Линда Черри - Хроники Ники

Настя поставила передо мной чай, развернула шоколадку с орехами и изюмом, села у окна с открытой форточкой, и, закурив, заставила меня в подробностях рассказать, почему я опасаюсь, что могла залететь.

— Можно говорить и курить открыто, у меня все на работе, — подбодрила она, и я сбивчиво все объяснила.

Выслушав меня, Настя сказала:

— Пять дней — это пока не страшно, возможно просто небольшой сбой, от нервов или от погоды. У меня есть тест, я тебе сейчас дам, утром сделаешь.

— Я не доживу до утра, я и так хожу, все эти дни на нервах, дрожу в ужасе и панике, можно я сейчас сделаю? — спросила я.

— Лучше все — таки утром. В прочем, можно и сейчас, пошли, — ответила Настя, и проводила меня в ванную, снабдив необходимыми рекомендациями.

Через десять минут мне стало гораздо легче. Тест был отрицательный, я мысленно благодарила все небесные силы, а вслух восхваляла Настю:

— Какое счастье, что у меня есть ты!

— А у меня есть мои запасы! — продолжила Настя.

— Ты — моя богиня! — восторженно сказала я.

— Но ты тогда так и не рассказала всех подробностей, — упрекнула Настя, — скажи, Маус как в постели?

В мыслях у меня вновь пролетели все невероятные моменты, которые я пережила в ту ночь, и я молчала, чувствуя, как вспыхнули от щеки прилившей крови.

— Ой, да ладно, расскажи, — допытывалась Настя, истолковав мое молчание, как смущение.

— Настя, — сказала я, — взвешивая каждое слово, — с ним я поняла, почему люди этим занимаются.

— Да, ну! — оживилась Настя, — А что он делал и как? — она многозначительно вытаращила глаза, предвкушая интересный рассказ.

— Он все делал волшебно! Просто ошеломительная страсть. Как я не знаю что! Он — бог любви и секса! Я пропала! — воскликнула я.

— Что, лучше чем Д.? — уточнила Настя.

— Не знаю, как описать, — продолжила я, — с Д. все было как-то иначе, легко, спокойно, просто. А тут, настоящий взрыв, понимаешь?

— Химия! — авторитетно заявила Настя, — У меня так с Ильей. Ни с кем больше! С другими, тоже не плохо, но без этой эйфории. Да, хорошо, да, приятно, но нет чего-то такого острого, звериного, первобытного что — ли, когда горишь внутри от одной только мысли о нем.

— Точно! Но почему так? Ведь, как это ни ужасно, в душе я еще не забыла Д., — возразила я.

— Потому, что умом ты понимаешь, и понимаешь, кстати, совершенно правильно, что Маус, это не серьезно. Ты же видишь, какой он, как вольный ветер… Мой совет — забудь, а лучше — храни в мыслях, как классный трофей. Считай, что повезло. Может еще повезет, когда-нибудь. Но, не надо из-за этого впадать в депрессию, не вздумай влюбляться и гоняться за ним. Будь гордой. И на будущее запомни кое-что крайне важное, у тебя всегда должны быть с собой презервативы. У меня вот они всегда в сумке, в следующий раз проси если что. Не жди, что мужик озадачится этим сам, настаивай, и без резинки ни-ни! Поняла?

— Но, как же я буду настаивать, мне как-то неловко об этом вообще говорить, — засомневалась я.

— Лучше неловко говорить, чем потом аборты делать или лечиться от всякого нехорошего! — назидательным тоном изрекла Настя.

— Как страшно жить, — пробормотала я и вздохнула.

Конечно, она была права, я и сама все понимала, надо быть осторожнее, надо перестать бросаться в объятия мужчин, как в омут, успокоиться и полностью пересмотреть свое поведение и эти непонятные влюбленности. А то вот до чего я уже докатилась, делаю тест на беременность, после совершенно безрассудного грехопадения. Лучше вообще быть одной и не с кем не спать, пока не станет ясно, что это настоящая любовь и серьезные отношения.

— Слушай, что-то мне есть захотелось, после всех этих волнений, — вдруг сказала Настя, — хочешь котлету с пюре?

И, не дожидаясь ответа, она сходила в комнату и вернулась с кастрюлей обмотанной полотенцем, которую Настина мама, уходя на работу на сутки, всегда оставляла в кровати под подушками и одеялами — чтобы еда не остыла, и принцессе не пришлось возиться с плитой и сковородой.

Я смотрела, как моя чудесная подруга, пританцовывая, раскладывает на тарелки вкусное горячее пюре и ароматные маленькие котлетки, заботливо приготовленные для изнеженной феи, и чувствовала, как моя душа постепенно успокаивается.

О, это беспредельное одиночество! Эта заброшенность! Эта боль!

Скорее, Ватсон, — иглу, таблетку, затяжку марихуаны, любое колесо!

Слишком много звезд, слишком много.

Долой эту телесную оболочку!

Но сперва съедим этот недурной сыр и сандвич со студнем.

