– Вы правы. Я должна увидеть мать. – Виктория преодолевала боль, теснившую грудь. Не хотелось думать о своем доме. Мать все объяснит. Однако Виктории претила мысль снова встретиться с лордом Рокфордом.

– Скоро стемнеет, а к Холлу добираться через пустошь долго. Ты же не собираешься туда в такую пору. Кто знает, что может случиться с девочкой, которая идет туда одна.

– Придется, миссис Ноулс. Если пойти прямо сейчас, я успею сразу после наступления темноты.

– Нет, девочка. И слышать об этом не хочу. Нед чем-то занимается позади дома. Я позову его, он отвезет тебя на своей двуколке.

– Спасибо. Я вам очень признательна, миссис Ноулс. Приятно слышать, что вы ухаживали за моей матерью. Не знаю, как отблагодарить вас.

– Перестань. Разве друзья не должны помогать друг другу в трудные времена. Схожу за Недом. Чем раньше ты поедешь, тем лучше.


Нед охотно отвез ее в Холл. Виктория знала его всю жизнь. Этот парень не любил пустопорожних разговоров. Ее это устраивало, ибо во время поездки до Холла она могла предаться своим мыслям. Она еще ни разу не бывала там, а хозяина увидела лишь сегодня. В детстве Виктория играла на пустоши, часто стояла у закрытых ворот и смотрела на дом, даже не догадываясь, что однажды войдет в него, да еще при таких обстоятельствах.

Старого лорда Рокфорда все уважали. Его младший сын Натан любил веселье, предпочитал лошадей и деревенские развлечения, тогда как старший сын Лоуренс слыл угрюмым самонадеянным человеком.

Ходили слухи, будто после романтического разрыва Лоуренс покинул Англию и отправился за границу в поисках новых деловых связей. Судя по всему, он здорово преуспел в этом. Поговаривали, Лоуренс приобрел обширные участки земли в Америке, владел флотилией, складами в Америке и Лондоне, забитыми шелками, восточными пряностями, канадскими мехами, станками, которые он продавал ткацким фабрикам Ланкашира[4]. «Рокфорд энтерпрайзиз», его компания, располагалась в Лондоне. Нажив несметные богатства, Лоуренс стал самым влиятельным человеком на севере Англии.

Когда Виктория была маленькой, мать потчевала ее рассказами о времени, когда она служила горничной у его матери, часто говорила о больших празднествах, которые там устраивались во времена прежнего хозяина. Виктория слушала с широко раскрытыми, полными удивления глазами и переживала все в своих мечтах. Она не знала, чего ожидать, когда окажется там. Как поведет себя лорд Рокфорд, увидев ее.

Небо темнело, пока они углублялись в пустошь. Показалась задняя часть Холла, окруженного высокими стенами. Огромное темное и мрачное здание расположилось среди просторных парков, лужаек и выглядело грозно, возвышаясь на три этажа, в небо устремлялись готические башенки.

Проехав через высокие кованого железа ворота, Нед направил лошадь к длинной прямой подъездной дорожке, покрытой гравием, однако нигде не было заметно никаких признаков жизни. Волнение Виктории возросло тысячекратно при виде столь огромного сооружения. Она почувствовала себя ниже ростом и незначительной. Дверь открыла экономка, миссис Хью. Виктория представилась, и миссис Хью впустила ее. Едва успела Виктория войти, как ее тут же окутало тепло от ярко пылавшего огня в глубине каменного камина.

Миссис Хью грустно покачала головой. Как только хозяин узнал о болезни Бетти, он тут же поднял на ноги домочадцев и сделал все, чтобы ее перевезли в Холл.

– Хозяин не жалел ни сил, ни средств, чтобы обеспечить вашей матери уход. Он просто воплощение доброты.

– Я в этом не сомневаюсь и благодарна ему.

– Мисс Льюис, ваша мама очень больна. По правде говоря, она не в силах подняться с постели, – рассказывала экономка тихим безрадостным голосом. – Мне очень жаль.

– Пожалуйста, отведите меня к ней.

– Конечно. Идемте со мной.

Виктория последовала за экономкой по широкой дубовой лестнице и оказалась в длинной галерее. Здесь все выглядело величественно и внушительно. На стенах висели картины в позолоченных рамах, в нишах стояли грациозные статуи, под ногами стелился мягкий персидский ковер. Виктория не привыкла к подобному великолепию, к тому же думала только о матери, поэтому больше ни на что не обращала внимания.

Ее провели на половину прислуги. Преодолев несколько поворотов, они вошли в комнату матери, небольшую, но удобную с великолепным видом на пустошь. На туалетном столике у окна стояли две вазы – одна с цветами, другая с фруктами.

Мать лежала в постели. Ее лицо сохранило прежнюю красоту, хотя кожа, в силу возраста, поблекла. Длинные седые волосы были заплетены и спускались на плечо. Кожа была столь бледной, что казалась почти прозрачной. Когда-то высокая и изящная, сейчас она совсем исхудала, губы посинели.

Виктория знала: мать всегда старалась изо всех сил, но никогда не любила ее так сильно, как отец, редко брала ее на руки. Она не помнила, чтобы мать приходила поцеловать ее перед сном, за редкими случаями, когда болела в детстве. Когда Виктория пыталась обнять мать, ее нежно отстраняли, говоря: «Не сейчас, Виктория. Мама устала». Отец проявлял к ней больше любви, качал на коленях, читал разные истории, по-медвежьи обнимал, когда она ушибалась. Виктория все время думала, что доставляет матери слишком много неприятностей и поэтому та обрадовалась, когда дочку отправили в школу. Лишенная отца, девочка скрывала боль, замкнулась в себе и какое-то время пребывала в растерянности. Но теперь, видя, насколько больна мать, решила думать только о хорошем, забыть о непрочности своего положения и постоянной тревоге.

