– Да, помню, но это не изменит моего решения. Пойдем со мной, Керек, пойдем в дом. Расскажи все это Кливу. Вместе мы сможем что-нибудь придумать, чтобы помочь тебе и Турелле и спасти Ястребиный остров. Прошу тебя, пойдем.

– Нет, – сказал он, и в этом коротком ответе прозвучала такая непоколебимая решимость, что Чесса поняла: он не передумает и не отступится от своего плана. Тогда она глубоко вздохнула, улыбнулась и сказала:

– У меня будет ребенок. Я беременна от Клива. Мгновение Керек молча смотрел на нее, потом откинул голову и расхохотался.

– Клив тоже сначала рассмеялся, когда я ему сказала. Но на сей раз это правда, Керек, Я действительно беременна. И в этом нет ничего удивительного, как-никак мы с Кливом поженились еще летом.

Смех Керека оборвался. Он положил руки на ее живот, почувствовал чуть заметную выпуклость и побледнел.

– Ох нет, – пробормотал он, – ох нет. Об этом мы не подумали. – Он взъерошил свою густую шевелюру и, сжав руку Чессы железными пальцами, притянул ее к себе. Несколько мгновений он молчал, погруженный в свои мысли. – Но это ничего не меняет, – сказал он наконец. – Мы постараемся как можно скорее отвезти тебя в Йорк и, как и в прошлый раз, объявим, всем, что ты беременна от Рагнора. Турелла будет довольна. Более того, она будет счастлива. Помнишь: она хотела, чтобы ты правила Данло и чтобы ребенок Клива стал наследником. Так что все идет хорошо, даже лучше, чем мы ожидали. Ты как всегда не разочаровала меня, принцесса.

– Я не оставлю Клива и Кири, – упрямо оказала Чесса. – Даже если ты сумеешь довезти меня до Йорка, я не стану плясать под твою дудку. Я не выйду замуж за Рагнора и не стану послушной дочерью Туреллы. Я вам не покорюсь.

Керек посмотрел на нее с печальной улыбкой:

– Покоришься, Чесса. Ведь у тебя будет ребенок. Уверен, что ты захочешь его защитить.

* * *

Клив легко ударил носком кожаный мячик и послал его Кири. Девочка подхватила его и бросила маленькому Эрику. Мячик попал малышу в грудь н отскочил.

Кири стала ругать его и замолчала только тогда, когда рядом с ней присела на корточки Инга, жена Ашкольда, – Не ругай его, золотце, ведь он еще такой маленький и несмышленый. У него пока неловкие ручки. Так что будь с ним терпеливой. И запомни: терпение – удел всех женщин, и тебе тоже пора учиться терпеть слабости мужчин.

Клив засмеялся.

– Это верно, – сказал он, кивая. – Слушай, что она говорит тебе, Кири, и мотай на ус. А потом перескажи ее мудрые слова Чессе, которая нередко забывает, что ее первый долг – быть терпеливой.

– Да, малышка, – подтвердил Игмал, тоже садясь перед Кири на корточки, – Инга права, с мальчиками надо быть терпеливой. Им надо много времени, чтобы повзрослеть и созреть, а у иных это затягивается очень надолго.

– Ладно, – сказала Кири, беря Эрика за руку. – Свожу-ка я его на озеро и позову Кальдон. Она обязательно приплывет, если я ее кликну.

– Хорошо, идите, – одобрил Игмал. – Но смотри, Кири, будь осторожной. Ты уже большая девочка, а Эрик еще маленький. Ты уж присмотри за ним, ладно? И возвращайтесь поскорее.

Кири кивнула, потянув Эрика за грязную ручку, и потащила его за собой из дома.

Клив в задумчивости покачал головой. Все здесь было, совсем как в Малверне или на Ястребином острове. И мужчины, и женщины заботились обо всех детях, которые были рядом: не только о своих, но и о чужих, и все усердно трудились, чтобы усадьба процветала. Клив чувствовал себя частью большой дружной семьи – ощущение, которого он был лишен большую часть своей жизни, пока ему не встретились Меррик и Ларен и он не поселился вместе с ними в Малверне. Но сейчас все было иначе. Ведь здесь был его собственный дом. Его и Чессы. Ему захотелось увидеть Чессу, крепко обнять ее и поцеловать в губы.

– Инга, а где Чесса?

– Час назад я видела, как она месила тесто, а потом она сказала мне, что ей опять надо в уборную. С тех пор я ее не видела, Клив. Сейчас обойду всех и поспрашиваю, может, кто ее видел.

– Хорошо. А я поищу ее снаружи.

Чессе нравилось ходить к водопаду, сидеть на покрытых мхом камнях, прислонясь спиной к узловатому старому дубу, и мечтать. Она говорила, что думает о ребенке, которого носит под сердцем, о том, будет ли это мальчик или девочка, и о том, какие у этого ребенка будут волосы, золотистые, как у Клива, или черные, как у нее? Но если всего час назад Чесса месила хлеб, зачем ей вдруг вздумалось выйти за ворота?

Вскоре все обитатели Карелии включились в поиски, но все было тщетно – Чесса как в воду канула. Вечером из Кинлоха приехал Варрик. Он явился один, без сопровождающих, и направился прямиком к Кливу.

– Чессу похитили, – сказал он. – Не знаю, кому это понадобилось, но ее увел какой-то мужчина. Я видел все это очень ясно.

Клив ошеломленно уставился на отца:

– Мы действительно не можем найти ее, хотя уже все обыскали, но зачем кому-то понадобилось похищать ее? Кто мог проникнуть в усадьбу и увести ее?

