— А как там Илья? Это ты у него взял Настин телефон? — робко спросила я.

— Да, — просто ответил Д.

Настя не выдержала и выхватила у меня трубку:

— Даня, извини, но я не могу терпеть! Скажи мне, что с Ильей? Куда он пропал?

Я наклонилась к Настиному уху, чтобы слышать, что он скажет.

Д., немного помолчав, произнес:

— Настюша, извини, мне неудобно об этом говорить, но, по-моему…

— У него опять другая девушка? — перебила его Настя.

— Я не знаю, но… Может быть вам стоит поговорить? В субботу, когда вы придете в «Арт»…

— Мы не придем! — сказала Настя и с силой бросила трубку, так что телефон жалобно тренькнул.

[1] Здесь Данила отвечает фразой из культового фильма «Брат 2» — художественный фильм 2000 года режиссёра Алексея Балабанова с участием Сергея Бодрова. Сиквел фильма «Брат».

Август 2001 г. — «Чертова гадалка», ожидание и дожди (2)

После долгих обсуждений и сомнений мы решили, что все-таки пойдем в «Арт-Кафе». Мудрая Катька рассудила так: во-первых, меня пригласил Д., это шанс, встретиться с ним, прояснить его отношение и намерения; во-вторых, Настя всего лишь предполагает, что Илья ее бросил, и ей действительно стоит с ним поговорить, узнать все из первых рук; ну а в-третьих, нам просто хотелось побывать в «Арт-Кафе».

Мы давно мечтали сходить в это легендарное место, где традиционно собираются наиболее яркие представители неформальной тусовки. Просто взять и заявиться мы немного опасались. Камерная атмосфера заведения предполагала, что оно «для своих». А вот прийти по приглашению вокалиста «Монстров» — это было уже что-то.

В субботу с самого утра опять шел проливной дождь. Катя невесело пошутила, что, по всей видимости, мы идем отмечать день города Макондо.[1]

Центр города как обычно в праздники был перекрыт для проезда транспорта, поэтому, вооружившись зонтами, мы, ловко перепрыгивая многочисленные лужи, несколько остановок шли пешком по центральному проспекту. Всю дорогу Настя нервничала.

— Нет-нет, все правильно. Я должна поговорить с Ильей. Пусть он меня бросил и пусть даже он себе уже кого-то нашел, я хочу, чтобы он сказал мне это лично, а не убивал меня своим молчанием. Это просто свинство с его стороны. Он что думает, все забудется само собой? Должен же он быть мужиком, а не прятаться…

— Но только ты приготовься, что возможно тебе будет больно, — заметила Катя.

— Мне и так больно, — ответила Настя.

— А мне что делать? Подойти к Даниле и сказать «Эй, привет, помнишь меня?» — спросила я.

— Не говори ерунды, — сказала Катя, — у тебя же все в порядке, он же тебя позвал, конечно, он помнит, что ты придешь.

— Но ведь Настя сказала, что мы не придем! — не унималась я.

— Настя сказала, а ты не говорила. И вообще, будь поувереннее! — подбодрила меня Катя.

Сильно вымокнув, несмотря на наличие зонтов, мы дошли до кафе, возле которого толпился народ. На первый взгляд казалось, что внутрь пройти вообще не возможно. Но Настя сложила свой зонт-трость, и воинственно держа его перед собой, начала продвигаться к входу. Люди, а это были в основном брутального вида мужчины, почтительно расступались перед ней.

Когда нам удалось просочиться внутрь, оказалось что там не так уж и многолюдно, видимо возле входа тусовался народ уже поевший и выпивший и решающий, куда двинуться дальше продолжать отмечать праздник.

Я поделилась этим умозаключением с девчонками, а Катька ответила:

— А может это просто толпы голодных зевак, не могущих позволить себе отужинать в этом шикарном месте?

По правде говоря, место было не такое уж шикарное. Обычное небольшое кафе, состоящее из бара и двух залов курящего и некурящего. Весь интерьер какой-то пыльный и обшарпанный, с приветом из девяностых, давно требующий обновления. Некогда модная, но порядком побитая мебель, бордовые бархатные портьеры, кое-где поеденные молью, огромная барная стойка с кофемашной и кучей разнообразных бутылок с экзотическими названиями. У стойки несколько байкеров в косухах, пьяные и веселые. В воздухе пахло сигаретным дымом, едой и кофе. А из колонок играло радио «Максимум».

Мы скромно заняли маленький столик в углу некурящего зала, и Настя сказала: «Пойду, найду туалет, заодно осмотрюсь, узнаю, здесь ли они вообще».

Когда через пару минут она вернулась, в ее глазах стояли слезы.

— Всё! Они там, в курящем зале. Ника, пойди, пообщайся с Данилой, если хочешь. Я тут не останусь, — сказала она, снимая с вешалки свое пальто.

— Подожди, что случилось? — спросила Катя, — Сядь, расскажи сначала.

— В общем, они там. Все. Даня, Димон, Денис, Илья и еще какой-то незнакомый чувак. И Мэри. Рядом с Ильей. Сидят, мило так беседуют, — тихо сказала Настя.

— Они тебя видели? Ты разговаривала с ними? — спросила я.

— Даня ко мне подошел, поздоровался, про тебя спросил, иди, он ждет кстати.

— А Илья? — удивилась Катька, — он, что совсем обалдел?

