Маргарита Южина - Хозяйка нудистского клуба

– Так вот отчего номер девять мне показался знакомым – это ж номер Пусова, – пробубнил себе под нос Акакий и важно уселся на крохотный пуфик. – Ну и чего молчим? Рассказывайте, кто к вам лез?

Рассказывать начала Раиса – она была бойчее подруги. А мужчины явно и вовсе решили отмолчаться. Если получится, конечно.

– К нам лезли преступники! – встала девушка, вытянувшись в струнку, точно на экзамене. – Значит, мы с Люськой пришли к мальчикам... ну, чтобы...

– В карты поиграть, – любезно подсказал Акакий.

Раиса не оценила помощи – выкатила глаза и загудела:

– Да ну! Мы чо, ваще дуры?

– В общем, неважно, – перебил ее Акакий Игоревич. – Итак, вы пришли к мальчикам в гости. Правильно?

– Ну да, – мотнула головой Раиса и так же прилежно продолжила: – Значит, сидим, водку пьем... Не, мы еще тогда не пили, мы только на стол накрывали. Или пили?

Ясность решила внести Люська:

– Вы с Витькой втихушку пили, а мы, между прочим, с Андрюхой колбасу резали. Да же, Андрей?

Андрей Шведов тяжко вздохнул, будто отправлялся на стерилизацию, и отчаянно мотнул головой:

– Резали.

– Ну и вот, – снова застрекотала Райка, – а потом мы сели, мужики стали разливать, мне еще меньше всех налили, и я обиделась, к окну отвернулась. А там морда! И пальцы чьи-то за подоконник цепляются.

– И ты закричала? – предположил Акакий.

– Да ну! Я сначала не стала кричать. Подумала, что пора с водкой завязывать – еще выпить не успела, а уже черти мерещатся. А вот Люська, та да, заорала как резаная.

– Не, ну пра-а-авильно! – вытаращилась Люська. – Можно подумать, очень приятно, когда на тебя со всех щелей таращатся. Только потом уж я решила – чего ору-то, может, это папарацци, ведь в таком известном заведении работаем. А они сразу скрылись...

– А позже оказалось, что кто-то и в соседний номер лазил. Но там никого не было, зато следы от ботинок остались, – доложила Райка.

– Интересно... – задумался Акакий. – И зачем же надо было к вам лезть, если у вас горел свет, и...

– Нет, света у нас не было, – потупилась Райка. – У нас только свечки были. Мы ж хотели, чтоб красиво...

Акакий важно оттопырил губу и собрал на лбу морщины. Честно говоря, он совсем не знал, где искать наглецов, которые лезли в окно, когда там совершенно ясно горели свечки, чтобы «было красиво»! А на него смотрели четыре пары глаз и ждали решения.

– В какой, вы говорите, еще номер залазили? – хмуро спросил Акакий.

– В седьмой, – с готовностью ответили девчонки. – Вот здесь, по соседству.

– Понятно... – проговорил Акакий и поднялся. – Пойду в седьмой номер, мне надо осмотреть следы.

– Так там уже нечего смотреть – мы все вымыли! – сообщила Люська.

– Вот уж зря! Сколько раз говорить? Нельзя трогать следы преступления. Прямо хоть каждый час с вами пятиминутку проводи!

– А нам Агафья Эдуардовна другое сказала, – огрызнулась Люська. – Она сказала, если через пять минут не вымоем, спать будем уже у себя дома.

Акакий только дернул кадыком:

– С ней я сам разберусь. А вы... Занимайтесь своими делами и о том, что я приходил, никому ни слова.

От важности момента девчонки задохнулись, а мужчины сурово пообещали онеметь. И почему-то Акакий им поверил.

Выпросив у горничной ключ от седьмого номера, Акакий вошел в комнату и включил свет. Ничто не напоминало о том, что здесь были посторонние.

– Ну и кого я так найду? И как искать? – сам у себя спрашивал Акакий. – Просто никаких условий для нормальной работы! Остается только одно...

Когда в час дня в номер зашла Агафья Эдуардовна, Акакий Игоревич сладко спал в разобранной кровати, а на роскошном кресле небрежно валялись его фланелевая рубашка в клеточку и брюки.

– Та-а-а-к... – уперла сухонькие кулачки в бока хозяйка заведения. – И кому мы тут спим?

Акакий Игоревич резко подскочил и ухватился за самое дорогое – за брюки.

– Акакий Игоревич, – напыщенно начала дама, – мне почему-то хотелось видеть вас с лупой и чтобы вы по полу ползали в поисках улик.

Акакий прищурился:

– Я сразу догадался, вы специально и пол девчонок вымыть заставили. Ползай, мол, Акакий, ищи! И почему вы без стука врываетесь в мужской номер?

– То есть... то есть я же еще и должна стучаться? – вытаращила глазки пожилая леди.

– Да, надо было постучаться! – напирал Акакий. – Вы что, не видите – я работаю. Нахожусь в данный момент в засаде. Я вообще, можно сказать, вызываю огонь на себя! Жду, когда мерзавец увидит, что в номере кто-то спит – вероятно, очень состоятельный господин, – и полезет меня убивать. А вы тут нарисовались...

– Ах вон оно что... ждешь, значит... – перекривилась Агафья. – Вот что, Акакий, если ты мне через месяц не найдешь...

– Да знаю я! – отмахнулся Акакий Игоревич. И вдруг, оставаясь в одних трусах, подошел к Агафье и, трепетно заглянув ей в глаза, перешел на фамильярность: – Агафья, друг мой, я тебе когда-нибудь врал?

