Никита при встрече не вызвал у нее как мужчина никаких эмоций. Правда, и встретились они в совсем неподходящем для подобных эмоций месте! На могиле мужа. Может, столкнись они в каких-то других обстоятельствах, что-то и всколыхнулось бы в душе. Однако и раньше она по его поводу ничего не испытывала. Но тогда был Паша, и она вообще на других мужчин не смотрела. А теперь вот Никита внезапно вылез на страницах ее книги. Значит, не отдавая себе отчета, как-то его отметила, выделила. Может, просто по той причине, что Никита оказался первым за несколько лет мужчиной, которого она столь близко к себе подпустила? Общение-то в основном исчерпывалось женским кругом. И в библиотеке, пока работала, и в издательстве, даже читатель у нее женского пола. На встречах подходили за автографами одни женщины.

Наверное, потому подсознательно и потянулась к Никите. Он оказался единственным доступным Наталье мужчиной. К тому же не противным ей мужчиной. И внешность, хоть и обычная, но вполне приятная — высокий, крепкий, без намека на пивной живот, и лицо открытое, а глаза, пожалуй, даже красивые.

«Так, — спохватилась она. — Не слишком ли я увлеклась. Еще немного, и действительно уговорю себя, что в него влюбилась. А это совсем не так!»

Она снова углубилась в собственный текст. Пусть, в конце концов, герой остается похожим на Никиту. С героиней он сочетается вполне неплохо. Да и общему фону действия соответствует. Какая читателю разница, на кого он похож! Ведь и героини часто много черт от нее, Натальи, берут, или от Варвары, или от бывших сослуживиц по библиотеке. И никто из прототипов, кроме самой Натальи, ни разу еще себя не узнал. Она усмехнулась. Зато на встречах к ней множество раз подходили читательницы, которых она видела первый раз в жизни, и доверительным тоном интересовались: «Откуда вы про меня так подробно знаете?» Или: «Как здорово, что вы свою книгу про меня написали!»

Первое время Наталья искренне удивлялась и начинала доказывать: «Что вы! Я совсем с вами не знакома и совершенно вас не имела в виду!» В ответ читательница обижалась, начинала доказывать: вот, мол, героиню зовут точно как меня, в доказательство паспорт показывала, потом говорила, что подругу героини зовут так же, как ее маму, только отчество другое, а маму героини зовут как ее первую учительницу, а главного героя — как мальчика, в которого она была влюблена в десятом классе, да и действие происходит на той же улице, как и та, на которой живет читательница, и сквер там один в один. Убедить в обратном подобных почитательниц не было никакой возможности, и в результате Наталья выработала другую тактику. Сразу спрашивала, понравилась ли книга? Если ответ оказывался утвердительный, объясняла, что судьба этой женщины показалась ей интересной, вот и написала по ее мотивам роман. Почитательница уходила счастливая. Если же книжка не нравилась, Наталья отвечала, что история про подругу, просто у вас с ней, наверное, много общего в судьбах, как, впрочем, почти у всех наших российских женщин. Такой ответ обычно тоже удовлетворял. Что до Никиты, он наверняка под страхом смертной казни не раскроет женского романа. Не тот тип мужчины. Кстати, и Павел таким же был.

Да, пожалуй, они с Никитой во многом похожи. Наверное, потому столько лет и длилась дружба. Разве что Паша поосновательнее был. Или ей кажется? А может, из-за того, что у Паши семья большая была и крепкая, а у Никиты вообще только недавно жизнь начала налаживаться.

Ох, снова она о нем думает. Ну, наваждение. Сколько же можно! И с Варькой не поделишься. Она сразу вселенский пожар раздует, и из искры возгорится такое пламя, что тошно станет! Лучше Наталья постарается больше о нем не думать. Будет писать, как получится, а через неделю объяснит ему, чем сейчас занимается, чтобы он за нее не волновался. Пусть лучше и впрямь Ивана к себе пристроит. И, пока будет с Никитой разговаривать, заодно понаблюдает внимательно за ним. Глядишь, что и прояснится.

Выкинуть Никиту из головы оказалось не так легко. Она постоянно ловила себя на том, что думает о нем. То Ванька его упомянет, то Варвара задаст с лукавым видом вопрос, не появлялся ли снова, то, стирая голубую рубашку сына, которую тот надевал по торжественным случаям, Наталья вдруг вспоминала: в последнюю их встречу и на Никите была похожая, и глаза его от этого казались еще голубее и ярче! Оказывается, она И цвет его глаз запомнила! Надо же! А вроде и чувствовала себя неважно, на Никиту почти не смотрела, единственное желание было — скорее домой попасть. Или потому себя плохо и почувствовала, что как раз обратила на него внимание, и рассудок испугался возможных последствий?

Наталья аккуратно повесила мокрую Ванину рубашку на плечики, чтобы вода стекала над ванной. Ну, ничего себе! В груди-то как щемит, как у влюбленной девчонки! И перед Павлом стыдно! Что он о ней там думает! Работать! Работать! Выплеснуть все сомнения в книжку и забыть. Верный способ! Ни разу еще Наталью не подводил! Героиня у нее сейчас тоже полна сомнений. Решиться на встречу с новым знакомым или нет? Она уже обжигалась не раз и не два. Не те ей мужики встречались, и разуверилась она в них. А теперь вот встретила почти идеального, но боится. Слишком уж хороший. Наверняка в этой бочке меда есть своя ложка дегтя, а героиня никак не может понять, в чем она. И жаждет любви, и боится одновременно.

