгом и хохотом разлили по бокалам шипящий напиток.

Встретив, таким образом, новый год, мы прихватили с собой пару бутылок и пластиковые стаканы, и всей компанией отправились на улицу, где узнали предназначение таинственного мешка Семена. В пакете были бенгальские огни и какая-то странная палка с картонным цилиндром на конце.

Мы пожгли огни, выпили еще шампанского, а затем Сема с видом фокусника воткнул палку в сугроб, немного повозился со спичками, что-то там зажег и приказал всем отойти на безопасное расстояние.

— Ложиться надо? — спросил Д.

— Если только лицом в вверх, чтобы увидеть всю красоту, — ответил Сема, потирая руки.

Мы с интересом смотрели на палку, но ничего не происходило.

— Может, не зажглось? — спросила Катя.

— Сейчас раздую, — сказал Сема и побежал к своему фейерверку.

Он выхватил палку из снега и стал рассматривать ее и трясти. И вдруг из цилиндра начали вырываться небольшие яркие искры. Семен скакал с палкой в руке, словно шаман с факелом, уворачиваясь от вспышек.

Мы залились истерическим смехом.

— Поставь ее! Сейчас взорвется! — крикнул Д.

Сема воткнул палку обратно в снег, отбежал, а палка, продолжая стрелять все сильнее и чаще, вдруг накренилась прямо в мою сторону. Д. бросился ко мне, отталкивая с линии огня.

Все еще смеясь и не понимая, какая опасность мне грозила, я не удержалась на ногах и упала, невольно потянув за собой Д. Он упал на меня. Я лежала придавленная им в снегу и смотрела на небо, взрывающееся десятками салютов, которые выпускали люди из окрестных дворов. Я встретилась взглядом с Д. и рассмеялась.

— С новым годом, Малыш! — сказал он и одарил меня нежным поцелуем.

Содержимое открытой бутылки вина, которую я держала в руке все это время, мирно текло в капюшон моей шубы.

Насмотревшись на салюты, мы вернулись в квартиру. Катя включила сборник любимых металлических медляков, и мы стали танцевать, кружась и потрясая волосами.

Настя и Семен отделились от общей группы и танцевали вдвоем. Семен приник к ней всем телом, Настя не возражала. В какой-то момент я глянула на них и поняла, что они целуются. Перевела взгляд на Катю, она самозабвенно кружила в одиночном танце, не обращая внимания, или делая вид. Милая наша Катя — настоящий друг.

В этот момент в дверь Катькиной квартиры кто-то яростно затрезвонил. Настя отпрянула от Семы, остальные тоже прекратили свой танец. Катя пошла открывать.

Я убавила звук на магнитофоне и услышала доносящиеся из коридора голоса:

— Мы вот тут такой, неожиданной компанией! Приютите одиноких скитальцев?!

— Котич, с новым годом! Дай я тебя расцелую!

Через несколько секунд перед нами предстала троица: пьяные в хлам Илья, Димон и Мэри.

— О, ну конечно! Уже хахаля завела себе?! — взревел Илья, бросив взгляд на Настю и стоящего рядом Семена.

— Дамы, познакомьтесь с Леди Мэри, — прерывая его, с неестественной любезностью проговорил Димон, — Маша, это Настя, Катя и Вика.

— Ника, — поправила я его.

— Да. Чо ж я все время путаю, — поправился Димон и, подойдя ко мне, потянулся, видимо, чтобы сжать в объятьях, — С новым годом девочка!

Путь ему преградил Д. и приветливо обратился к Мэри.

— С новым годом, леди Мэри. Как ваш драгоценный «поппинс»? И где ж вы так набрались? — спросил он.

— У Стаса. Но там скучно, аж челюсти сводит. Янкина родня понаехала, не ко двору мы там, — ответил за нее Димон и уселся за стол, высматривая, чем бы на нем поживиться.

— Пойдем, выйдем, — обращаясь к Семену проревел Илья, еле стоя на одной ноге и опираясь на костыль.

— Не надо, — попыталась возразить Настя.

Но Семен спокойно отошел от Насти и направился в коридор, где надел кроссовки, открыл входную дверь и кивком поманил Илью за собой. Тот попрыгал за ним, бросив на Настю злобный взгляд.