Он чувствовал нестерпимую боль в плече, и это очень удивило его. Он не ожидал, что после смерти люди могут испытывать мучения. Боль то отступала, то накатывала опять, и он изо всех сил старался заставить свой мозг найти этому причину, но это оказалось ему не под силу. Возможно, он был близок к смерти и поэтому еще не получил то, что ему положено. Рорик ощущал что-то прохладное и влажное на своем лице. Это тоже показалось ему очень странным. Что-то влажное и прохладное окутало его плечи, руки, живот, однако ниже он не почувствовал ничего подобного. Голос валькирии постепенно отдалился, и он снова провалился в темноту.

Мирана поднялась и потянулась. Жар у незнакомца немного спал. Гунлейк был прав – он будет жить. Он молод и полон сил. Она взглянула на него. «Что, если дать ему немного яда и подарить легкую смерть? – подумала она. – Эйнар будет пытать его, пока не замучает насмерть, наслаждаясь каждым стоном».

«Ох уж эти мужчины и их жажда мести», – подумала она. Он умрет страшной смертью за то, что пытался отомстить Эйнару. Она понимала, что должна отравить его, но ни за что не смогла бы это сделать. Пока он жив, существовала слабая надежда его спасти. Один шанс из тысячи. Мирана знала, что лжет себе, но не могла отказаться от этой мысли.

Она нахмурилась и снова принялась обтирать ему лицо и плечи, пока не убедилась, что жар окончательно спал. Укрыв воина шерстяным одеялом, она долго смотрела на него, а потом вышла из спальни.

Ей необходимо было встретиться с Гунлейком. Вскоре Мирана нашла его. Он разговаривал с одним из своих людей, Клобейном, по прозвищу Бык. Клобейн получил это прозвище отнюдь не за могучую стать, а за кустистые брови, из-за которых он выглядел тупым, что на самом деле было совсем не так. Она остановилась и прислушалась.

– Мы оба знаем, что среди нас есть предатель, – склонив голову, говорил Гунлейк. – Этот человек открыл нашим врагам потайную дверь. Он не знал, что я задумал напасть на его предводителя на берегу. Из этого следует, что он не из моего близкого окружения. Он не знал, что я с двумя людьми выскользнул из крепости через ту же потайную дверь, и поэтому не мог предвидеть, что я окажусь позади его предводителя. Этот негодяй, должно быть, затрясся от страха, когда их план провалился.

– Не знаю, кто бы это мог быть, – тихо сказал Клобейн. – Не нравится мне все это, Гунлейк. Не люблю предателей. Не многие знали о твоем плане.

– Это правда. А, Мирана, – обрадовался Гунлейк, завидев девушку. – Как наш пленник? Прошла лихорадка?

– Да, теперь ему намного лучше. Что с предателем, Гунлейк, подозреваешь кого-нибудь?

Мужчина покачал головой.

– В конечном счете мы найдем его. Может, Эйнар поможет нам в этом, когда вернется.

– А как же люди чужака?

– Пусть себе ждут на берегу. Сомневаюсь, чтобы они напали на нас, это было бы равносильно самоубийству. Думаю, нет причин атаковать их, хотя буря еще не стихла и мы наверняка застали бы их врасплох. Мы можем спугнуть их, тогда они снимутся с якоря и уйдут в море. А Эйнар непременно захочет захватить эти корабли и пополнить ими свой собственный флот.

Мирана подошла к костру и положила в деревянную миску немного каши, добавила масла и пошла к длинным скамьям, стоявшим вдоль стен жилища. Присев рядом с одним из спящих мужчин, она заставила себя поесть.

Что такого мог сделать Эйнар, чтобы этот человек так возненавидел его?

Рорик проснулся и тут же почувствовал боль. Он даже обрадовался этому, поскольку теперь точно знал, что жив. Он попробовал управлять ею, и у него это получилось. Когда боль немного стихла, он принялся обдумывать свое положение. Похоже, он попал в большую передрягу. Оглядевшись, Рорик понял, что находится в полузатемненной комнате совершенно один. Затем он услышал женский голос и быстро закрыл глаза. Голос был тихим и нежным. Женщина говорила кому-то:

– Он проспал почти два дня. Я кормила его, но он не видел меня. Просто глотал мясной бульон и кашу. Думаю, он скоро проснется. Эйнар будет здесь завтра. – Она мрачно усмехнулась. – К этому времени он совершенно оправится, и Эйнар сможет помучить его, прежде чем убьет. – Такова воля богов, – ответил мужчина. Рорик узнал голос ранившего его человека. – Я должен идти, Мирана, – сказал он. – Будь осторожна. Хотя он и ранен довольно серьезно, он мужчина и викинг и давно убил бы тебя, если б мог.

Рорик услышал шелест юбки и почувствовал, как кто-то дотронулся до его лба, и ощутил теплоту дыхания. Ему хотелось открыть глаза, но он подавил в себе это желание и решил выждать время.

– Я принесла тебе немного каши, – сказала она. – Ты должен хорошо есть, чтобы к тебе вернулись силы. Я добавила в нее меда. Это придаст тебе бодрость и сделает ароматными твои губы. Я буду кормить тебя, как прежде.

