Уилла расправила одеяло и накрыла им Пэкстон.

– Я не увлечена твоим братом.

– Это вопрос времени. Знаешь почему? Потому что это должно произойти. Это волшебство. Вы встречаетесь, влюбляетесь, целуетесь и никто из вас не противится этому. Вы женитесь, рожаете детей и живете долго и счастливо.

– «Никто не противится этому» – хорошее дополнение, – ответила Уилла.

– Все благодаря жизненному опыту. Я люблю Себастьяна Роджерса. А он меня не любит.

Уилла должна была удивиться, но она не удивилась. Она закрыла дверь и выключила свет. Комната утонула во мраке, но она не спешила уходить.

– Твоя жизнь не такая гламурная, какой я себе ее представляла, – сказала она в темноту.

– И что тебя заставило в этом усомниться? Пьяный побег из «Заправь меня»? Или мое признание в любви к мужчине, который, скорее всего, гей?

Несмотря на ее тон, у Уиллы появилось чувство, что все было намного серьезнее, чем Пэкстон показывала.

– Твой растрепанный пучок, – ответила Уилла. Пэкстон рассмеялась. Уилла поняла, что она привыкла к тому, что люди постоянно оценивают ее.

А потом произошло то, что, по мнению Уиллы, никогда не могло произойти.

Она пожалела Пэкстон Осгуд.

На сегодня достаточно откровений. Вымотанная, Уилла вышла из гостиной и пошла наверх в спальню.

– Спасибо, Уилла, – крикнула ей вслед Пэкстон.

– Пожалуйста, Пэкстон.

ГЛАВА 7

Теория относительности

Пэкстон с трудом открыла глаза: ее ресницы будто склеились.

Она приподнялась с кровати, и такое незначительное движение отдалось дикой болью в голове. Она застонала, но все-таки смогла выпрямиться.

Пэкстон осмотрелась. Она находилась в маленьком доме, обставленном устаревшей мебелью. Выделялся только диван – мягкий, серый диван, на котором она спала. Она повернула голову к окну и увидела сидящую на подоконнике черно-желтую птицу, смотрящую прямо на Пэкстон. Глаза птички словно загипнотизировали ее. Из-за резкого звука входящего вызова на телефоне она подпрыгнула – птичка упорхнула.

Пэкстон схватилась за голову. Боже, что это за звук?

Послышались шаги на лестнице и в комнату зашла Уилла Джексон в хлопковых мятых шортах и топике. Ее короткие волосы распушились, словно облачко вокруг ее лица. Пэкстон всегда считала, что Уилле всего-то нужны длинная белая ночная рубашка, большой бант в волосах и фарфоровая кукла, прижатая к груди, – и она в точности будет похожа на любого ребенка с тусклыми глазами на старинных фотографиях. Ей всегда было некомфортно в ее присутствии.

– Я думала, что отключила твой телефон вчера ночью, когда он звонил не переставая. По-моему, в него вселился дьявол, – сказала Уилла, ринувшись к телефону, который лежал на столике около Пэкстон.

– Алло, – ответила Уилла. – Я Уилла. А вы кто? – Уиила опустила руку, которой до этого прикрывала глаза от яркого света, льющегося из окна. – О, это тебя. – Она протянула телефон Пэкстон.

Пэкстон осторожно взяла его, стараясь не делать резких движений.

– Конечно, это меня. Это же мой телефон.

Уилла нахмурилась и вышла из комнаты. Она точно не жаворонок.

– Да? – сказала Пэкстон трубку.

– Я в домике у бассейна, тебя тут нет. Где ты? – Это был Колин.

Пэкстон обернулась.

– Не знаю. Думаю, что я у Уиллы Джексон.

– Так вот почему она ответила на звонок. Что ты там делаешь? – спросил Колин.

Все возвращалось на круги своя. Но она не хотела ничем делиться, даже с ним. Боже, если об этом кто-то узнает, какой же она дурой будет казаться в глазах окружающих…

– Ты там всю ночь провела?

– Думаю, да, – ответила она.

Колин сделал паузу, и она знала, о чем он сейчас думает.

– Ты пьяна? У тебя в гостиной пустая бутылка виски.

– Уже нет. И убирайся из моего дома.

Он засмеялся.

– Что случилось?

– Будто я вот так и скажу тебе, ага.

– Ты же знаешь, рано или поздно я все узнаю.

– Только через мой труп, – угрожающе сказала она.

– Ладно, хорошо. Слушай, я звоню тебе по поводу «Мадам Блу-Ридж». Приезжай в полицию. Тут хотят поговорить с тобой. Не со мной. Нам нужно решить все вопросы по поводу найденного скелета, чтобы успеть привезти дерево.

– Поняла. Дай мне час.

Она повесила трубку, села – голова взорвалась болью. Казалось, даже волосы болят. Она не поняла, сколько прошло времени, когда в комнату вошла Уилла и спросила:

– С тобой все хорошо?

Пэкстон взглянула на нее: Уилла держала в руках чашку кофе и Адвил*. Все это она протянула Пэкстон.

Адвил – лекарственное средство, применяемое для снижения болезненных ощущений при различных воспалительных процессах в организме.

