Всадник отчетливо описал того самого путника, которого накануне приютил Виктор. Так вот почему этот странный человек так неожиданно скрылся – он вор и, почувствовав за собой слежку, поспешил скрыться, чтобы его не настигли, а украденное предпочел спрятать там, где искать его точно никто не будет. Возможно, грабитель рассчитывал позже вернуться и забрать свою вещь у профессора.

Сам не понимая, почему он делает это, Виктор пожал плечами и ответил:

– В этой пустыне я не встречал никого… кроме вас, разумеется.

Профессор успел заметить, как всадник нахмурился. Судя по голосу, он был еще совсем молод, скрывая свой истинный возраст под черными одеждами.

Юноша смерил профессора презрительным взглядом. Затем его взгляд скользнул в сторону шатра профессора, и он хмуро сдвинул брови.

– Если вы встретите его, постарайтесь задержать. Этот человек вор и должен быть наказан, – предупредил всадник.

– Да, конечно же. Я так и сделаю, – солгал Виктор.

Юноша поднял вверх руку, отдавая приказ своим воинам. Развернул коня и галопом помчался прочь, поднимая за собой клубы пыли. Его люди последовали за предводителем. Но как ни старался странный гость придать себе вполне обычный вид, Виктор сразу понял, что это не простые бедуины, слишком уж их лошади были хороши и ухожены. А еще он заметил у одного из них блеснувшее под черной грязной рубахой украшение из чистого золота. Скорее всего, это был амулет. Они были не теми, кем хотели казаться.

Когда всадники исчезли из виду, Виктор бросился в свою палатку. Он уже знал, что именно они ищут, но не мог понять, что может быть важного в этом странном свитке. Дрожа от предвкушения, он развернул тряпку, затем и сам свиток, ожидая увидеть нечто совершенно нереальное. Как же он был разочарован, увидев то, что оказалось внутри. Это на самом деле была карта, но кроме длинной извивающейся, словно змея, реки, на ней ничего не было. Ни знаков, ни признаков того, что на ней когда-либо что-либо было нарисовано или нанесено, это был практический чистый холст. Зачем тогда вокруг него подняли такую шумиху?

– Надо отвезти находку домой, – решил профессор.

В спокойной обстановке он попробует разобраться с этой тайной. Может быть, на карте что-то написано невидимыми красками или зашифровано? Есть множество способов разгадать эту тайну.

Единственной проблемой мог стать вывоз свитка из страны, но и эту проблему можно решить, если заплатить кому надо.

Под покровом следующей ночи Виктор бежал из собственного лагеря, оставив раскопки и людей.

Конечно, Виктор рассчитывал сделать это незаметно, чтобы вывезти приобретенную реликвию в Россию, а затем так же незаметно вернуться обратно, пока его не хватились, и продолжить раскопки. Но в аэропорту он почувствовал слежку и вспомнил слова бедуина. Значит, его неизвестный гость все же выследил его. Возможно, это и было его планом. Он дождался, пока реликвия покинет страну, а затем намеревался заполучить ее обратно. Но Виктор оказался умнее и опередил своего невидимого врага на несколько шагов.

Сейчас он дома, в безопасности, в собственном кабинете. Но столкнулся с новой проблемой: он не знает, что делать дальше.

Первым желанием было спрятать сверток в камин, привязав за крюк внутри трубы, но представив, что на дворе стояла ранняя осень, а в такое время камин топился довольно часто, Виктор отказался от этой затеи. Он не знал, какой информацией сумел завладеть, и возможно, то, что он держал в руках, имело слишком большую ценность для истории, и было бы преступлением так глупо уничтожить одну из загадок истории. Виктор метался по кабинету в поисках тайника для свитка.

На миг он остановился и снова осмотрелся. В этот момент сверху, в обсерватории, расположенной над кабинетом, послышались шаги. Виктор вскинул голову и прижал свиток к груди.

Прямо над кабинетом находилась одна из комнат Саши. Год назад Виктор обустроил из заброшенной круглой комнаты над кабинетом уютную обсерваторию, для того чтобы Александра могла часами предаваться любимому занятию – наблюдению за звездами.

Виктор нервно взглянул на часы. Почему Саша не спит в такое время? Обычно Нина, женщина, которая присматривает за девочкой, отправляет подопечную спать сразу после десяти. Вероятно, это не она.

Виктор напрягся. Он протянул руку к столу, где хранил оружие. Пистолет был старинным и, скорее всего, нерабочим, но в критической ситуации мог послужить хорошим пугачом. Почувствовав в руке тяжесть оружия, Виктор обошел стол и спрятался в нише между книжными стеллажами.

Из обсерватории в кабинет можно было пройти только одним путем, по винтовой лестнице. Послышался скрип открывающегося люка, и на лестницу упал столб света, освещая лишь небольшое пространство перед идущим.

Одинокая фигура появилась в луче света и сделала первый шаг на верхнюю ступеньку. Виктор сразу узнал дочь. Он убрал оружие и вышел из своего укрытия.

– Почему в столь позднее время вы, юная леди, еще не спите? – строго спросил Виктор.

