— Мог бы этого не говорить, она и так знает, — сказала Мэгги укоризненно.

Все последующие дни они приносили письма из банка. Их вложения были под угрозой потери, но все обошлось. Она внимательно прочитала письмо, напечатанное аккуратными мелкими буквами, чтобы убедиться, что ничего не пропустила.

— Лэдди понимает, насколько близки мы были к тому, чтобы все потерять? — спросила она.

— Он понимает на своем уровне, — сказала Мэгги, и с огромным чувством облегчения Роза осознала, что после ее ухода Лэдди будет в безопасности.

И она умерла спокойно.


Первая сумма денег, поступившая от компании, была невелика. Постепенно суммы стали уменьшаться. Гус и Мэгги забеспокоились, но мисс Кейс заверила всех вкладчиков доверительным тоном, что волноваться не стоит.

Лэдди они ничего не объясняли. Они просто немного экономили: не стали покупать новый котел для отопления, не поменяли ковер в холле и купили плед подешевле. Но Лэдди догадывался, что происходит что-то не то, и это его беспокоило. Вроде бы жизнь шла своим чередом, но Мэгги сказала Лэдди, что не нужно ходить на рынок и покупать свежие цветы, потому что они очень дорогие. А когда одна из официанток уволилась, на ее место не взяли новую.

Теперь они наняли на работу несколько итальянцев, и Паоло, работавший в магазине по соседству, приходил, чтобы помочь с переводом.

— Одному из вас придется выучить язык, — сказал он Гусу.

Как-то в отеле остановился итальянский бизнесмен с женой и двумя сыновьями. Весь день мужчина пропадал в офисах, а жена гуляла по ирландским магазинам, отдавая предпочтение ювелирным. Оба их сына-подростка не знали, чем заняться, и тогда Лэдди предложил им сыграть в бильярд в настоящем клубе. И таким образом он полностью изменил их каникулы. Потом он получил от Паоло список: tavola da biliardo, sala da biliardo, stecca da biliardo. Мальчишки написали английские слова, которые выучили: бильярдный стол, бильярдный зал, кий.

Это была богатая семья. Они жили в Риме — вот все, что Лэдди знал о них.

Когда они уезжали из отеля и их такси тронулось, на дороге остался лежать сверток бумаг. Среди них оказались банкноты ирландского банка, туго перевязанные лентой. Они бы никогда не узнали о пропаже, могли просто не заметить.

Однако Мэгги, Гус и Лэдди отнеслись к этому иначе.

Лэдди подумал несколько минут, взял сверток и сел в автобус, шедший в аэропорт. Он увидел их, когда они сдавали свои дорогие кожаные чемоданы. Он успел вручить им деньги. Они кричали наперебой, смешивая ирландские и итальянские слова. Никогда еще они не встречали таких хороших людей. Несколько банкнот оказались в кармане у Лэдди, но это не имело значения.

— Può venire alla casa. La casa a Roma, — просили они его.

— Они просят вас приехать в Рим к ним в гости, — перевели люди, стоявшие в очереди.

— Я знаю, — ответил Лэдди, и его глаза засветились. — И, более того, я приеду. Много лет назад одна цыганка предсказала мне, что я поеду за границу, и это будет морское путешествие. — Он всем пожал руки, итальянцы расцеловали его, и он пошел к автобусу. Он не мог дождаться, когда расскажет своим хорошие новости.

Гус и Мэгги говорили всю ночь.

— Может, он забудет об этом через несколько дней, — сказал Гус.

— Почему бы им было просто не отблагодарить его, и все? — хотела знать Мэгги.

— Просто они знали, что эти люди, переполняемые эмоциями, пригласили его в Рим, ведь он начнет собираться, а потом его сердце будет разбито.


— Мне нужно сделать паспорт, вы знаете, — сказал Лэдди на следующий день.

— А ты не хочешь для начала выучить итальянский язык? — поинтересовалась Мэгги.

В бильярдном клубе Лэдди расспросил всех, где есть курсы итальянского языка.

Водитель грузовика, Джимми Салливан, рассказал, что у них недавно поселилась Синьора, которая организовывает курсы итальянского в школе Маунтинвью.

На следующий же день Лэдди пришел в школу и записался.

— Я не очень хорошо учился в школе, как вы думаете, у меня получится? — спросил он у женщины по имени Синьора, которая принимала у него деньги.

— О, с этим не будет проблем. Если вам нравится сама идея, то вы моментально заговорите на языке, — подбодрила она его.

— Я буду ходить на курсы два раза в неделю, по вторникам и четвергам вечером, — объявил Лэдди.

— Ради бога, Лэдди, ходи в любое время, — ответили Гус и Мэгги.

— Ты была права, я не должен ехать туда, не зная ни слова, как дурак, но Синьора сказала, что я быстро заговорю.

Мэгги закрыла глаза. И черт ее дернул открыть рот и сказать про эти курсы.


Он очень нервничал в первый вечер занятий, и поэтому Мэгги поехала с ним.

Они увидели толпящийся на школьном дворе народ. Класс был украшен фотографиями и постерами. Женщина выдала им большие карточки, на которых были написаны их имена, переведенные на итальянский.

— Лэдди, — сказала она, — тебе трудно придумать имя. Тебя зовут как-нибудь по-другому?

