– Как ты себя чувствуешь? – поинтересовался Халим, ласково приглаживая Сашины волосы.

– Нормально, – весело прощебетала Саша, пытаясь придать лицу бодрый вид.

– Мы должны идти дальше.

Саша кивнула.

Пещера, в которой они оказались, по сравнению с предыдущими залами, встретившимися им на пути, была вполне обычной, ничем не привлекательной. Голые стены, пустые ниши, ровные пол и потолок. Она была темной и сырой.

– Без света мы не сможем двигаться дальше, – сказал Халим, осмотревшись вокруг. – Здесь слишком темно.

Тут Саша кое-что вспомнила. Она достала из кармана несколько цветов лотоса, которые предусмотрительно сорвала в первом зале, и, вытянув руку вперед, пошла, освещая пространство вокруг. За спиной все еще лился свет, изливаемый гигантским змеем.

– Где-то здесь должна быть подземная пирамида, храм Осириса, – сказала Саша.

– Откуда ты это знаешь? – удивился Митя.

– В детстве я много читала книг о Египте, в свое время меня очень увлекала эта страна. И в книгах древних историков часто упоминалось о подземных храмах, спрятанных под лабиринтом.

– А о монстрах там тоже было сказано?

– Нет. Простым смертным вход в подземный мир лабиринта всегда был закрыт. Все, что они описывали, это были лишь догадки, предположения, версии.

– Ты хочешь сказать, что мы первые смертные, которые ступили в закрытые тайны Египта? – удивился Митя.

– Не все мы смертные, – поправила его Хаму.

– Я не с тобой, – неожиданно огрызнулся Митя. – Саша, есть что-то впереди, о чем мы, вероятно, должны знать?

– Я не знаю, – пожала плечами Саша, – но больше я не чувствую опасности. Впереди свет.

– Замечательно, – воскликнул Митя, – теперь мы идем на свет. Что бы это значило? Надо начинать радоваться или плакать?

– Ты прекратишь, в конце концов, ныть, – прикрикнула на Митю Хаму, – я, честно говоря, устала от твоих вечных капризов, и вообще, чья идея была взять с собой этого нытика?

– Твоего брата, – насмешливо призналась Саша.

– Что? Он может еще пригодиться, – попытался оправдаться Халим, – вдруг нам придется принести жертву.

Он так загадочно улыбнулся, что в тот момент все задумались, а есть ли доля правды в его словах, даже Митя сбавил свою спесь и нервно сглотнул.

– А могу я хотя бы поинтересоваться, что мы ищем? – спросил Митя.

– Мы ищем вход в храм, чтобы открыть последнюю дверь, – уточнил Халим. – Когда мы ее откроем, я позволю вам покинуть нашу страну.

Халим не договорил. Все замерли на месте, широко разинув от удивления рты. Им открылась удивительная картина. Тоннель, по которому они шли, закончился в огромной пещере, еще большей, чем предыдущая. В самом ее центре, окруженная темными водами подземного озера, возвышалась пирамида, по размеру равная пирамиде Хеопса. Острием, над которым парил желтоватый диск небольшого размера, пирамида почти упиралась в свод пещеры. Свет, исходящий от этого диска, освещал всё вокруг ярким солнечным светом. Его лучи сбегали по гладкой, отполированной поверхности пирамиды, спускались к воде и по темной глади доходили до гранитных стен пещеры.

– Обалдеть… – не удержался от эмоций Митя, словно зачарованный, глядя на это скрытое от глаз людских чудо. – Не туда туристов на пирамиды смотреть возят.

Пирамида являла собой именно тот образ, который во все времена приписывали пирамиде Хеопса, и, вероятно, была ее прародительницей.

Халим восторженно посмотрел на сестру и тихо сказал:

– Мы нашли ее.

– Но как мы найдем вход? – спросила Хаму.

Пришел черед Саши. Она встала на краю озера, закрыла глаза и подняла руки. В этот момент стены пещеры задрожали, лучи, вольно плавающие на воде, хаотично задергались, поднялся сильный ветер.

– Что происходит? – стараясь перекрыть нарастающий шум, прокричал Митя.

И он получил ответ на свой вопрос: в тот момент, когда ветер набрал максимальную силу, пирамида словно выдохнула, как большой, живой организм. Внутри ее что-то заскрипело, загремело, и огромная плита поползла внутрь, открывая тайный проход.

Затем ветер стих, и все вокруг обрело свое привычное спокойствие.

– Идем, – уверенно сказала Саша и первой шагнула в воду.

К ее удивлению, вместо того, чтобы почувствовать сырое прикосновение ледяной воды, она почувствовала под ногой твердую опору.

– Этого не может быть… – ошарашенно протянул Митя.

– Твой скептицизм меня поражает, – ухмыльнулась Хаму, проходя мимо, – пока весло священной ладьи великого Ра не шандарахнет тебе по голове, ты так и будешь отрицать очевидное.

– Я вырос в нормальной семье, где люди ходили по земле, не летали, а моя сестра до встречи с вами не разговаривала с невидимыми существами и не вызывала ветер.

– Я бы не назвала Мартину очень уж нормальной, – бросила через плечо Саша, продолжая осторожно ступать по водной глади.

– А как ты объяснишь это? – воскликнула Хаму и подпрыгнула на воде.