Он не двигался. Мирана стояла, глядя на него, гадая, есть ли у него жена, семья и где его дом. Она желала ему легкой, достойной смерти, но понимала, что не сможет отравить его. В нем было что-то неумолимо притягивающее. Мирана сама удивлялась своим чувствам. Она не взяла бы на себя смелость убить воина. Ее всегда восхищали мужество и сила, а этого у него было в избытке. Но не только это привлекало ее. В нем было что-то такое, чего она не могла понять. Она не станет убивать его. Стоя под проливным дождем во внутреннем дворике, когда, раненный в плечо, он был окружен воинами, она почувствовала, что должна шагнуть к нему и остановить разъяренных мужчин, потому что понимала: нельзя позволить ему умереть. Он был на волосок от смерти, слишком поглощен неукротимой жаждой битвы, чтобы отступить, позволить себе осознать, что проиграл, и сложить оружие. Теперь ему как никогда нужны были силы, и она не сомневалась, что он поправится. Поэтому она снова сказала:

– Открой рот, я покормлю тебя.

Рорик открыл глаза и посмотрел на нее. Теперь он узнал ее. Это была та самая ведьма с темными волосами и бледным лицом, протягивавшая ему руку. Он помнил, как дождь заливал ей лицо, как мокрые волосы прилипли ко лбу, а сквозь ресницы капала вода. Она спокойно смотрела на него. «Наверное, она думает, что я еще очень слаб, беспомощен».

Она села подле него и поднесла к его рту деревянную ложку. Рорик открыл рот и начал есть. Каша была вкусной. Его внимание тут же переключилось на желудок. Он съел все и почувствовал прилив сил.

– Ты кто? – спросил он.

– Мирана, сестра Эйнара.

– У Эйнара нет сестры.

– Я его сводная сестра. У нас разные отцы. Моим отцом был Аудин, а его Торсон.

– Ты выхаживаешь меня, чтобы он мог насладиться пытками.

Она промолчала, зная, что он прав, но выхаживала его отнюдь не ради этого. Она поднялась и сказала:

– Ты должен отдохнуть. Скоро я снова покормлю тебя. Хочешь бежать?

Рорик открыл глаза и уставился на нее. Его глаза были цвета безоблачного неба в разгар лета.

– Да, – буркнул он и снова закрыл глаза.

– Как тебя зовут, викинг?

– В этом нет тайны. Я Рорик Харальдссон.

– Зачем ты пришел сюда? Кто твой шпион? Почему ты хочешь убить Эйнара?

– Я не отвечаю на вопросы глупых женщин. Ты раздражаешь меня. Уходи.

Сквозь полуопущенные ресницы он видел, как напряглось ее лицо, когда она повторила его имя, но больше она не проронила ни слова. Что тут говорить? Было ясно, что он никогда не покорится, и она ничего не могла с этим поделать.

Она вернулась позже. Рорик не мог сказать, сколько прошло времени, потому что крепко спал.

Она принесла полную миску каши. Не проронив ни слова девушка села рядом с ним и принялась кормить. Насытившись, он просто отвернулся.

Когда он снова повернулся к ней, его взгляд был задумчивым.

– Я мог бы запросто задушить тебя, – сказал он – У тебя тонкая шея. Я скручу ее одной рукой. Ты будешь мертва, прежде чем люди твоего брата успеют тебя спасти Она рассмеялась, и Рорик оцепенел от неожиданности. Он был груб. и говорил жестокие вещи, зная, как придать своему голосу устрашающие ноты, но, тем не менее, она смеялась над ним. Рорик почувствовал, как в нем закипает злость. Его глаза недобро сузились.

– Ты считаешь меня слишком слабым, чтобы убить женщину? Такую ведьму, как ты? Девку Эйнара?

– Тебе не следовало этого говорить, викинг, – прошипела она.

Глава 3

Выхватив острый нож, Мирана приставила его к обнаженному горлу Рорика и слегка нажала.

– Скорее я убью тебя. Зря ты не воспринимаешь меня как возможного противника. Думаешь, я слабая и беспомощная, как все женщины, викинг? Я в считанные секунды могу перерезать тебе глотку, как цыпленку.

«Эти мужчины кичатся своей храбростью, даже когда беспомощно лежат в постели», – подумала она, тем не менее восхищаясь его отвагой.

– Ты просто девчонка, – буркнул он, все же не осмеливаясь пошевелиться, поскольку острие ножа было плотно прижато к его горлу. – Ты бы лучше беспокоилась о том, что у тебя между ног и как хорошо ты используешь это.

Острие ножа чуть надрезало кожу, и Рорик почувствовал горячую липкую кровь.

– Думаю, тебе стоит попридержать язык, викинг. Ты разозлил меня. Это глупо с твоей стороны, ведь я кормила и выхаживала тебя.

– Ты очень молода, – вдруг сказал он, взглянув на нее. Она была очень близко. Ее темно-зеленые глаза буравили его сквозь полумрак.

– Не так уж молода. Мне восемнадцать. В этом возрасте большинство девушек уже замужем и воспитывают своих детей. Но поскольку мне не нужен муж, я все еще свободна.

– Когда Эйнар женится, ты лишишься всего. Он будет рад выдать тебя за того, кто предложит ему большой выкуп.

Мирана еле заметно улыбнулась и покачала головой.

– Не думаю. Посмотрим. А до тех пор я здесь хозяйка и вольна делать что захочу.

– Ни один мужчина не захотел на тебе жениться. В этом все дело, не так ли? Еще бы! С твоим ножичком, болезненной гордостью и дурацким запугиванием. А может, ты девка Эйнара, и он будет держать тебя при себе, пока ты ему не наскучишь?