Дебра Дайер - Хранитель сокровищ

Он встал со стола и стал приводить в порядок одежду. Это было нелегко: большинство пуговиц валялось на полу. Элизабет по-прежнему сидела на краю стола с поднятым ворохом нижних юбок. Ничуть не стесняясь почти раздетого вида, она довольно улыбалась. Эш поднял ее платье. Им предстояло еще многое обсудить, но пока она не облачится, разум ему не подчинится.

– Лучше одеться, пока сюда кто-нибудь не вошел и не увидел этого зрелища, – посоветовал Эш.

– Хорошие слуги всегда стучатся, прежде чем войти. – Поправляя бретельки сорочки, она легко спрыгнула на пол и томно потянулась. – Мне так нравится, когда ты смотришь на меня раздетую, – призналась она. – У меня даже голова кружится.

Эш не стал говорить, что он чувствует в такие минуты. Он помогал Элизабет надеть платье, долго копаясь в застежках.

– Ты быстрее раздеваешь, чем одеваешь, – мягко поддела Элизабет.

– Мне ни разу не приходилось одевать женщин, – ответил муж.

Когда он застегнул последний крючок, она, обернувшись через плечо, с улыбкой сказала:

– А одеваешь ты тоже очень неплохо.

Эш отошел – на расстоянии ему легче с ней разговаривать. Неужели эта необыкновенная женщина, в самом деле, любит его? Он уже готов поверить. А что, если она... Боже, что, если она...

– А что, если нам никогда не удастся доказать мою личность? – быстро заговорил Эш. – Ты когда-нибудь задумывалась над этим? После смерти Марлоу сюда немедленно примчится Клэйборн и присвоит себе все. Как тогда ты будешь относиться к своему мужу?

Элизабет улыбнулась, в глазах светилась уверенность.

– Марлоу еще не собирается умирать, – ответила она. – Когда это все-таки случится, за тобой уже прочно закрепится титул лорда Энджелстоуна.

Эш чувствовал, как его начинает трясти, точь-в-точь, как в тот день, когда впервые увидел перед собой убийцу.

– Но если Клэйборн передаст дело в суд, следствие станет скорее на его сторону, чем поможет мне. Может оказаться, что у человека, за которого ты вышла замуж, не будет имени и титула. Как тебе это понравится, принцесса?

Нахмурившееся лицо Элизабет уже не было таким уверенным.

Она подошла к шкафу, на полках которого застыла вереница старых игрушек. Эш пытался убедить себя, что ему наплевать, каким будет ее ответ. Дрожь, охватившая его, так и не унялась.

Взяв с полки кролика в ярком зеленом сюртучке, она погладила серые ушки.

– Мне казалось, что такой человек, как ты, будет до последнего драться, за свое законное право и наследство, – сказала она, глядя в маленькие глазки-пуговки.

Значит, он нужен ей только в том случае, если Четсвик и титул останутся у него? Эш хотел вздохнуть, но сжавшееся вдруг горло помешало это сделать. Он не мог даже, как прежде, усмехнуться.

– Думаю, для одного дня уроков более чем достаточно, – выдавил Эш из себя.

И он ушел, чтобы Элизабет не видела его слабым и раздавленным.

Эш сразу после урока танцев ускакал куда-то верхом и вернулся домой только к обеду. За столом он молчал и на все вопросы отвечал предельно кратко. После обеда сразу же поднялся к себе. Элизабет ожидала мужа в спальне, как делала это каждый вечер. Однако в полночь она потеряла терпение и направилась в его комнату. Элизабет намеревалась показать ему, что от нее так просто не отделаться. Если она чем-то обидела, пусть прямо об этом скажет. Если просто плохое настроение, она попробует его поднять. Логово зверя оказалось пустым.

Элизабет тяжело опустилась на подоконник. До встречи с Эшем она считала себя сильной женщиной, с по-настоящему мужской хваткой. Теперь же сравнивала себя с наивной и неопытной школьницей. Что задумал Эш? Может быть, он решил ее бросить? Повернуться спиной и уплыть назад в Америку, словно между ними ничего не существовало? Ну, уж, нет, он еще плохо ее знает! Она не собирается так просто, без борьбы, от него отказываться!

Чем больше она общалась с мужем, тем сильнее убеждалась, как необходима ему. Когда они занимались любовью, Элизабет не сомневалась, что он ее любит. Но Эш все время пытался подавить это чувство в себе. Казалось, он боялся подпустить ее слишком близко.

Какой же упрямец!

В комнату врывался свежий ночной ветерок. Свет от яркой полной луны падал на живую изгородь и отражался серебром в пруду. Из окна Элизабет видела крышу павильона в центре Лабиринта. Мрачное серое здание походило на настоящий призрак, восставший из прошлого. Каменные стены хранили тайны для памяти Эша. Элизабет была в этом уверена. Она не сомневалась, что убедить его остаться в Четсвике могли только конкретные и точные воспоминания.

В этот момент из аллеи, ведущей к Лабиринту, вынырнула темная фигура. Элизабет замерла. Высокий широкоплечий мужчина, постояв немного возле каменных рыцарей у входа в Лабиринт, двинулся дальше. Конечно же, это был пропавший муж.

– Что ты там ищешь, мой непокорный зверь? – тихо прошептала она. – Кусочек своего прошлого?