– Вероятно, зеркало, или, может быть, какой-то оптический трюк…

– Ты безнадежен, – выдохнула египтянка, решив, что переубеждать молодого скептика совершенно бесполезно, прошла вперед и поравнялась с Сашей. – Твой брат странный.

– Да нет, – попыталась защитить брата Саша, – он просто дразнит тебя.

– Зачем?

– Не знаю. Он на самом деле по натуре еще больший авантюрист, чем многие в этом мире. Я знаю его слишком хорошо, чтобы с уверенностью утверждать – он просто шутит.

Хаму обернулась через плечо, и ее темные глаза сверкнули, отразив в себе солнце. Митя успел поймать ее недовольный взгляд и задорно подмигнул.

– Он всегда такой болван? – буркнула Хаму.

– Нет. Обычно он забавный и веселый. Если ты узнаешь его получше, он понравится тебе, – с улыбкой ответила Саша.

– Ну не знаю…

Хаму оборвала себя на полуслове и замерла. Саша тоже, заметив то, что так удивило египтянку, остановилась, пристально всматриваясь в странное существо, возникшее у них на пути. Существо было небольшого роста, и тело его по форме напоминало мяч для американского футбола: круглое туловище, маленькая голова и непропорционально тонкие ноги. Существо стояло в глубине тоннеля и, не моргая, смотрело на незваных гостей.

– Кто это? – брезгливо передернулся Митя, едва странное создание попало в поле его зрения и он смог хорошо рассмотреть круглого карлика.

– Бес, – ответил Халим.

Услышав знакомое слово, Митя перекрестился.

– Нет, – усмехнулась Хаму, – наши бесы добрые и позитивные, они охраняют домашний очаг, очень гостеприимны и великодушны. Посмотри, какой он милый.

Митя не считал странное существо милым, скорее омерзительным, с его большими глазами и широким растянутым ртом на маленьком лице. Карлик улыбался натянуто, словно предупреждая, что он добр лишь до поры до времени.

– Мы должны идти вперед, – сказала Саша.

– Значит, пойдем, – бодро ответила Хаму и сделала шаг.

Но едва она ступила за черту, означающую, что она вошла в пирамиду, как странный карлик весь затрясся, мотая головой из стороны в сторону, и вдруг ни с того ни с сего громко засмеялся. Все его тело затряслось, словно желе, а глаза, и без того большие, буквально выкатились из орбит, готовые в любую минуту лопнуть от напряжения.

Смех был настолько мерзким и громким, что ребята непроизвольно закрыли уши.

– Что происходит? – попыталась перекричать нарастающий шум Саша.

– Ты не понимаешь? Она же сказала, что эта тварь охраняет очаг. Он видит в нас врагов и пытается спугнуть, – крикнул Митя. – Но не на тех напал! Мы не из пуганых.

И чтобы подтвердить свои слова, Митя шагнул в широкий проем, ведущий в пирамиду. Но едва он оказался внутри, как сзади его кто-то одернул. Где-то на уровне колен, так легко и непринужденно, как ребенок пытается обратить на себя внимание родителя. Митя обернулся. Перед ним стоял точно такой же карлик, только раза в два меньше того, что прятался в пирамиде. Маленькое существо улыбалось во весь свой рот, обнажая ровные и такие же нелепо непропорциональные зубы. Этот малыш был более привлекательным, вероятно, из-за своих совсем миниатюрных размеров. Его огромные глаза удивленно взирали на Митю, а нос ходил ходуном, словно у пса.

Смех прекратился, и слышно было только тихое причмокивание, которое издавал этот малютка, обнюхивая гостей.

– Эй, малыш, – Митя протянул руку, чтобы потрогать кудряшки карлика, – этот довольно милый. Не такой ужасный, как тот, что прячется в темноте.

– Не трогай его, – предостерегла Митю Хаму, – возможно, они считают нас чужаками и будут охранять от нас свой дом.

– Ерунда, этот кроха никого не сможет обидеть.

Митя протянул руки и поднял малютку. Тот задорно заугукал и, оказавшись в руках, ласково склонил голову на плечо своему новому хозяину.

– А где тот, большой? – спросил Халим, пытаясь в темноте рассмотреть силуэт Беса.

– Я поняла, – вдруг воскликнула Хаму. – Бесы, они же прибоги, слабые и зависимые существа. Они всегда поклоняются кому-то более могущественному. Мне кажется, он почувствовал силу, исходящую от Саши, и стал, как бы это сказать… ручным.

– Ты хочешь сказать, что этот малютка и есть тот злобный и мерзкий карлик? – брезгливо спросил Митя.

– Вероятнее всего, – с важным видом подтвердила Хаму, – мне кажется, теперь он может стать нашим союзником.

Малютка, уютно устроившись в руках Мити, расправил ручки, потянулся, умилив своих новых друзей, и громко сказал:

– Пора.

– О, – изумился Митя, – он еще и разговаривает.

– Конечно, разговариваю, – нахмурился карлик, – а ты думал, только людям дано разумно изъясняться?

– Но я думал… – начал Митя.

– Меньше думай. Все людские беды от слишком обильного размышления, вы не на то тратите свою энергию.

Митя нахмурился и опустил карлика на пол.

– Что, уже не считаешь его таким милым? – усмехнулась Хаму.

– Правду никто не любит слушать, – весело подмигнул ей Бес и, почувствовав свободу, отряхнулся. – Ну ты и крепкий парень, а с виду не скажешь, все косточки мне помял. Думал, что я котенок?