– Ты спасла меня вчера, – произнесла Пэкстон. Она никогда не забудет свет фар от подъезжающего джипа и спешащую ей на помощь Уиллу. Она еще никогда не была так рада ее видеть.

Уилла пожала плечами.

– Ты была в стельку пьяная.

– Поверить не могу, что ты сделала это ради меня. Почему?

Уилле этот вопрос показался странным.

– Когда кто-то нуждается в помощи, ты помогаешь. Правильно? Я думала, это одно из правил Женского общественного клуба – ваши «благодушные деяния», – процитировала Уилла одну из фраз из приглашения на торжество в «Мадам Блу-Ридж».

Пэкстон не была уверена, что беспокоит ее больше всего: мнение Уиллы, что Пэкстон выставляет напоказ свою благотворительную деятельность или же что она и представить себе не могла, что кто-то из ее одноклубниц может прийти ей на помощь. Женский общественный клуб помогал людям, но на расстоянии: давал деньги, а потом все члены клуба наряжались и праздновали. Благотворительный фонд семьи Осгудов, которым управляла Пэкстон, действительно помогал людям и никто не просил восхвалений в ответ. И тогда почему Пэкстон все еще продолжает работать с тщеславным клубом? История, наследие – вот что было для нее важно.

Она взяла пару таблеток и запила их кофе, поставила чашку на столик.

– Спасибо тебе. За все. Мне нужно идти. Где моя сумка? – Пэкстон запаниковала. – Где моя машина?

В дверь постучали.

– Я не знаю, где твоя сумка, но твоя машина все еще перед «Заправь меня». Не волнуйся, я обо все позаботилась, – сказала Уилла, подойдя к входной двери и открыв ее. И, конечно, пришел Себастьян. Он взглянул на Уиллу и ее короткие шорты и сказал:

– Боже мой, под всеми этими джинсами и футболками скрывается женщина.

Уилла закатила глаза, но улыбнулась.

Утренний свет подсвечивал его светлые волосы и он был похож на ангела. Но Пэкстон сейчас не хотела его видеть. Она встала, чтобы уйти в другую комнату, но тут же пожалела об этом: голова затрещала с новой силой.

– Что он здесь делает? – спросила она Уиллу.

Уилла закрыла за Себастьяном дверь и он снова стал человеком.

– Себастьян всю ночь тебе названивал. Он очень волновался за тебя. Мне пришлось ответить и я сказала, что ты у меня и с тобой все хорошо.

Себастьян подошел к Пэкстон и убрал волосы с ее лица. Он сумел вернуть ей то самое ощущение стыда всего одним своим взглядом. Все, что она хотела. Все, что он не мог дать.

– Она забыла упомянуть, что в деле замешано изрядное количество алкоголя, – произнес он. – Милая, если бы твои глаза стали еще чуть-чуть краснее, у тебя бы появилось рентгеновское зрение.

Пэкстон сделала шаг назад, боясь встретиться с ним глазами.

– Со мной все хорошо. Это все из-за перцового баллончика.

– Чего?

Пэкстон посмотрела на Уиллу, та покачала головой: она ему не сказала.

– Да ничего.

Себастьян оценивающе посмотрел на нее.

– Я сказал Уилле, что приеду за тобой и отвезу к машине, но теперь я не уверен, что ты в состоянии сесть за руль.

– Я в состоянии. Правда, все в порядке. Не волнуйся. Мне просто нужно сначала в ванную.

– Через кухню и налево, – подсказала Уилла, и Пэкстон грациозно пошла в нужном направлении. Она прошла через милую желтую кухню и нашла ванную, закрыла дверь и облокотилась на раковину, делая глубокие вдохи. Она поверить не могла, что Себастьян увидел ее вот такой, жалкой, с похмелья, растрепанной. Очевидно, почему она напилась вчера.

Ну, зачем Уилла пригласила его? Она помнила, как сказала ей, что влюблена в него, хотя клялась, что никогда и никому этого не расскажет. Тайное всегда становится явным.

Она сполоснула лицо холодной водой и умудрилась смыть тушь с ресниц. Она накрасила глаза? Пэкстон посмотрела на себя. И нацепила красное платье и каблуки. И все ради того, чтобы пойти в задрипанный магазин за дешевым вином? О чем она только думала? В этом и смысл, предположила она. Она не думала. Она убрала волосы назад и вздохнула. Не помогло. Она решила, что должна просто пережить все это, и вернулась в гостиную.

Себастьян и Уилла непринужденно разговаривали. Она замолчали, как только Пэкстон вошла в комнату.

Себастьян повернулся.

– Готова?

– Спасибо, Уилла, – сказала Пэкстон, подходя к двери.

– Да не за что.

Когда они оказались на улице, Себастьян открыл перед Пэкстон дверь своей машины. Пэкстон уселась, Себастьян занял свое место и они выехали на дорогу. В полной тишине.

– Хочешь поговорить о том, что случилось вчера вечером? – наконец спросил он.

– Нет.

– Знаю, что ты не хочешь говорить о том, что случилось между нами, – произнес он тихо. – Я имел в виду, что случилось с тобой и Уиллой.