Маргарита Южина - Хозяйка нудистского клуба

Тут девчонка ухватилась за щеки и чуть не свернула рюмку.

– Ой, у него такая квартира-а-а-а! Вот как в кино показывают про богачей, точно такая! Все на кривых ножках, тетка какая-то бродит, за всеми убирает. Никита сказал, что домработница. Потом еще вазы какие-то страшные. Ну ваще-е-е-е! И все говорят тихонько, будто в доме покойник. Не, ну сначала родичи меня нормально приняли: «Карина, вам какого вина к рыбе? Едите ли вы стейк? А как вы относитесь к фуа-гра?» А как я отношусь, если я не знаю, что это такое! Ничего, сидим, я водочку потягиваю. Потом вышла на балкон покурить, слышу мамаша говорит Никитосу: «Ты что, специально издеваешься? Где ты нашел это ископаемое?» Я сначала даже не поняла, что она про меня так, слушаю себе. А она еще больше раздухарилась: «Надеюсь, ты ее сейчас проводишь домой, а то к нам через полчаса настоящие гости придут». И тут прибегает Никита на балкон, за руку меня хватает: «Пойдем, я ни минуты здесь не останусь! Им не угодишь!» Ну и мы ушли. Но я ему потом скандал закатила. Типа, конечно, теперь к вам настоящие гости придут, а я ископаемое, вот и топай к своим богатеньким, чего со мной потащился... А он на меня, типа, я дура, потому что он из-за меня из дома удрал, а я... Короче, я его прогнала, и мы целую неделю не общались.

– А потом? – Клавдия так заслушалась, что и про вопросы забыла. – Он к тебе пришел мириться или ты к нему?

– Да не пришел он, – всхлипнула девчонка. – Убили его.

– Ой господи! – охнула Клавдия. – И как же?

– Застрелили.

– Насмерть? – уточнил Жора.

– Совсем, – снова всхлипнула Карина.

– Очень... очень положительная семья... – с придыханием проговорила себе под нос Клавдия. – То и дело стрельба, убийство... А дурочка еще расстраивается, что не попала к ним в родню... Карина, ты не слушай меня, девочка, это так, мои личные размышления. И что же милиция?

Девчонка, видимо, все же прислушалась к размышлениям Клавдии. Она как-то быстро успокоилась и, размазывая тушь, уже совсем другим голосом заговорила:

– Сначала сказали, что это заказное убийство, потом, что какие-то хулиганы, а потом и вовсе, когда не смогли убийцу найти, что он сам в пьяной драке нарвался.

Девчонка налила себе водки и залпом выпила.

– Только не пил он сильно, точно вам говорю, – произнесла она совершенно трезвым голосом.

– И что, убийцу так и не нашли? – всполошилась Клавдия.

– Не-а. Его и искать перестали. Даже деньги родителей не помогли.

– И дальше что? – проняло уже и Жору. – Ты сразу к Роману подалась?

Карина помолчала, помешала вилкой морс в стакане и равнодушно продолжила:

– Я не сразу подалась. Сначала хотела, чтобы он мне могилку Никиты показал. Я ж не хоронила его, даже не знала, где он лежит. А потом... В Ромке что-то от Никиты было – голову так же поворачивал, усмехался похоже, словечки одинаковые... Мне с Ромкой хорошо было, а Ромке все равно с кем, ему лишь бы про фотки говорить. Ну и решила я, если у меня ничего с Никитой не вышло, то с Романом-то просто обязано срастись. Короче, я на одной фотке его поймала – достала фото американского президента. Все как надо – маленький и весь в слезах. Ромка как увидал – любые деньги стал предлагать. Да он ваще глупый был! Эта фотка была в старом «Огоньке», у бабушки нашла, а он просто с ума сходил. А я-то не дура, говорю ему, типа, мне никаких денег не надо, вези меня в Турцию. Только чтоб сам со мной поехал. Там и фотку получишь. А он, только знай, головой мотает, типа, на все согласен. И перед самой поездкой меня сбил какой-то придурок на мотоцикле. Прям мистика какая-то, честное слово! Стою на остановке, никого не трогаю, откуда ни возьмись мотоцикл летит. Сам весь черный, а на нем черный всадник.

– Без головы? – шепотом спросил Жора.

– Ну да, без головы. Только в шлеме, – с расширенными глазами подтвердила Карина. – И прямо на меня, прикиньте! Я вроде как отскочила, а он еще вильнул – бац! – и на меня. Я потом в больнице лежала. А свидетели никто номера того мотоцикла не запомнил, потому что он без номера несся.

– Ой, страхи какие! – округлила глаза Клавдия. – Вот ходи теперь и оглядывайся! Жора, теперь ты меня и в магазин будешь возить. Я не хочу под мотоцикл! Ну а дальше что, Кариночка? Тебя Роман не дождался?

Кариночка перекривилась, желая скрыть слезы, потом попросту снова вытерла их рукой.

– Какое там дождался... Пока я в больнице лежала, он пришел ко мне домой и выкрал ту фотку с президентом.

– А что же дедушка с бабушкой?

– Да не было их, я ж вам объясняю! Ключ у Ромки свой был, еще от Никиты остался. – Девчонка немного успокоилась. – Я, когда выписалась, сразу к Ромке, типа, отдай. А он мне – как это отдай, если я у тебя ее купил? Ну и всякую чешую понес. Он на меня, я на него... А потом и его того... застрелили...

– С ума сойти!

– Еще как сойти! Его родичи ваще решили, что во всем я виновата. Типа, у меня знакомые бичеватые, на что угодно за бутылку пойдут. Типа, Никита меня бросил, и я его заказала своим дружкам. А когда Роман с фоткой прокололся, и его туда же. А я ведь их любила! Обоих! А мне не верят. Даже Вадька, и тот отвернулся...