Агафья Эдуардовна, томно прикрыв глаза, ответила с придыханием:

– Сокол мой, Акашенька, да ты сроду никому правды не сказал. – И, уже прекратив комедию, рявкнула: – Когда преступника найдешь?!

Акакий грустно уселся в кресло, закинул тощенькую ножку на ножку и проговорил:

– Ну как с тобой работать? Я ведь ни разу – ни разу! – не оставлял глухаря, все дела тебе раскрывал. А какие запутанные делишки ты нам подсовывала, прямо как специально! А мы не роптали, работали... как собаки какие-то... И вот теперь, когда поисковый процесс в самом разгаре, когда я буквально на загривке у киллера вишу... висю... в общем, дышу ему в затылок, ты вместо того, чтобы выдать мне аванс, буквально срываешь меня с ответственного задания! Буквально губишь на корню многодневную работу! Просто вставляешь палки в колеса! Сразу говори, дашь аванс?

Агафья уже давно не пугалась крика Акакия. Да и кричал он весьма реденько и то от отчаяния. Ей ли не знать! И все же доля правды в его словах была. На самом деле, еще не было такого преступления, которое бы не раскрыли Распузоны, эта странная семейка. И ведь как у них только получается? Тут и умный бы не догадался, а они...

– Хорошо, Акакий, я выдам тебе аванс. Но уж пото-о-ом, если ты мне никого не найде-е-е-шь...

– Ты его вычтешь из гонорара Клавдии, – подсказал замечательную идею Акакий.

Агафья вышла, а Акакий Игоревич минуточку посидел, приходя в себя от собственной смелости, потом быстро оделся и отправился на работу. Конечно, он уже придумал, что сегодня всю ночь опять будет сидеть в засаде, но сейчас, чтобы не терять драгоценного времени, можно было опросить очередного свидетеля.

Следующим членом клуба был весьма почтенный старичок, который ни в чем себе не отказывал, достаточно смело оголялся в самый холод и в свои семьдесят лет с гаком вел весьма шаловливый образ жизни. Только на глазах у Акакия почтенный старец четыре раза ущипнул горничную Танечку за выпирающие части фигуры.

Члена звали Адам Васильевич Крокин, проживал он в одиннадцатом номере и в момент, когда к нему постучался Акакий, принимал солнечные ванны, то есть ходил голышом по номеру, никого не смущаясь.

– Адам Васильевич? – строго спросил Акакий, плотно закрывая за собой дверь.

– Да, я пред вашими очами! – неизвестно чему обрадовался старик. – Это именно я ношу имя самого первого мужчины! И, смею вас уверить, среди теперешнего контингента данного клуба не без повода считаю себя первым мужчиной! Только вот жаль, нынче здесь совершенно нет барышень. Очень огорчительно!

– А позвольте вас спросить... – тоже начал витиевато изъясняться Акакий, но в полную силу интеллекта ему развернуться не дали.

Старичок подскочил, сунул под зад Акакия стул, и его снова прорвало:

– Садитесь, садитесь! Знаю, что вы хотели спросить! Догадываюсь! И вы знаете, догадаться не трудно, меня всегда спрашивают об одном и том же – как я при своих годах умудрился сохранить столько жизненных сил и бурлящей энергии. Я прав?

– Мне все же хотелось бы...

– А я расскажу! – Старичок нырнул под кровать, предоставив взору Акакия Игоревича не совсем лицеприятное зрелище оголенных ягодиц, и выудил оттуда древний баул. – Вот оно, мое сокровище! Я никогда с ним не расстаюсь! Это – большая ценность!

В голове Акакия кузнечиками заскакали мысли. Так, так... Видимо, преступнику, который лез сегодня ночью в окно, откуда-то стало известно про ценности, но он поленился уточнить, в каком номере сокровища находятся.

– Вот! – затаив дыхание, открыл сумку Адам Васильевич. – Обратите внимание – каждый пакетик лично подписан моею собственной рукой.

Акакий вытянул шею и заглянул внутрь. Баул был доверху набит газетными кулечками, а сбоку кулечков шли надписи шариковой ручкой – «мята», «девясил»...

– Что это? – Плечи у детектива опустились.

– Я же вам сказал, молодой человек, – сокровище! – всплеснул ручками Адам Васильевич. Но видя, что особенного восторга у гостя кулечки не вызывают, принялся терпеливо пояснять. – Видите ли, я увлекаюсь народными рецептами. Для того, чтобы чувствовать себя молодым и здоровым, вовсе не надо высиживать длиннющие очереди у докторов! Наши прадеды успешно лечили себя сборами из трав, мы, современные люди, давно утратили эти познания. И как результат – новые болезни, хилость организма, преждевременное старение и физическая слабость. А я... Да что я вам читаю лекции? Давайте перейдем к делу!

– Действительно. Я, собственно, специально и пришел... – снова заикнулся Акакий.

Но Адам Васильевич бойко выудил из баула какой-то пучок сена, пихнул его Акакию за щеку и впился в него глазами.

– Ну и как? – блестел он глазами от ожидания чуда. – Болит? Я спрашиваю, зуб болит?

У Акакия от удивления вытаращились глаза:

– Нет, не болит...

– Вот! – радостно вскинул кривой палец Адам Васильевич. – Что и требовалось доказать! Так скажите же мне, разлюбезный вы мой, стоит ли бежать к доктору за такой малостью, да еще надсаждать лекарствами почки и печень?