Может, следовало бы оставить Эша наедине со своими чувствами, которые мучили его? Но ноги Элизабет уже спустились на пол.

Эш не хотел признаваться, что сам, без чьей-либо помощи, может найти дорогу в этот дом. Элизабет собиралась предложить свою поддержку.

Подгоняемая прохладным ветерком, трепавшим полы атласного синего халата, Элизабет спешила по тропинке к Лабиринту. С сильно бьющимся сердцем она подошла к павильону. Дверь была открыта, выпуская в ночь полосу золотистого света. Поколебавшись немного, она ступила на порог.

Единственный настольный светильник бросал неяркие блики на темные дубовые панели и наполнял комнату запахом горящего масла.

Эш стоял спиной к двери и изучал пол. Элизабет в нерешительности остановилась; Ей не хотелось казаться любопытной женщиной, сующей нос в чужую жизнь. Но это необходимо сделать. Надо вернуть его домой. Ради Марлоу и герцогини. И, прежде всего, ради себя самой.

– Неужели никто и никогда не говорил тебе, принцесса, как опасно хорошеньким женщинам ходить ночью по лесу? – спросил, не оборачиваясь, Эш.

Элизабет поплотнее закуталась в халат и запихнула ноги в тапочки.

– А как ты догадался, что это я? – удивилась она.

Эш оглянулся через плечо. Между темными бровями пролегала глубокая морщина.

– Почувствовал, – коротко ответил он.

– В этом месте есть что-то такое, что никак не дает тебе покоя? – догадалась Элизабет. – Это вызывает у тебя какие-то смутные воспоминания? Именно поэтому ты и пришел сюда, да?

Эш опустил глаза на пол.

– Не знаю, как это назвать: воспоминания или нет, – ответил он чуть слышно. – Я совсем не могу отличить реальное, от созданного в моем воображении.

– Понимаю, как ужасно трудно пробираться сквозь дебри своей памяти и соотносить прошлое с настоящим, – согласилась Элизабет. – Но мне непонятно одно: почему ты не хочешь, чтобы тебе помогли справиться со всем этим?

Эш, не отрываясь, смотрел на пол. Из мозаики была выложена картина, на которой святой Георгий убивал дракона.

– А что ты здесь делаешь? – вдруг спросил он. Переступив порог, она ответила:

– Я увидела тебя из окна твоей спальни.

– Из окна моей спальни? – изумленно спросил он.

– Я ждала тебя до полуночи, – объяснила она. – А потом вспомнила: если Магомед не идет к горе, то гора идет к нему сама.

– Мне казалось, после всего, что произошло сегодня утром, ты не захочешь больше видеть меня вечером у себя в комнате, – сказал он.

Элизабет сделала шаг к мужу.

– Ты нужен мне. Сейчас и всегда, – прошептала она нежно.

Эш снова опустил глаза на мозаичную картину.

– Это правда, принцесса? – спросил он.

– Я хотела бы, чтобы это было не так, – печально отозвалась она. – Я так от всего устала. Мы поженились, но я не решилась спросить о твоем ко мне отношении. И в то же время боюсь услышать плохой ответ. Когда мы занимаемся любовью, мне кажется – ты меня любишь. Но, возможно, ты испытываешь в этот момент ко мне любви не больше, чем к любой, с кем когда-то согревал постель. Мне порядком надоело находиться в подвешенном состоянии.

– Но я, правда, этого не хотел, – отозвался Эш.

– Мне казалось, что ты испытываешь даже удовольствие, видя мои муки, – горестно воскликнула Элизабет.

– Я понимаю, как со мной трудно, – вздохнул Эш.

Элизабет закатила глаза к небу и с чувством вскрикнула:

– Трудно может быть с медведем, занозившим лапу. Ты же просто невозможен! Временами я и в самом деле думаю, какой же надо быть безумной, чтобы так потерять от тебя голову!

Губы Эша тронула улыбка.

– Потерять голову? – переспросил он.

– Ты понимаешь, о чем я говорю, – кивнула она. – Должно быть, я совсем лишилась рассудка!

– Бет, – прошептал Эш удивительно нежно.

Он сделал навстречу нерешительный шаг. Элизабет бросилась к нему в объятия, и он крепко прижал ее к себе. Погладив распущенные по плечам жены волосы, он опустил ладонь на спину.

– Ты заслуживаешь гораздо большего, чем может дать тебе такой человек, как я, – с грустью сказал он.

– Мне нужен только ты, – ответила она. Лицо мужчины исказила гримаса боли.

– Рядом с тобой должен быть человек с прекрасными манерами, умеющий хорошо говорить, – заставил он себя произнести. – Настоящий джентльмен, за которого не пришлось бы краснеть на людях, и который не позорил бы тебя.

Элизабет было больно слышать такие слова от мужа. Ему пришлось вытерпеть столько страданий, но они все же не сломили его, а только сильнее закалили.

– Никогда не стоит недооценивать себя. Особенно из-за того, что пришлось пережить, – постаралась успокоить мужа Элизабет. – Никогда ты не сравнишься ни с кем по мужеству и силе воли.

Эш лишь покачал головой.

– В Денвере мне удалось завоевать хоть какое-то уважение к своей персоне, – сказал он. – Но ничего из того, чему я там научился, здесь не пригодится.

Элизабет слегка коснулась пальцами губ мужа, словно пытаясь удержать горькие слова, которые срывались с них.