— Нет, больше никак, — ответил он извиняющимся тоном.

— Ну и отлично! Тогда придумаем тебе итальянское имя. Лоренцо! Что скажешь? Лоренцо, — повторяла она снова и снова. — Я думаю, это хорошее имя.

— Она очень милая, — сказала Мэгги Гусу. — Думаю, она сделает все, чтобы Лэдди не почувствовал себя дураком. Но я думаю, урока три, не больше, и он бросит эту затею.


Но она ошиблась, Лэдди увлекся занятиями. Он учил фразы, которые им задавали каждую неделю на дом, с таким рвением, как будто от этого зависела его жизнь. Когда в отель приехали итальянцы, он тепло поприветствовал их, добавив при этом с чувством гордости: «Mi chiamo Lorenzo». Шли недели, и часто дождливыми вечерами Гус и Мэгги видели Лэдди выходившим из сверкающей «БМВ».

— Тебе следует пригласить твою подругу, — несколько раз напоминала ему Мэгги. Она видела только профиль красивой женщины, сидевшей в машине.

— Ах нет, Констанция не пойдет, ей долго добираться до дома, — сказал он.

Констанция! Как удалось этой странноватой учительнице загипнотизировать весь класс и вовлечь в свою игру. Лэдди переживал, что иногда не попадает на свои соревнования по бильярду, но он не мог пропускать уроки. Сегодня в паре с Франческой они должны были рассказывать диалог, и она бы никогда не простила его, если бы он ее подвел. Жаль, если он пропустит соревнования в этот раз, но будет другой. Если бы Франческа так поступила с ним, он бы разозлился не на шутку.

Гус и Мэгги посматривали друг на друга с изумлением. Они решили, что это хорошо для него. Пусть отвлекается и не вникает в их проблемы. В конце концов, жизнь одна. По крайней мере Лэдди был счастлив.


Иногда Лэдди трудно было выучить все заданные слова. В школе он не привык к такой нагрузке, да там и не требовали. Но здесь ждали, что он подготовится. Поэтому иногда он сидел на школьном дворе, заткнув уши, и учил слова, пытаясь запомнить ударения.

Мистер О’Брайен, директор школы, подошел и, присев рядом с ним, спросил:

— Как дела?

— Bene, benissimo, — так их учила Синьора отвечать на вопросы.

— Как занятия? Как вас зовут?

— Mi chiamo Lorenzo.

— Ах, да-да. Но, Лоренцо, ведь это стоит денег.

— Я не знаю точно сколько стоит, синьор. За меня заплатила жена моего племянника.

Да, казалось, Эйдан Дьюн сделал невозможное. Он собрал здесь совершенно разных людей. Жена Хари Кейна и гангстеры, как тот парень, с нахмуренными бровями.

— А ты женат, Лоренцо?

— Нет, синьор, я в этом как-то не преуспел. Моя сестра говорила, что мне нужно концентрироваться на бильярде. А вы женаты? Должно быть, у вас уже есть взрослые дети, — сказал Лэдди.

— Нет, я не женат.

— О, наверное, у вас не получилось из-за работы. А мистер Дьюн, он тоже не женат?

— Нет, у него семья. Но я думаю, у них роман с Синьорой!

Лэдди оглянулся, чтобы посмотреть, не услышал ли кто-нибудь эти слова. Как он осмелился так громко сказать об этом?

— Но точно я не уверен, — добавил Тони.

— Мы все так думаем.

— Ну как знать.

— Для них обоих это было бы здорово, правда? — Лэдди любил, когда у людей все было хорошо.

— Да, было бы очень интересно, — согласился Тони О’Брайен.

Если бы это оказалось правдой, то у Эйдана Дьюна было бы меньше поводов критиковать его отношения с Граньей, узнай он о них. К тому же Тони был свободным мужчиной, в отличие от Эйдана.

Пока он не упоминал этого при Гранье. Их отношения постепенно налаживались, они встречались, много разговаривали.

— Ты останешься на ночь? — спросил он.

— Да, но я не хочу заниматься любовью. — Она говорила серьезно, совершенно не пытаясь заигрывать с ним.

— И мы будем спать в одной постели или я должен лечь на диване?

Она выглядела совсем юной и смущенной. Ему так хотелось обнять ее, прижать к себе и сказать, что все будет хорошо. Но он не осмеливался.

— Я лягу на диване, это твой дом.

— Не знаю, что сказать тебе, Гранья. Если я попрошу тебя спать со мной, получится, что мне нужно от тебя только одно, и ты опять будешь считать меня конченой свиньей.

— Пожалуйста, позволь мне лечь на диване, — попросила она.

Он нежно обнял ее и поцеловал в лоб. Утром он сварил для нее ее любимый кофе, и она выглядела уставшей, с темными кругами под глазами.

— Я не могла спать, — сказала она. — Взяла какую-то из твоих книг и читала. Оказалось интересно, я никогда не слышала о таком.

Увидев коллекцию джазовых пластинок, она была изумлена. Она была настоящим ребенком.

— Я бы с удовольствием вернулась к ужину, — произнесла она, когда уходила.

— Только скажи во сколько, и я все для тебя приготовлю, — сказал он.