– Малыш, что это ты распелся? – сказал Андрей. И все.

Ему что, не хватило недели? Чтобы хоть день побыть со мной?

Сказала Андрею, что у нас сегодня будет родственный обед. У всех людей бывает обед с родственниками. Пусть попробует отвертеться.

– А когда ты приедешь? – спросила я. – Хотя бы к концу родственного обеда успеешь?

– Приеду.

– Отлично. Когда? К торту успеешь?

– Скоро. Дня через два.

Ах вот оно что.

– Давай хотя бы один раз не будем ссориться, – собирая удочки, сказал Андрей, довольно агрессивно.

– Обед, понимаешь? Родственники, понимаешь? – кротко втолковывала я. – Обед с родственниками – это святое.

Андрей долго упирался, говорил, что у него а) нет времени обедать и б) нет родственников.

Но я ему объяснила, что у него как раз есть родственники – мои друзья Алена с Никитой.

Ольга не может прийти – Антон согласился пойти с ней в Мариинку на первый акт балета «Драгоценности». А Алена с Никитой могут прийти.

Алена спрашивала меня, выбрала ли я проект. Алена с Никитой строят домик в Испании, и мы тоже строим домик в Испании. Алена сказала, что это хорошее вложение капитала, Никита сказал, что все хлопоты он берет на себя, Андрей сказал: «Ладно, стройте что хотите. Я не знаю, зачем нам домик в Испании, но теперь, наверное, уже неудобно отказаться?..»

– Опять?! – жутким шепотом произнес Андрей и отступил к двери. – Опять?! Опять обсуждать с Никитой проект дома в Испании?! Бассейн?! Клумбу?! Место для гриля?

– Ну да.

– Ну нет, – сказал Андрей и проникновенно добавил: – Малыш. Хариус. Семга. Отпусти меня. Это всего-то пятьсот километров, так что я быстро – туда и обратно, – сказал Андрей и пошел дальше собирать удочки.

Мы с Львом Евгеньичем и Саввой Игнатьичем валялись на диване и рассматривали, как блестит мое кольцо. Кольцо подарил Андрей, я его тут же потеряла, а недавно нашла – на Муре. Теперь я его не снимаю, чтобы противная Мурища опять не утащила, – мне не жалко, просто страшно, когда она его носит. Хотя Мура уверяет, что они с бриллиантом в полной безопасности: никому не придет в голову, что это настоящий бриллиант, а не огромная стекляшка.

– Лучше бы я читала лекции по субботам, чем лежать на диване совершенно одной, – очень громко сказала я сама себе, несколько раз с разным выражением. Никто меня не услышал.


Андрей, совершенно готовый к рыбалке, зашел попрощаться. Он был такой красивый в этом своем рыболовном костюме!.. Одним мужчинам особенно идут смокинги и галстуки, другим военная форма, а некоторым особенно к лицу рыболовный костюм, резиновые сапоги, удочки и коробка с наживкой. И я вдруг увидела его как будто заново, мужественным небритым красавцем с твердым подбородком и низким голосом. Так иногда бывает, что хорошо знакомый человек внезапно предстает в новом, неожиданно прекрасном свете… Так было, например, когда мама и Мура вышли в масках поросят на Новый год.

Андрей был такой мужественный и красивый, будто прекрасный норвежский рыболов, или скиф, или гунн…

– Ты похож на скифа или на гунна, – мечтательно сказала я, – ну, помнишь, они еще завоевали Гренландию и другие славянские земли.

– Викинги, ты имеешь в виду викингов, – хриплым голосом сказал Андрей и прислонил удочки к стенке.

– Да, точно, викинги. Они сначала наедались мухоморов для храбрости, а потом отправлялись завоевывать славянские земли.

– Викинги завоевывали народы Северной, Центральной и Южной Европы. – Андрей выпустил удочки из рук, спихнул Льва и Савву с дивана и сел со мной рядом. – Еще викинги были в Испании… если ты помнишь испанскую историю до одиннадцатого века.

– Э-э, да… Помню очень хорошо, особенно до одиннадцатого века, – сказала я. – Послушай, а как же славяне? Их еще не было?

Андрей подвинулся ближе и взял меня за руку.

– Почему же не было? Было Владимирское и Киевское государство, – прошептал Андрей мне на ухо, как будто это большой секрет.

А что, если, пока он на рыбалке, мне хорошенько выучить историю и вместо любовного романчика написать большой исторический роман, так сказать, историческое полотно – мама будет довольна…

– Попроси Льва и Савву выйти, скорей! – быстро сказал Андрей и обнял меня.

– Ты что, мухоморов объелся? – спросила я.

– Да, хочу прямо сейчас завоевать славянские земли…

Он был такой красивый, особенно в свете последних завоеваний викингов… Наверное, я тоже была очень красивая и тоже в новом, неожиданно прекрасном свете…


По-моему, всякому понятно, что из нашей внезапной бурной любви логически вытекает моя внезапная бурная победа, то есть родственный обед с Аленой и Никитой, но не тут-то было.

– Ну, я пошел, пока, – сказал Андрей, подхватив свои удочки.

Но наверное, ему показалось неловко вот так уйти и оставить меня совершенно одну сразу же после внезапной бурной любви. Поэтому он обернулся и проникновенно добавил:

– Малыш, ты вообще знаешь, что такое семга?

