– Можешь закинуть меня на то дерево?! – крикнула Хаму.

– Нет! Ты с ума сошла! Это же самоубийство! Я не отпущу тебя, – замотал головой Митя.

– Да послушай ты! – рявкнула на него Хаму, – твоя ладонь влажная, и долго ты не сможешь держать меня. Забраться обратно из моего положения практически невозможно, понимаешь! У меня лишь два варианта: либо я сейчас приземлюсь вниз и попробую пробиться в глубь города, либо в конечном итоге ты отпустишь меня, и я разобьюсь о камни.

Митя осознавал, что девушка права, но страх, что именно он может стать причиной ее смерти, мешал ему принять верное решение. Тогда Хаму решила помочь ему и ускорить процесс мышления. Она осторожно разжала пальцы, и ее рука начала выскальзывать, несмотря на то, что Митя прикладывал все силы, чтобы предотвратить это.

– Ладно! Твоя взяла, – гаркнул он, – я тебя понял! Готова?

– Давай! – крикнула Хаму.

Митя слегка качнул девушку и направил ее на мягкий куст. Когда птица пролетала над нужным кустом, Митя осторожно бросил принцессу вниз.

Оказавшись в кустах, Хаму быстро вскочила на ноги и легким движением извлекла из рукава небольшой кинжал, усыпанный драгоценностями. Увидев, с каким оружием девушка отправилась на верную смерть, Митя выругался.

– Господи, что за девушка! С зубочисткой на слона! – раздраженно крикнул он.

Понимая, что сам бросил Хаму на растерзание монстрам, Митя начал интенсивно дергаться, желая освободиться из цепких лап птицы и поскорее оказаться на земле рядом с принцессой. Но Бену игнорировал все его движения и спокойно парил над бойней, которая развернулась на улице Натхиса.

Уловив момент, когда Хаму была прямо под ними, Митя наклонился и впился зубами в длинный палец, удерживавший его. Бену вскрикнул от неожиданности и разжал когти.

Митя приземлился не так мягко, как Хаму. Он промахнулся мимо куста, поэтому с глухим стуком ударился о землю, почувствовав, что все его тело пронзила новая невыносимая боль. Но не тратя время на жалость к самому себе и стоны, он вскочил на ноги и бросился на помощь принцессе.

Хаму уже стояла в стойке, размахивая кинжалом. Шакалы, оскалившись, окружали ее со всех сторон. Митя понимал, что идет на верную смерть, но почему-то именно в этот момент, когда он увидел, какая опасность подстерегает Хаму, в нем вдруг проснулись отвага и мужество. Выхватив из-за пояса свой кинжал, который был немногим больше оружия Хаму, он бросился к девушке, словно полоумный, размахивая кинжалом перед собой. Лишь когда он очутился рядом с девушкой, душа его обрела покой. Он посмотрел в ее чистые, слегка тронутые страхом глаза и понял, что готов умереть рядом с ней. В чужой стране, далеко от родного дома, но лишь бы провести все отведенное ему время до самой последней минуты с прекрасной принцессой. Он пропал в тот самый момент, когда впервые увидел ее прекрасные глаза, и сейчас готов жизнь отдать, лишь бы Хаму могла спастись.

Хаму отважно улыбнулась, понимая, что теперь они оба обречены, ведь Халим сражался на соседней улице, и никто не знал, что они в опасности. Значит, это конец.

Но у Мити были другие планы на ее жизнь. Он схватил ее за руку и громко крикнул:

– Беги в дворец, я отвлеку их!

Хаму посмотрела на своего отважного героя и ласково улыбнулась.

– Я останусь с тобой.

– Нет! У тебя есть шанс добраться до безопасного места, я постараюсь задержать их.

Но Хаму крепко сжала его руку и закрыла глаза, давая понять, что она тоже готова умереть рядом с ним.

И Митя не смог удержаться, он посмотрел на ее красивое лицо и, сам того не ожидая, прошептал:

– Мне кажется… я люблю тебя.

Хаму молчала, и он наклонился, чтобы поцеловать девушку, как раз в тот момент, когда твари сомкнулись вокруг них в плотном кольце и в любой момент готовы били напасть.

Хаму ответила на его поцелуй со всей свой неопытной нежностью, боясь разомкнуть объятия и снова увидеть, как близки они к гибели.

Несколько минут Митя целовал Хаму, крепко прижимая к себе, прежде чем осознание происходящего начало доходить до обоих. Митя оторвался от девушки, продолжая прижимать ее к своей груди, и окинул взглядом округу. К его искреннему удивлению, ни одного шакала, которых еще недавно было больше сотни, в радиусе десяти метров не было. Улица была совершенно чиста, лишь за углом раздавалось громкое рычание, человеческие крики и жалобный вой. Именно там сражался Халим.

– Что происходит?

В замешательстве Хаму отстранилась от Мити, прокрутилась на месте, но, к своему удивлению, не заметила даже следов недавней опасности.

– Я не знаю. На мгновение мне даже показалось, что я чувствую их горячее дыхание на моем горле, а потом вдруг все исчезло…

Хаму встрепенулась и вспомнила, что ее брат сражается без нее. Ужасная догадка буквально подкосила девушку: «Халим, Осирис и другие, кто сражался с ними на площади…»

– Они все мертвы! Поэтому твари отступили! – неожиданно закричала Хаму и бросилась на другую улицу.