— Помахал мне рукой. Урод! — зло сказала Настя и разревелась.

Катя обняла ее и стала успокаивающе гладить по волосам, расспрашивая:

— Может быть, ты что-то не так поняла? Они же просто сидят? Не целуются, я надеюсь?

— Ты не понимаешь, это же Мэри, — всхлипнула Настя.

— И что? Она властительница всех мужчин? — удивилась Катя.

— Она ему как родная, они же сто лет знакомы. И если он с ней, то ОН С НЕЙ. Я чувствую, у них что-то есть. Она еще та…

А я встала, чтобы пойти в соседний зал:

— Девочки, можно я пойду, пять минут с ним поговорю, или хоть просто увижу его.

— Конечно, иди, — кивнула Катька.

В курящем зале было оживленно и шумно, над столами висело плотное облако из табачного дыма. Повсюду сидели подвыпившие компании, смеялись, и кто-то пьяным голосом подпевал песне доносящейся из колонок: «Верхом на звез-дее! Над лесом в ре-ку-у…!»

Я увидела Д. и всех остальных за большим столом в самом конце зала и на секунду испугалась, а вдруг он меня не ждет, вдруг Настя просто так сказала. Может быть лучше уйти пока не поздно и забыть обо всем. Но потом в потоке мыслей всплыло воспоминание о нашем разговоре по телефону и в груди как-то болезненно, и в тоже время сладко заныло.

Д. сидел спиной к входу в зал и поэтому не видел меня. Я подошла и положила руку ему на плечо. Он обернулся. Он был даже еще красивее, чем я его помнила. Светлые длинные волосы, большие сильные руки, широкие плечи, серые глаза, мягкая добрая улыбка. Я узнала эту улыбку. Она была в точности такой, как тогда утром, когда мы проснулись вместе. При этом воспоминании, меня что-то словно обожгло изнутри.

На мгновение я забыла, где я, и что должна делать.

— Привет, — сказал он, — сядешь с нами? — он поднялся, чтобы подвинуть стул и освободить мне место, а потом вдруг посмотрел в мои глаза, привлек меня к себе, обнял и, прошептал на ухо наше фирменное: «Привет, малыш!»

Я почувствовала огромное облегчение и радость. Он не забыл.

Я поздоровалась с остальными, и уже хотела сесть, чтобы немного поговорить с Д., но ко мне вдруг подошел Илья и вдруг, сказал: «Ник, можно тебя на минутку?»

Я слегка удивилась, но пошла с ним в угол зала.

— Как у тебя дела? — спросил Илья, каким-то вкрадчивым голосом.

— Хорошо, а у тебя? — ответила и спросила я.

— Мы скоро уходим отсюда, Маус устраивает ночную вечеринку у себя на квартире. Ты пойдешь с нами? — снова спросил вместо ответа Илья.

— Что за ночная вечеринка?

— Ну как, вечеринка: посидим, послушаем музыку, выпьем, а потом разойдемся по интересам и по комнатам.

— А кто такой Маус? — спросила я.

Илья указал в противоположный угол зала и сказал:

— Вон Маус, у стены, видишь, в шляпе. Ты что его не знаешь?

Я посмотрела туда, куда он показывал, и вдруг почувствовала, будто сердце у меня рухнуло куда-то вниз, а потом подлетело к горлу и там забилось так, что казалось Илья, стоявший рядом, мог его услышать.

Это был он — Максим. Живой и настоящий. А ведь я к тому времени почти поверила, что он плод моего больного воображения.

Но, оказалось, то был не сон и не фантазия, он действительно существовал. Он был точно таким, каким, я его запомнила в день нашей первой и единственной встречи. Высокий, красивый, веселый и беззаботный, слегка отстраненный, взирающий на все вокруг с интересом и иронией. На нем была странная парка дикого оранжевого цвета и ковбойская шляпа, сдвинутая на затылок. Единственным отличием во внешности настоящего Макса, от запечатленного в моей памяти образа, были волосы. Теперь они были острижены и задорно торчали из-под шляпы волнистыми патлами, придавая ему еще больше неповторимого немного безумного шарма.

— Это Маус? Максим? — уточнила я на всякий случай.

— Да, Макс! — почему-то обрадовался Илья, — Незнайка — переросток.

Что ж, прекрасно, теперь мне предстояло пойти на вечеринку к Маусу с Д.!!!

Это не предложение, а просто удар под дых. Я замерла в оцепенении, только моргала как дурочка.

— Так что, ты пойдешь с нами? — продолжал Илья, — Только девчонок с собой не бери, ладно? И так толпа народу собирается. Он неопределенно махнул рукой, только уже в сторону выхода, я обернулась и увидела, что там стоят Катька с Настей уже одетые.

— Подожди, я сейчас, — ответила я и пошла к девочкам.

Я шла как в бреду. Мысли путались. Илья с Мэри. Я с Д. Собираюсь на вечеринку к Маусу. Маус — это Макс, один из самых классных парней, что я когда либо знала в своей жизни, и в которого влюбилась с первого взгляда, в тот день, когда впервые пришла на концерт в «Саббат».

Я хочу пойти с Д., но я не знаю, хочу ли я пойти к Маусу.

Как сказать обо всем девчонкам?

— Слушайте, вы не обидитесь, если я пойду с ними, на вечеринку к Максиму? — жалобно спросила я.