– А Вадька кто? – тут же спросила Клавдия.

Жора возомнил вдруг себя знатоком и пояснил:

– Вадька – их третий брат, да? Его потом, наверное, тоже застрелили?

– Не юродствуй, Жорж! – строго прервала его Клавдия и уже ласково обратилась к Карине. – Значит, Вадика тоже пристрелили?

– С чего бы? – вытаращилась Карина и даже прекратила всхлипывать. – Вы чо! Чего его стрелять-то? И не брат он им вовсе! У них только два брата было – Никита и Ромка. А Вадька Виноградов, он от других родителей родился. Я ж вам говорю – сначала он Никитин друг был, а потом стал Ромкиным другом. Уж я-то знаю! Мы с Никитой к нему раза два приходили, только... только Вадька противный какой-то... правильный весь, слюнявый. Я с ним потом не здоровалась, и он тоже. А со всеми такой миленький, добренький... Ф-фу!

– Давай адрес, – скомандовала Клавдия. – Вспоминай, куда вы к нему ездили?

Карина подробно объяснила, а Клавдия, не смущаясь пристального взгляда официанта, записала адрес на фирменной салфетке карандашом для глаз.

В ресторанчике уже вовсю гремела музыка, в середине зала качались подпившие парочки, а Карина сидела и рассказывала, как столкнула ее жизнь с братьями Трохиными – Никитой и Романом.

Только во втором часу Жора и Клавдия отвезли девушку домой. Потому что после рассказа Карине срочно потребовалось еще пол-литра водки, чтобы залечить сердечные раны, а затем, для окончательного душевного исцеления, она ринулась приглашать Жору на все танцы подряд.

К тому моменту, когда ее силой затолкали в машину, она едва смогла пробормотать название улицы, номер дома и квартиры, где живет. Жора проводил барышню до самой двери, помог справиться с ключом и с чистой совестью вернулся к Клавдии. Та была тиха и задумчива.

– Ну и чо? – окликнул ее Жора. – Когда мне на ней жениться-то?

– Я думаю, до этого не дойдет, – медленно проговорила Клавдия. – Меня вот что тревожит... Ты трогайся, Жора, трогайся... Меня вот что тревожит – оба брата были убиты. Мало того, они были застрелены. И оба Трохины были связаны с Кариной. Причем, по странному совпадению, они погибали именно тогда, когда намечался разрыв в их отношениях... Так что, Жора, ты будь с ней поосторожней.

До Жоры наконец дошло, куда клонит Клавдия, и он так резко затормозил, что его пассажирка впечаталась головой в лобовое стекло.

– Эй, не дрова везешь! – рявкнула Клавдия.

– Не, я про другое... – повернулся к ней Жора. – А давайте... давайте, я к ней вовсе на свидание больше не пойду, а? Ну ее на фиг, пристрелит еще. А мне оно надо?

– А кто пойдет? – прищурилась Клавдия. – Я пойду предлагать ей руку и сердце?

– Пусть тогда Акакий идет!

– Чего? Акаа-а-кий? – взвилась Клавдия Сидоровна. – Чуть что, сразу Акакий! И вообще, ты на него смотрел? Какой из него жених? Это уж я, мученица, терплю, так это мой крест...

– Ну и что, ну и что! Он же и сам хотел вешаться, – обезьяной кривлялся Жора. – Ему все равно, а мне на тот свет не хочется!

Но Клавдия была неумолима:

– Он в петлю по уважительной причине лез, не забывай. А теперь, когда все выяснилось, его туда тоже не затолкаешь. Я уже спрашивала – не хочет. И потом, если с ним что-то случится, кто меня замуж-то возьмет? Вот ты возьмешь?

– Да ну на фиг... – выпучил глаза Жора.

– Вот гад, а? – неизвестно кому сообщила Клавдия и вынесла вердикт: – Тогда пойдешь ты. И вообще, если выбирать из Каки и тебя, то из двух зол выбираем меньшее. То есть тебя, Жорж! Так что, упокой господь твою душу... то есть... Ну чего ты скуксился? Она ж тебя еще не полюбила. Может, и не понравишься ты ей. Ты у нас тоже тот еще Ален Делон! И потом... А может, и не она вовсе стреляет? Слишком девчонка не похожа на расчетливого убийцу...

Когда Клавдия заявилась домой, Акакий Игоревич уже сладко спал.

– Кака... Кака, спишь ты, что ли? – толкнула в бок супруга нежная жена.

– А? Клавочка? Ты пришла? – вытаращил сонные глаза Акакий.

– Да, я, спи-спи... – заворочалась, укладываясь, Клавдия. – Вот до чего ты ко мне прикипел, даже уснуть без меня не в состоянии, любовь у тебя, что ли... Нет, точно, пусть на свидание с кровопийцей Жора отправляется...

Утром Клавдия Сидоровна проснулась поздно. Она бы и еще не поднялась, но уж отчего-то слишком радостно щебетал с кем-то по телефону ее благоверный.

– Кака, с кем ты там? – гаркнула из спальни сонная супруга.

– Мамочка! Я сейчас тебе Клавочку дам! – уже тыкал в ухо Клавдии трубку Акакий. – Говори, Клавочка, быстрее, у мамани деньги текут.

Клавдия не знала, о чем с утра можно говорить со свекровью, поэтому решила сделать старушке приятное:

– Мамаша, как вы похорошели! А вы уже на месте? Ну наконец-то! Я за вас сейчас лежу и радуюсь, лежу и радуюсь. А что Петр Антонович, приучил свою матушку к вашей особе?