– Нет! Хаму, стой! – кричал ей вслед Митя, надрывая последние остатки голоса. – Я слышал их голоса, они живы! Нам надо уходить!

Но Хаму не слушала его. Она бежала вдоль высоких стен дворца, где еще недавно она была так счастлива.

Выбежав на площадь, Хаму остановилась. Халим был жив, как и остальные. Но теперь он стоял спиной к спине к Осирису и размахивал своим мечом.

Три фараона и царица тоже были рядом. Но в чем тогда дело? – не понимала Хаму. Почему шакалы так спокойно обходят ее стороной, даже не обращая внимания? Она спокойно стояла в центре черного потока, стекающегося к кучке сражающихся людей. Даже на Митю, стоящего за ее спиной, они скалились, но не решались напасть и лишь злобно хватали зубами воздух рядом с ним.

Вскоре это странное явление заметил и Халим. Сначала он увидел Хаму в самом центре стаи и хотел было броситься к ней. Но его резкий рывок привлек внимание Осириса, и, обернувшись, бог заметил ту же картину. Он схватил юношу за руку, не давая ему бежать вперед. Он сразу догадался. в чем дело, и лицо его озарила хищная улыбка. Осирис прищелкнул языком и громко крикнул:

– Сет! Жалкий ты пройдоха! Ты обманул меня, я требую честный бой!

Ответа он не получил.

– Что все это значит? – воскликнул Халим, пытаясь вырваться, чтобы броситься на помощь сестре, но Осирис держал его мертвой хваткой. – Мы должны спасти ее, разве вы не видите, какая опасность ей угрожает! Они же разорвут ее на части!

– Ее, – ухмыльнулся Осирис, – сомневаюсь. Скажи девчонке, чтобы она отозвала этих тварей.

Халим посмотрел на Осириса, как на сумасшедшего.

– Вы с ума сошли от долгих лет заточения? С чего вы решили, что Хаму может повлиять на этих тварей?

– Стоит рискнуть, – подмигнул ему Осирис и напролом бросился к девушке, перепрыгивая по головам и мощным спинам шакалов.

Когда он спрыгнул на землю радом с девушкой, он взял ее за руку, и вся свора псов, еще мгновение назад резко метнувшаяся следом за ним, неожиданно остановилась и безразлично отвернулась.

– Ты видишь! – крикнул Осирис. – Я был их целью, но рядом с ней даже я в безопасности. В ней бессмертие Сета!

Хаму удивленно заморгала, пытаясь понять, что только что произошло. И тут ее лицо просияло: она догадалась, о чем говорит Осирис.

– Псы слушаются только Сета, – сама себе прошептала Хаму.

Она вскинула руку и громко крикнула:

– Назад!

В тот же момент жуткие твари замолкли, перестали беспорядочно щелкать своими адскими челюстями и дружно обернулись на девушку, ожидая приказа.

– Прочь! – крикнула Хаму и рукой указала в сторону озера.

Вся свора потянулась к озеру и, удобно расположившись в тени разросшихся вокруг кипарисов, устроилась на отдых. Оставив битву позади, псы, жалобно поскуливая, начали зализывать свои раны.

– Я горжусь тобой, девочка, – Осирис похлопал Хаму по плечу.

– Но как?

Все собрались вокруг Осириса, в надежде поскорее узнать, что же все-таки только что произошло.

– Может, нам объяснят, что здесь случилось? Почему эти твари отступили? – удивленно спросил Хафра, вытирая кровь с лица.

Хатшепсут заметила этот жест и, оторвав лоскут от своего наряда, принялась заботливо стирать запекшуюся кровь с лица фараона.

Когда все собрались, Осирис заговорил:

– Прежде чем заключить Сета в темницу, я отделил его бессмертие и поместил его в самый надежный сосуд, которой только смог увидеть на тот момент. Я поместил его в юную принцессу. Из поколения в поколение каждая из ее рода должна была передавать сущность своей дочери и ждать моего возвращения.

– Но почему мы не знали об этом? – удивился Халим. – Я знаю свою сестру с самого рождения, каждую мелочь в ее поведении и характере, я должен был заметить эту странность.

– Нет. Я скрыл ее силу амулетом. Ты ведь носишь священный анх?

Хаму кивнула.

– Значит, я хранитель бессмертия Сета? – спросила принцесса.

– Да, но есть в этой истории и отрицательные стороны. – Осирис нахмурился. – Человеческое тело слишком слабый сосуд для хранения такой силы, поэтому когда она перейдет к другому, ты умрешь.

– То есть? – воскликнул Халим.

– Когда Сет извлечет свою силу, девушка погибнет.

Хаму тоже нахмурилась, но затем вдруг просияла и воскликнула:

– А что я могу?

– То же, что может Сет. Крушить все вокруг, царить над хаосом, поднимать бури и сносить с лица земли целые города, – ответил Осирис.

– Ничего себе, – воскликнула Хаму и дотронулась до амулета.

Осирис заметил блеск в глазах девушки и осторожно накрыл ее руку своей.

– На тебе лежит ответственность за все человечество. Ты не должна думать только о себе. Не разочаровывай меня.

Осирис говорил серьезно, глядя в горящие от восторга глаза девушки, и Хаму послушно опустила руку. Пока она не будет трогать амулет, придет время, и она воспользуется своей силой.

– Мы должны обыскать город и найти горожан, – вмешался Халим.