Я еще раз оценила благородство сэра Фитцджеральда, который в силу устоев и правил своего времени не посмел прикоснуться ко мне до свадьбы, которой не суждено было состояться. Томас стал первым, и я была счастлива принадлежать ему безраздельно.

Мой дорогой мальчик обладал поистине волшебным даром нежных, но в то же время удивительно чувственных ласк и поцелуев, легких как крылья бабочки, но от прикосновения его мягких губ по всему моему телу моментально пробегала дрожь и с низу вверх волна горячего желания, а в голове будто вспыхивала новая звезда. И все начиналось снова, сначала нежные прикосновения, потом неконтролируемая нарастающая страсть, сладостные крики, разрывающие душу и тело и наконец ощущение полного соития, сплава двух наших душ в одном теле, и очередной взрыв вселенной, рассыпающейся на миллиарды других, жаждущих повторения удовольствия.

Когда мы, наконец, насытились друг другом, чтобы почувствовать первые признаки надвигающегося голода и жажды, мы вышли на ночные улицы туманного города, чтобы найти хотя бы один ресторан, который еще работал в три часа ночи. Но кроме вездесущего Макдональдса в том районе ничего не было открыто так поздно, и мы с удовольствием устроившись на мягком красном диване, набросились на вечные как мир гамбургеры с картошкой. Утолив голод и с наслаждением откинувшись на спинку, я смогла наконец подробно расспросить Томаса о том, как он прожил два последних дня без меня. Что случилось в Торнберии, и каким сказочным образом ему удалось меня найти? Потому что после встречи в аэропорту, мы сказали друг другу от силы несколько слов, так сильна была власть эмоций и неожиданно возникшего желания над нами, от аэропорта до его лондонской квартиры мы молчали, или скорее говорили друг с другом на другом, известном только смертельно влюбленным людям языке взглядов и мимолетных прикосновений. Я терялась в догадках, как Томас мог вести машину в таком возбужденном состоянии, потому что я думала лишь о мгновениях, отсчитывающих время назад до той секунды, когда мы останемся, наконец одни и это произойдет…

Итак, пришло время узнать, что же случилось после моего отъезда.

Сэр Джордж действительно позвонил Томасу очень поздно вечером в четверг и попросил с самого утра быть в его лондонском офисе, потому что нотариус должен засвидетельствовал факт передачи пакета акций компании IT Communications, принадлежащий отцу, младшему сыну. Старший Коллинз совершенно неожиданно для Тома принял решение отойти от дел и заняться, любимым делом, разведением охотничьих собак. Возможно, это решение действительно было сюрпризом для младшего Коллинза, постоянно занятого своими филологическими исследованиями и моими поисками, но далеко не новостью для Саймона, который долго отговаривал отца от желания удалиться на покой. Тем не менее, глава семьи остался верен принятому решению и, он пошел на довольно рискованный шаг, требуя приобщить к семейному бизнесу младшего сына. Неизвестно, что именно более всего разозлило Саймона, уход отца или привлечение к делу по его мнению абсолютно никчемного младшего брата. Но, как полагал Томас, отец чувствовал вину перед ним, в свое время оставленного без поддержки и понимания. Теперь же он давал ему шанс, проложить свой путь в мире семейного бизнеса. На самом деле, Томас подписывая акт согласия на передачу акций, не испытывал особой радости, мучительно думая, как теперь сможет совместить научное исследование с необходимостью своего присутствия в лондонском офисе в соседней комнате с занудным Саймоном. Но пойти против воли отца он не посмел и в пятницу утром стал заместителем генерального директора IT Communications.

Нотариальная сделка не заняла много времени, и Томас вернулся в Торнбери еще раньше, чем планировал. Всю дорогу назад он с наслаждением вспоминал предыдущий день, проведенный вместе со мной, и считал минуты до новой встречи. Около двух часов пополудни он уже припарковал машину в гараже поместья и поспешил ко входу. Дом был привычно пуст, и Томас позвав Иззи, попросил служанку найти меня. Девушка с поклоном удалилась наверх. В этот момент Том услышал приветливый окрик Мари Энн, которая поспешила к нему на встречу. Сестра Гая выглядела сильно возбужденной, ее радость граничила с экзальтацией. Томас спросил, не встречала ли она меня сегодня утром, но Мари Энн повела себя весьма странно, девушка внезапно помрачнела и отвела взгляд, и цвет ее лица изменился от взволнованно нежно-розового до мертвенно бледного. Томас испугался:

— Что случилось, Мари? Говори!

Девушка истерично пискнула и подойдя ближе вдруг начала тщательно поправлять его ворот рубашки.

— Ничего не случилось! С чего ты взял? Скажи — почему она тебя так волнует? Кто она такая? Какая то русская шлюха, которую ты нашел в клубе, и которая теперь готова на все, чтобы подцепить тебя на крючок??

Мари Энн неожиданно перестала себя контролировать.

— Я не понимаю, почему ты только о ней и думаешь? Что в ней особенного? Посредственность, серая мышь! Что ты в ней нашел, черт тебя дери? Чем я хуже? Или ты все забыл, забыл, как клялся мне в любви? Томас, дорогой, неужели ты все забыл? Наши бесконечные итальянские ночи, нашу страсть? Нашу Лизи наконец??