Александра, застигнутая врасплох, вздрогнула и застыла на месте.

– Я не ясно сформулировал свой вопрос? – тем же тоном повторил профессор, приближаясь к лестнице.

После смерти жены он старался воспитывать дочь в строгости, заставляя следовать четким правилам, придерживаясь определенной дисциплины, во многом ограничивая ее свободу.

Александра не ходила в обычную школу, обучалась всему на дому. Девочке запрещалось смотреть телевизор и слушать современную музыку. Ее внутренний мир был огражден от грязи реальной жизни, и девочка в своей замкнутости очень отличалась от сверстниц, которые в ее возрасте уже забивали себе голову мечтами о прекрасных принцах и сказах о волшебной силе любви. Саша была другой.

С детства она занималась точными науками и мечтала когда-нибудь отправиться с отцом в свою первую экспедицию. Виктор гордился дочерью, но даже в те моменты, когда она его радовала, не позволял девочке хоть на шаг отступать от принятого в этом доме свода правил.

– Я спустилась за книгой, – виновато ответила Александра.

Она даже не успела обрадоваться его возвращению. Как девочке ни хотелось броситься на шею отцу и крепко-крепко обнять его, зная, что этот поступок может навлечь недовольство отца, Саша сдержалась.

Она так редко видела отца, а он так быстро старел из-за изнуряющего образа жизни, проводя все время под палящим солнцем в засушливой и мертвой пустыне. Его кожа с каждым годом становилась все темнее, все больше морщин покрывало его лицо. Волосы, выжженные безжалостным солнцем, давно уже обрели медный оттенок. Он старел, а Саша этого не видела.

Виктор продолжал сверлить дочь строгим взглядом.

– Я не знала, что ты вернулся, – попыталась оправдаться Саша.

Но профессор, не обращая внимания на плохо скрытую тоску в голосе дочери, строго приказал:

– Немедленно поднимайся в свою комнату. Завтра я поговорю с Ниной…

– Нина не виновата, – заступилась Саша за своего единственного друга. – Я не могла уснуть и поэтому решила немного почитать.

Виктор строго посмотрел на дочь и одним лишь жестом показал ей, что прощает ее откровенное непослушание, но непременно запомнит. Он отвернулся, а Саша, стараясь больше не тревожить отца своим присутствием, быстро поднялась наверх. Скрипнула крышка люка, и кабинет профессора вновь наполнился тишиной и темнотой.

На душе профессора заскреблись кошки, ведь никогда прежде он не был настолько груб с дочерью. Он почувствовал легкий укол совести, но попытался отогнать от себя эти мысли. Он любил девочку, всегда любил. Она была его лучиком света, смыслом жизни, но если в детстве Александра приносила море радости, то по мере того, как девочка взрослела и становилась все больше и больше похожей на свою мать, Виктор начал острее ощущать боль утраты. Именно поэтому он активно занялся археологией и старался как можно реже появляться дома. Конечно, он часто писал дочери теплые и трогательные письма, но при встрече одного лишь взгляда на точную копию умершей жены хватало Виктору, чтобы потерять самообладание и вновь ощутить во рту горький привкус утраты. Поэтому-то он и старался устраниться, закрыться и погрузиться в свое одинокое уныние.

Александра привыкла к тому, что ее появление вызывает такую странную реакцию у отца, и давно уже смирилась с тем, что из любимой дочери она стала изгоем. Старый профессор вытеснил из своего сердца единственную дочь, и ее место надежно занял Египет.

Оставшись наедине со своими мыслями, Виктор снова осмотрелся, и вдруг заветное место, которое сможет надежно укрыть священную реликвию от глаз искателей, само обратило на себя внимание.

Виктор радостно улыбнулся, довольный своим решением, и древнеегипетский сверток, хранивший в себе, возможно, самую старую из всех тайн, существующих на земле, исчез в своем тайнике.

Глава 3

Оставив отца, Александра вернулась в обсерваторию. Надстроенная над кабинетом, комната располагалась на одном уровне с жилыми комнатами, занимавшими весь второй этаж, и соединялась с ними широким карнизом, идущим по периметру всего дома.

Саша быстро научилась использовать карниз как единственный невидимый для строгих глаз няни путь в свое укромное и любимое место и теперь каждый вечер незаметно проникала в свою тайную комнату.

Весь первый этаж дома занимали залы, обеденный, танцевальный, гостевой, а также кабинет, библиотека и столовая. Саша появлялась внизу очень редко и только по необходимости, все остальное время она проводила в обсерватории.

Каждый вечер, когда свет по всему дому был погашен, Саша перебиралась в обсерваторию, и, распахнув все окна, часами сидела, наблюдая за одной лишь звездой. За той самой, которую впервые увидела в день, когда она в последний раз видела Элизабет.

В этот день она не изменила традиции и незаметно пробралась в свое убежище. Но вечер, в отличие от вчерашнего, оказался пасмурным, и непривычная для этого времени года облачность плотно заволокла черное небо, спрятав звезды и даже белый круг полной луны. Разочаровавшись, Саша решила провести вечер за чтением книги в отцовском кабинете, где и была поймана с поличным и строго отчитана.