Наталья сама не заметила момента, когда, оставив стирку, переместилась за письменный стол и принялась писать страницу за страницу.

Из магазина вернулась Елизавета. Выкладывая рядом с Натальиным рабочим местом продукты из двух полных пакетов, она поглядела на тетради, лежащие перед матерью.

— Ой, сколько ты уже написать успела! Уж половину точно! Дай почитать! Все равно вечером делать нечего!

Наталья испугалась. Неровен час дочка прочтет и уловит сходство! И снова придет к совершенно неправильным выводам! Нет, ей нельзя эту книжку давать. И как же она сразу о Лизке не подумала. Совсем из головы вон, что она ее первой читает! Дочь тем временем потянулась к тетрадям. Наталья в панике отодвинула ее руку, лихорадочно изобретая причину отказа.

— Погоди, Елизавета, сегодня не дам.

Дочь с изумлением на нее уставилась.

— Понимаешь, начало, наверное, переделывать буду. А то дальше нестыковка возникла.

— Да я же не редактор! Мне-то какая разница, — снова потянулась к исписанным мелким почерком тетрадям дочь.

— Нет, — опять отмахнулась от нее Наталья. — Мне они пока нужны.

Лиза обиженно выпятила нижнюю губу:

— Ну и пожалуйста. Могу вообще «Войну и мри» почитать. Какая разница. Там любовь, здесь любовь…

— И полезнее, — с облегчением подхватила Наталья. — В «Войне и мире» помимо любви еще многое есть.

— А я другое не читаю!

И, гордо вздернув голову, дочь покинула кухню.

VII

Начало романа Наталье удалось отдать в набор (рукописи давно уже набирал не Иван, а девушка из издательства) до того, как Лиза успела его сцапать. Но это была лишь временная отсрочка. Впрочем, Наталья пыталась себя успокоить. Может, это только ей самой кажется, будто герой — вылитый Никита, а ни дочь, ни Варвара сходства вообще не заметят. Риск разоблачения, однако, оставался, и ее это изрядно тревожило.

Тем не менее она продолжала увлеченно писать дальше, параллельно разрабатывая тактику близившегося разговора с Никитой.

Каждый день она выстраивала воображаемые диалоги. Что она ему скажет, и что он на это ответит? Вроде бы, выходило складно, но внутренний голос подсказывал ей: подобные тренировки совершенно бесполезны.

Наталья и раньше любила заранее подготовиться к любому серьезному разговору. Так же вела воображаемые диалоги. Только вот реальный разговор неизменно поворачивал в непредсказуемое русло, и в результате она оказывалась вынуждена выплывать на ходу. Ну хоть бы раз помогли домашние заготовки!

Она надеялась, что с Никитой получится по-другому, но одновременно понимала: вряд ли.

Никита позвонил ей в конце недели.

— Если не возражаете, давайте в субботу встретимся. Вы свободны, никаких сверхурочных?

— Да вроде нет.

— Тогда предлагаю сперва где-нибудь посидеть, я вам расскажу о своих задумках, а потом съездим, покажу вам свой офис.

Наталье его план совсем не понравился. Сидеть где-нибудь — это значит, за столиком глаза в глаза, и вокруг еще люди. Может, лучше домой его позвать? Тоже не годится. В субботу дети дома, при них вообще не поговоришь. И она предложила:

— Знаете, Никита, а вы не против сперва где-нибудь погулять? А то целыми днями сижу за столом…

— Погулять? — она уловила растерянность в его голосе. — За город, что ли, поедем?

— Нет, просто где-нибудь в Москве побродить. Ну, чтобы зелень, цветочки.

— М-м-м. Мест таких много, но куда бы лучше? Битцевский парк, Измайлово, Сокольники. Ой, только жарко. Как бы вы снова на солнце не перегрелись. Хотя я вроде придумал! В маленький Ботанический сад на проспекте Мира не против? Там и зелень, и цветочки, и даже пруд. А устанете — полно уютных заведений. И кофе выпьем, и поесть вкусно можно.

— Согласна, — поддержала Наталья. — Давно туда хотела добраться, да все недосуг.

— А оттуда и до моего офиса рукой подать, — обрадовался Никита. — Ну, все. Договорились. Заеду за вами в двенадцать. Годится? Или попозже предпочитаете?

Утро Наталья хотела посвятить общению с семейством.

— Давайте лучше часа в два или три.

— Желание дамы — закон. Ждите. Сообщение, что она собирается провести субботу, с Никитой, дети встретили крайне неоднозначно.

— А почему вы с ним не у нас встречаетесь? — спросил Иван. — Я тоже хотел бы с ним пообщаться.

— Лучше к экзаменам готовься, — парировала выпад Наталья. — Вот сдашь сессию, Никита к нам и придет.

— Никита? — с подозрением покосилась на нее Лиза.

— А что такое? — немедленно изготовилась к обороне Наталья.

— Да так, — выразительно проговорила дочь. — Только не понимаю, с чего это вам вдруг встречаться.