Томас обмер.

— Лизи? Что ты имеешь в виду, Мари Энн?? Причем здесь твоя дочь? Какого черта ты говоришь НАША Лизи??

Потом он перевел дыхание и снова спросил, с ужасом понимая, что ответ он уже предвидел.

— Ты видела Элен?

Она зло отрезала

— Да. И что?

— Где она?

— Понятия не имею, где она сейчас, твоя чертова русская! Мне плевать на нее! Мне нужен только ты, Томми, неужели тебя волнует, где она проведет сегодня ночь, она все равно уехала бы через два дня!!

Томас похолодел и без сил опустился в кресло в холле, не отводя глаз от приближающейся к нему Иззи

— Сэр, мисс Элен нет в комнате и… - девушка замялась

— Что? Говори!

— Ее вещей тоже нет, сэр…

У Тома потемнело перед глазами, и неконтролируемая волна злобы захлестнула сознание. Сжав до крови кулаки, он медленно дышал, чтобы не броситься на Мари Энн.

Иззи посчитала нужным побыстрее исчезнуть.

Немного придя в себя он взглянул на удивленно глядящую, на него девушку и, стараясь быть как можно спокойнее спросил

— Мари Энн, пожалуйста, ответь мне, что ты ей сказала? Прошу тебя…

Она самоуверенно усмехнулась и ответила

— Не только сказала, но и показала… фотографии нашей дочери. А рассказала я ей все, начиная от подробностей нашей волшебной поездки в Лигурию и заканчивая рождением ребенка, которого ты не хочешь признавать…

Мир неудержимо покатился в пропасть…

— Идиотка! Какого… — Томас от волнения не мог подобрать слова.

Но разум, наконец, взял вверх над его эмоциями

— Хорошо. Где сейчас Элен, Мари?

— Не знаю, Гай утром повез ее в аэропорт. Надеюсь, что ее уже нет в стране!

Скрипнув от злости зубами, Томас очередной раз проклял самоуверенность своей бывшей пассии, и быстро набрал мобильный Гая. Через несколько секунд произошло соединение и Томас закричал

— Гай, привет! Элена с тобой?

— Привет! Ты вернулся уже, ну как все прошло? Удачно? Сделка состоялась?

— Гай, подожди, где Элена?

— Том, ну что ты заладил, час назад я ее высадил в Хитроу, она поменяла воскресный вылет на сегодняшний правда на другую авиакомпанию, полагаю, что наша русская подруга сейчас на борту и ожидает вылета на родину. Back to USSR! Так что все нормально, я ей помог, не стоит беспокоиться! Где Мари Энн?

— Гай, почему ты мне сразу не позвонил, как только узнал, что Элен хочет уехать?

— Позволь, я набирал несколько раз, но ты отключил трубку!

Томас смутился, действительно, отец попросил его на время сделки, отключиться от сети. Но после подписания, Томас был совершенно уверен в том, что восстановил связь.

— Гай, ты что то путаешь! Я был вне зоны максимум час, потом мог бы говорить. Я не могу понять, почему ты не дозвонился до меня. Неужели, ты не понял, что я… что она для меня значит?? Она что- то просила мне передать?

— Томми, ханни, прекрати истерику! Она ничего тебе не передала, ни слова! Поняла видимо, что ее план не удался. Я тебе сто раз говорил, что эта еще ТА штучка!! Пока я вез ее в аэропорт, и Элен горевала, что ты сорвался с ее крючка, она пыталась совратить меня. Том, ты слышишь?? Она готова была мне отдаться прямо в машине! Это было бы прикольно, но мне пришлось ее разочаровать… Том!.

Томас захлопнул в раздражении трубку, не веря ни слову, какая чушь!. Что произошло с Гаем, почему он так поступил с ним, что за нелепость?

Сейчас для Тома существовал лишь один факт, Элен улетела в Москву. И надо ехать за ней, как можно быстрее, потому что так не должно было быть, он не рассчитывал на подобный ход событий, он не был готов внезапно расстаться…он уже не представлял себе жизни без этой странной женщины, по роковой случайности ставшей навеки связанной с историей не только Торнбери и его обитателей, и что таить, довольно давно и с его собственной историей. Он хотел ей об этом сказать вчера, но не осмелился, глупец… а теперь…

Все происшедшее походило на невероятный фарс, гротескную мелодраму с Болливудских холмов, Томас не мог принять тот факт, что лучший друг посмел столь неожиданно и подло предать его. Только что прозвучавшие в трубке слова не вызывали ничего кроме чувства глубокого омерзения и жестокого разочарования. Долгая, проверенная временем дружба только что канула в небытие. Почему он так поступил с ним? За что?

Но сейчас не было времени анализировать и сожалеть о содеянном. Надо что то делать!

Итак, Гай сказал, что она покинула страну… а если нет? Если он слукавил и Элена еще здесь, в Лондоне?

Безусловно, информация обо всех прибывающих и улетающих из страны пассажирах есть на стойке регистрации в аэропорту, но получить ее просто так невозможно.