– Вообще?.. – удивилась я. – Вообще да… или нет…

И тут раздался звонок. Ох, это уже Алена с тортом и Никита с новым проектом клумбы, а я еще не успела привести себя в порядок… Алена расстроится, если я встречу ее в таком виде, какой бывает сразу же после внезапной бурной любви, – это напомнит ей о ее проблеме.

Аленина проблема такая – секс. Не то чтобы Никита против секса в принципе, он выступает только против излишеств. К излишествам Никита относит спонтанный секс, секс чаще, чем два раза в неделю, секс дольше десяти минут и другие излишества. Алена расстроится, поэтому мне нужно поскорее надеть джинсы и футболку и сделать приличное лицо, лицо, у которого только что не было внезапной бурной любви, лицо, которое все утро пекло пироги к родственному обеду. На самом деле лицо все купило в китайском ресторане напротив.

* * *

Но это не были мои родственники Алена с тортом и Никита с клумбой. Это были чужие родственники, он и она.

Ох!.. Незнакомая она – красавица! Так редко о ком можно сказать «красавица», но она была именно что не хорошенькая, а настоящая красавица! Высокая, худая, как модель-блондинка, но не модель и не «блондинка». Жесткое холодное лицо, прямые пепельные волосы до плеч и ничего кукольного, пухлого, голубоглазого, а совсем наоборот – нервные губы, высокие скулы. Как у выпускницы Смольного института или у одной знаменитой американской актрисы, которая всех убивает во время секса. Я никогда не видела таких красивых женщин, только в кино… Выпускниц Смольного я тоже никогда не видела, только на фотографии – мою собственную прабабушку в белом платье и кружевных перчатках. Перчатки у меня сохранились, кстати, где они, мои перчаточки?.. А-а, ну да. Фамильные перчатки стащила Мура, носит их с маленьким черным пальто с круглым воротником и укороченными рукавами, очень красиво и загадочно, пока Мура не откроет рот и не начнет болтать и смеяться.


– Добрый день, я Полина, – чуть напряженно представилась незнакомая красавица, протягивая мне визитку.

На визитке было написано «Polina Stankevich, Inhause Counsel» и еще что-то по-английски, наверное, название фирмы. Я пробормотала: «О-о, да… звала Полиною Прасковью». Не то чтобы я постоянно цитирую «Евгения Онегина», я просто растерялась и сказала первое, что пришло в голову.

Незнакомая красавица еще больше напряглась, как будто я чем-то ее обидела, а она изо всех сил старается не показать. Но я же ее ничем не обидела? Зачем ей тогда такое лицо, как на войне, как будто выпускница Смольного института надела армейскую папаху, сжала губы и отправилась бороться за счастье рабочих и крестьян?

– Максим, – представился незнакомый он.

Максим?.. Максим. Он был не похож ни на американскую актрису, ни на выпускницу Смольного, зато он был похож на арабского скакуна, небольшого, но очень породистого. Худощавый, невысокий скакун в модных очках. Умный, тонкий, неординарный. Бывают такие люди, что с первого взгляда понятно – умный, тонкий и неординарный.

– Это твои родственники? – насмешливо прошептал Андрей. Он стоял сзади, обнимал меня за плечи и хотел одновременно бубнить мне на ухо и незаметно проскользнуть мимо меня в дверь со своими удочками.

– Нет, твои, – шепотом огрызнулась я.

Так мы препирались, чьи же эти прекрасные незнакомцы, но все-таки Андрею пришлось отложить свою рыбалку – не бросать же меня с новыми незнакомыми родственниками.


У нас все-таки получился родственный обед! С Алениными родственниками. Ну, Алена, ну погоди!

Полина

Ну, это просто вообще! Представляете, когда мы к ним пришли, у них был такой вид, как будто они только что встали с постели!.. Он такой нордический тип, но с интеллектом на лице. Такая очень жесткая, очень мужская красота. И обаяние – такое большое обаяние бывает у человека, который меньше всего на свете хочет быть обаятельным.

Она… Она сказала «звала Полиною Прасковью»… Зачем она это сказала?! Хотела меня уколоть? Обидеть?

На пороге мы вручили ей конфеты, ему коньяк, недорогой. Лучше бы мы принесли «Jonnie Walker», купленный в аэропорту в Нью-Йорке, чтобы произвести правильное впечатление. Но я же не знала, что он такой!..

О’key, я… на самом деле я даже не знаю, с чего начать. Что я никогда не бывала в таком смятении? Это не будет слишком?

У них собака, черный боксер, и жирный кот. Терпеть не могу, когда люди носятся со своими животными. Собаку и кошку представили нам как членов семьи: Лев Евгеньич увлекается поэзией и сосисками, Савва Игнатьич очень хозяйственный. Она удивилась, что я не помню, откуда эти имена. Что, из старого фильма?.. Я вообще не понимаю любви к советским фильмам и другим приметам из прошлого. Какая-то убогость!

Я уже сказала, он – такой нордический тип, но с интеллектом на лице. Я уже сказала – такая очень жесткая, очень мужская красота. Рост около метра девяносто, потрясающая фигура. Что еще?.. Хриплый низкий голос, модная легкая небритость. Сложно как следует описать его взгляд: пытливый, застенчивый? Спрошу у Максима, он так хорошо описывает все. Равнодушно-застенчивый?.. Улыбка тоже равнодушно-застенчивая, ну и еще сексуальное обаяние, – как говорится, бывают мужики, которым сразу хочется дать.