Открыв глаза и увидев Викторию, Бетти слабо улыбнулась:

– Вот это да! Это же Виктория! Неужели это ты? Какой чудесный сюрприз. Я думала, ты приедешь только через несколько недель.

Виктория давно не плакала, с тех пор как умер ее любимый отец. Тогда она была совсем маленькой. Теперь слезы рвались наружу, но она изо всех сил пыталась сдержать их. Приблизившись к постели, взяла мать за руку, наклонилась и поцеловала ее в лоб.

– Мама, я не знала, насколько серьезно ты больна. Правда, не знала. Почему мне ничего не сообщили? Я тут же вернулась бы домой, чтобы ухаживать за тобой.

– Мне не хотелось тревожить тебя. Твое время в школе уже подходило к концу, я знала, ты скоро вернешься. Моя дорогая, не делай такое печальное лицо, – говорила мать, видя, что глаза дочери блестят от слез. После неловкой паузы она тонким пальцем смахнула слезу. В нежных глазах не было страха. – Не переживай.

– Но я очень встревожена. Не понимаю, почему ты в Холле.

– Я была горничной у прежней хозяйки. – Мать улыбнулась. – Лорд Рокфорд очень добр ко мне. Узнав, что я больна и осталась одна, распорядился, чтобы меня перевезли сюда, где за мной можно обеспечить необходимый уход.

Викторию мучили угрызения совести и недовольство тем, что ее лишили возможности позаботиться о матери, когда той впервые в жизни понадобилась дочь. Разве дочери не следует ухаживать за матерью? Виктория взяла руку матери и обрадовалась, когда та не отняла ее. Поскольку мать чувствовала себя очень плохо, она решила не говорить о коттедже. Но хотелось все узнать, и только один человек мог ответить на вопросы.

– Мне следовало остаться здесь и ухаживать за тобой, я уговорила бы тебя не отправлять меня в школу.

– Виктория, я уже не раз говорила, что это делается ради тебя, – прошептала мать, закашлялась, закрыла глаза, глубоко вдохнула и медленно выдохнула, затем продолжила: – Тебе ведь известно, как отец хотел, чтобы ты получила образование.

– А ты хотела, чтобы я стала леди, – заметила Виктория и нежно улыбнулась.

– Но ты ведь стала настоящей леди. Только взгляни на себя, настоящая юная леди. К тому же хорошо училась. Чем бы ты ни решила заняться, тебя ждет прекрасное будущее.

Виктория вспомнила то время, когда ее забрали из сельской школы, директором которой был ее отец, и отправили в интернат в Йорке, чтобы сделать из нее… Кого? «Юную леди», – ответила тогда ее мать.

– Тебе нельзя оставаться здесь. Ты вернешься домой? Ведь я рядом и готова позаботиться о тебе.

– Лорд Рокфорд настаивает на том, чтобы я оставалась в Холле. За мной хорошо ухаживают, любые мои желания исполняются.

– Но… лорд Рокфорд! Я слышала, он страшен.

– Не суди о хозяине слишком строго. Любой человек добр по-своему. Никогда не забывай об этом. А в нем много хорошего. Он подтвердил это своим отношением ко мне.

Виктория почти забыла, что умиравший отец просил мать не беспокоиться, говорил, что хозяин позаботится о ней. До сегодняшнего дня она не вспоминала лорда Рокфорда, ни разу не сталкивалась с ним. Была еще слишком юна, подавлена горем и не догадывалась, что когда-нибудь он будет что-то значить для нее.

– Ты должна поговорить с ним, – заговорила Бетти. – Я знаю, он давно желает встретиться с тобой. Мне хотелось бы, чтобы ты осталась здесь со мной. Именно это предложит лорд Рокфорд.

– Понятно. – В действительности Виктория ничего не понимала и собиралась сделать все возможное, чтобы увезти мать домой, но та заметно слабела, у нее закрывались глаза. Поэтому Виктория ничего не сказала. Сидела рядом с матерью, единственным близким человеком в ее жизни, и твердила, что та заслужила, чтобы Бог встал на ее защиту.

Глава 2

Уже стемнело. Лоуренс вернулся домой после того, как проводил Клару до Грейнджа.

Он пересек вестибюль и вошел в свой кабинет. Вскоре явился Дженкинс, дворецкий с подносом с почтой и рюмкой бренди, которое хозяин непременно принимал перед ужином.

– Корреспонденция и бренди, сэр, – робко произнес дворецкий, ставя поднос на письменный стол рядом с хозяином.

Не говоря ни слова, Лоуренс взял рюмку и отхлебнул глоток.

Все это он проделал с точностью человека, танцующего менуэт. Лорд Рокфорд был требовательным хозяином, добивавшимся, чтобы имением и другими делами управляли плавно, точно хорошо смазанной машиной. Чувствовалось, он властен, энергичен и строг. Резкие черты лица, приятная внешность и манера держаться привлекали к нему внимание. Действительно, джентльмена, обладавшего репутацией ловкого дельца с железным характером, нельзя было игнорировать.