– Не знаю, кто это, но он пробрался внутрь и выжидал случая, когда она будет одна, чтобы захватить ее.

– Откуда ты знаешь?

Из кожаного футляра, всегда висящего у него на поясе, Варрик вытащил бурру.

– Я взял бурру в руки и все увидел. Это случилось недавно. Я увидел высокого мужчину, мускулистого и очень сильного, со свирепыми глазами и густыми рыжими волосами, тронутыми сединой. Судя по выражению его лица, он был рад видеть Чессу. Я видел, как они разговаривали. Они спорили, и он ее о чем-то просил. В конце концов он засунул ей в рот кляп, связал ей руки, завернул ее в одеяло и перебросил через плечо. Теперь он уже ушел, но куда – я не знаю. Все образы исчезли.

– Сколько лет было этому мужчине?

– Примерно столько же, сколько и мне, но выглядит он старше, на его лице больше морщин, и у него более широкая кость. Ты знаешь этого человека, Клив?

– Да, – тихо ответил Клив, – знаю и притом очень хорошо. Его зовут Керек, он служит королеве Турелле.

– Турелле? – повторил Варрик, задумчиво глядя вдаль. – Турелле? Как странно.

– Когда я расскажу тебе эту историю от начала до конца, ты поймешь, что “странно” – это еще мягко сказано. Турелла – королева Данло. Считается, что король Олрик уже много лет держит ее в заточении, но это вовсе не так. На самом деле страной правит именно она. Олрик – глупец, но Турелла позволяет ему думать, что он главный и ничто в королевстве не происходит без его воли. Должно быть, в Йорке произошло что-то чрезвычайное. Турелла была убеждена, что ее сын должен во что бы то ни стало жениться на Чессе. Она считает, что Чесса сможет управлять Рагнором, а потом, после смерти Туреллы, возглавить королевство Данло и спасти его от саксов. Рагнор – мерзкий, себялюбивый гаденыш, такой же безмозглый, как Атол.

– Атол исправляется, – холодно сказал Варрик. – После того как ты покинул Кинлох, он вновь обрел самообладание и душевный покой. Его сломанная нога постепенно срастается.

Клив в ответ только хмыкнул, а потом, после небольшой паузы, спросил:

– Ты поедешь со мной на поиски Чессы?

– Да, – медленно произнес Варрик. – Мы" ее найдем, непременно найдем.

"Ага, – подумал Клив, – он все еще желает ее и просто выжидает, пока родится ребенок. Когда Чесса разродится, он опять возьмется за свое. О боги, хоть бы он не причинил вреда Аргане, по крайней мере до того, как появится на свет ребенок”, Клив, Варрик и Игмал начали обсуждать, какой путь мог избрать Керек. Поедет ли он в Данло морем или же по суше, через всю Шотландию.

– Морем, – уверенно сказал Клив. – Керек ни за что не станет рисковать жизнью Чессы, путешествуя по Шотландии. Он не знает здешних краев и тех опасностей, которыми они изобилуют. К тому же, если погода не испортится, морем будет быстрее.

– Вот-вот наступит зима, – заметил Варрик. – В это время года в Северном море то и дело разражаются бури. Они налетают внезапно и часто гибельны для кораблей.

У Варрика было три боевых корабля, у Клива – один. В их распоряжении имелись шестьдесят воинов, большей частью пиктов, искусно владеющих оружием, закаленных в битвах, беспощадных, но, увы, все они были никудышными моряками. Клив не находил себе места от тревоги. Ему хотелось немедленно броситься в погоню за Кереком и Чессой, но уже стемнело, и поэтому никто не решился бы пуститься в плавание по водам озера. Все попытки уговорить воинов оказались бы бесполезны – они согласятся отправиться в путь только на рассвете. Так что выбора не было – приходилось ждать. Весь вечер Клив думал и думал, слушая Игмала, своего отца и других мужчин. Когда Варрик уже собирался покинуть Карелию и вернуться обратно в Кинлох, Клив наконец сказал:

– У меня есть план. Отец, ты согласен слушаться меня, чтобы спасти Чессу?

Варрик внимательно посмотрел на своего сына. Да, пожалуй, в нем вполне достаточно трезвой расчетливости, изобретательности, ума и силы. Что ж, это неудивительно. Иначе как бы смог Клив целых пятнадцать лет выжить в рабстве? Клив – его сын, когда-нибудь он будет править Кинлохом. Но не эти мысли побудили Варрика утвердительно кивнуть. Ему нужна была Чесса, он хотел вернуть ее, а кто смог справиться с этой задачей лучше, чем Клив, ее муж?

– Я согласен, – сказал он. – Расскажи мне свой план.

Клив рассказал. Когда он закончил, Варрик медленно кивнул, потом вынул из футляра бурру. Она была горячая и такая легкая, что он подумал: интересно, если выпустить ее из рук, не улетит ли она под самую крышу? Варрик протянул ее Кливу:

– Возьми бурру. Скажи, что ты чувствуешь? Клив посмотрел на странную зловещую палочку. Ему не хотелось прикасаться к этой проклятой штуке, но он все же взял ее. Она оказалась такой тяжелой, что он едва не уронил ее, и ему пришлось ухватиться за нее обеими руками. У Клива по спине побежали мурашки Он всунул палочку обратно в руки Варрика.

– Возьми свою бурру, отец, и вложи ее обратно в футляр. Мне она не нужна и не интересна. Она тяжелая и холодная. Я понимаю, она обладает силой, непостижимой для простых смертных, но я ничего не желаю знать о ее возможностях и тайнах. Возьми ее обратно, отец, и больше не заставляй меня брать ее.