© Роберт Шекли «Варианты выбора»

Настина котлетно — успокоительная магия длилась недолго. Утром следующего дня я проснулась несчастной и больной, в небольшой луже крови. Скорчившись от отвращения и мгновенно появившейся тянущей боли внизу живота и в пояснице я, на полусогнутых ногах, словно старая развалина, поплелась в ванную. Еще никогда «монстры» не начинались столь резко и мучительно. Так эти дни называла Настя и постоянно смеялась из-за этого над названием «МэМэ».

На секунду я испугалась — а вдруг тест все-таки соврал, и это не месячные, а внезапно прервавшаяся беременность?! От этих мыслей меня замутило так, что я с трудом устояла на ногах.

Было ясно, что в колледж я сегодня не пойду.

Кое-как приведя себя и свою кровать в порядок, я решила, что устрою себе день одиночества и самоанализа. Иван больше мне не друг, у Оли и Сани своя жизнь, маркетинга сегодня нет. Значит, я с чистой совестью могу прогулять.

Я закинулась «но-шпой», сделала себе большую кружку какао, бутерброд с сыром и колбасой, закуталась в теплую шерстяную домашнюю кофту и засела в своем любимом гнезде — в большом мягком кресле у окна. Широкий подоконник служил мне столом, а иногда и сиденьем. Я настояла на том, чтобы мама с бабушкой убрали с него все горшки с цветами, а штору задвигала только на ночь. Тут была моя творческая мастерская, и я проводила в этом уютном месте много времени, слушая музыку, читая, играя на гитаре или просто мечтала, пялясь в окно.

У меня была одна любимая фантазия, о том, что однажды какой-нибудь прекрасный парень из дома напротив, заметит меня в окне и начнет искать встречи со мной — загадочной девушкой с гитарой.

Но никто меня не искал. Только несколько раз соседи снизу стучали по батарее, когда я играла и пела слишком громко.

После завтрака я решила что-нибудь почитать. Мне нужно было полностью разгрузить мозг, занять его какими-нибудь отвлеченными мыслями. Я окинула взглядом свою полку с книгами, но там все было перечитано на сто раз: Булгаков, Ильф и Петров, Толкин, Беляев, Лавкрафт и другие. Тогда я решила проинспектировать шкаф в гостиной.

Там я нашла толстый сборник фантаста Роберта Шекли. «Фантастика! То, что надо! Иные миры помогут забыть этот!» — подумала я и с воодушевлением начала читать.

Первым в сборнике шел роман «Варианты выбора». Я погрузилась в чтение и с первых же строк прониклась сочувствием к герою Тому Мишкину. Бедняга сделал аварийную посадку на неизвестной планете из-за поломки некого технологического узла корабля. Лететь дальше нельзя. Заменить узел можно, но он лежит на каком-то дальнем складе, черти где. Чтобы добраться до тайного склада, Мишкину выдают робота — проводника.

По ходу дела выясняется, что Робот во-первых не предназначен для этой планеты, во-вторых обладает своеобразным характером и философским складом ума. В результате эти двое оказались замешаны в водоворот галлюцинаций — порождений враждебной планеты. Многочисленные галлюцинации описаны как совершенно сумасшедшие приключения странной парочки и множества других чудаковатых персонажей, после которых они так сильно видоизменились и утратили индивидуальность, что автору надоела вся эта кутерьма, и он прямо по ходу действия придумал и внедрил в роман совершенно нового героя и новые события, никак не связанные с основной фабулой.

Никогда прежде я не читала ничего более безумного и гениального одновременно. Я проглотила этот небольшой роман буквально за полдня, и погрузилась в раздумья.

Может быть, как Том Мишкин, в поисках детали для корабля потерял самого себя, так и я в поисках любви и признания потеряла какую-то важную часть своей души?

Но кто ее забрал? Иван? Д.? Маус? Жизнь стала такой неопределенной и необузданной. Она прокатилась по мне своими шипованными колесами. Теперь мое сердце изранено, и я не знаю, что делать и чего хотеть дальше.

Хотя нет, конечно, все не настолько ужасно. Я по-прежнему хочу любви и музыки. А то, что я не знаю, кто мне больше нравится Д. или Маус, так это не проблема. Никто из них никогда не станет моим, так чего страдать впустую?! На этом варианты выбора исчерпаны. Выбора нет. Без вариантов.

Главное, что теперь в отношениях с Иваном есть ясность. И она имеет вид большой жирной точки. Было грустно, но зато это избавляло от мук совести и стыда перед Бультерьершей. Теперь я больше не была ее соперницей. Хотя бы одно это обстоятельство позволило мне успокоиться и бесстрашно взглянуть в глаза будущему, а затем перебраться в кровать, закутаться в одеяло и уснуть.

Мой сон прервала мама. Оказалось, я проспала до самого вечера. Мне все-таки удалось исчезнуть из постылого мира, так что, что Настя и Катя обеспокоились и пришли вытаскивать меня из паутины грез.

— Ник, проснись, уже семь часов, к тебе девчонки пришли, — сказала мама, погладив меня по плечу, и включая настольную лампу.

Я нехотя открыла глаза. В полумраке ко мне крались две дорогие моему сердцу темные фигуры.

— Ника, ты жива? — осторожно спросила Катя.

— Не дождетесь, — пробурчала я, поднимаясь на кровати.