Там ей встретилась Пегги Салливан, одна из знакомых, работавших в магазине.

— Эти собрания отнимают половину жизни. Кошмар какой-то! — возмутилась она.

— Конечно, но это лучше, чем было, когда мы ходили в школу. Тогда ведь никто не знал, где мы болтаемся. А как успехи вашего сына? — Она знала, что у Пегги двое детей, и с обоими хватает проблем. Взрослая дочь, у которой проблемы в отношениях с отцом, а младшего не заставишь учиться.

— Все, как один, подтвердили, что у него явный прогресс.

— Это хорошие новости.

— Да, но все это благодаря одной чудачке, которая живет у нас. Только никому ни слова, мисс Кларк, но мы пустили квартирантку. Она наполовину итальянка, наполовину ирландка. Говорит, что была замужем за итальянцем, и он умер, но это все ложь. Я думаю, она монахиня в изгнании. Так вот она делает уроки вместе с Джерри. Он очень изменился, когда Синьора появилась в нашем доме. Его учитель по-английскому очень доволен им, и он понять не может, как такие перемены могли произойти.

Фран с грустью подумала, что, сколько бы она ни помогала сестре, от учителей она услышала совсем обратное. Может быть, эта Синьора поможет им.

— А чем она зарабатывает на жизнь, ваша Синьора? — спросила она.

— О, это все тоже покрыто тайной. Она много шьет, но я уверена, еще и подрабатывает в госпитале. А еще я точно знаю, что она собирается вести уроки итальянского здесь, в школе, начиная со следующего семестра. Она все лето готовится к ним. Милейшая женщина, но странная, очень странная, скажу я вам.

И Фран решила тут же, на месте. Она запишется на эти курсы. Они вместе с Кэти будут ходить туда каждый вторник и четверг, и они выучат этот чертов итальянский. Наверное, Кэти придется еще немного поднапрячься, а ей эти курсы помогут быстрее забыть Кена.

— Учителя сказали, что Кэти умная девочка, — гордо объявила Фран, сидя за кухонным столом.

Ее мама, пытаясь говорить с энтузиазмом, произнесла:

— Ну, а почему бы им было не похвалить ее? Она умница!

— А что-нибудь плохое обо мне говорили? — спросила Кэти.

— Нет, что ты. Они сказали, что ты хорошо справляешься с домашними заданиями и что учить тебя одно удовольствие. Так вот!

— Я бы с удовольствием пошел туда, детка, но у меня совсем не было времени.

— Кэти и Фран простили своего отца. В конце концов, сейчас это было не важно.

— Я хочу сделать кое-что для тебя, Кэти, мы будем изучать итальянский язык. Я и ты.

Кэти засветилась от удовольствия:

— Мы с тобой?

— А почему нет? Я всегда обожала Италию, к тому же: так у меня появится больше шансов подцепить парня из Италии, если я научусь разговаривать по-итальянски!

— А я смогу научиться?

— Конечно, сможешь. В отличие от меня, которая вообще нигде не учится, ты одна из лучших в классе. Думаю, скучно там не будут. Женщина, которая будет у нас преподавать, собирается включать нам итальянские оперы, показывать фотографии и угощать итальянской кухней.

— А это не очень дорого, Фран?

— Нет, не очень, к тому же посмотри, сколько всего мы узнаем.


На лето Кен поселился в маленьком городке в Соединенных Штатах. Он снова написал Фран: «Я люблю тебя, и всегда буду любить. Я понимаю твою заботу о Кэти, но, может быть, ты все-таки приедешь сюда? Мы бы могли брать ее на каникулы, и ты бы продолжала с ней заниматься. Пожалуйста, ответь «да», пока я не получил маленькую служебную квартиру. Скажи да, и нам дадут небольшой дом. Ей шестнадцать, Фран, и я не могу ждать тебя еще четыре года».

Она плакала над письмом, но сейчас не могла бросить Кэти. Ее мечтой было увидеть, как одна из Кларков поступит в университет. Кен не понимал. Она столько вложила в Кэти. Девочка не была особо одаренной. Но она обязательно поступит, потому что она много занимается, потому что в доме много книг и потому что она верит в это. И Фран сейчас никуда не поедет и не оставит Кэти с матерью, которая не отходит от игровых автоматов, и с отцом, который ничем не интересуется, кроме подработки и выпивки.

Нет, без нее Кэти пропадет.


Лето выдалось теплым, и в Ирландию нахлынуло большое количество туристов, как никогда раньше. В супермаркете готовили специальные ленчи для пикника, чтобы люди могли взять их с собой в парк. Это была идея Фран, и она имела огромный успех.

Мистер Берк из колбасного отдела сомневался:

— Не думаю, мисс Кларк, что это хорошая идея, резать ветчину на ломтики, обжаривать ее, а потом использовать для сандвичей в холодном виде. Пусть сразу делают бутерброды с постным мясом, как раньше.

— Но людям нравится. Жареная ветчина вкуснее. Они покупают все больше и больше таких сандвичей.

— А предположим, их никто не купит, и что тогда, мисс Кларк? — Он был очень хорошим и добросовестным человеком, но боялся что-либо менять.

— Давайте установим срок три недели, мистер Берк, и посмотрим.

И она оказалась абсолютно права. Люди не жалели денег на сандвичи.

Она отвела Кэти в музей Современного искусства, а в выходной они отправились на четырехчасовую автобусную экскурсию по Дублину. Просто чтобы знать о том месте, где мы живем, объяснила Фран. Им очень понравился город.

— Представь только, мы ирландцы, — прошептала Кэти, — и все это наше, а все остальные всего лишь гости.

А потом Фран купила Кэти красивое желтое платье из хлопка и отвела ее в парикмахерскую. В конце лета она загорела и выглядела довольно привлекательной.

У Кэти появились подружки, но совсем не такие, как были в детстве. Некоторые из них уже ходили на шумную дискотеку по субботам.

Фран знала достаточно об этом месте и слышала о том, что там свободно продают наркотики. У них в супермаркете работали молодые парни, которые бывали там. Один из сотрудников, Бэрри, ездил на мотоцикле, и Фран попросила его иногда забирать ее сестру с дискотеки в час ночи. Он сказал, что это совсем не место для приличных молодых людей.

— А что я могу сделать? — Фран пожала плечами. — Запретить ей ходить туда, и она будет чувствовать себя жертвой. Я думаю, мне очень повезло, что ты согласился подвозить ее домой. — Бэрри был отличный парень, и он просто с ума сходил по своему мотоциклу.

— А почему ты так сильно хотел купить мотоцикл? — спросила Фран.

— Чтобы быть свободным, мисс Кларк. Вы знаете, каким свободным ощущаешь себя, когда мчишься на мотоцикле, разрубая воздух, и ветер свистит в ушах.

Фран почувствовала себя такой старой.

— Мы с сестрой собираемся изучать итальянский язык, — рассказала она ему как-то ночью, когда они ждали Кэти у входа в дискотеку.

— О, это здорово, мисс Кларк, я бы тоже хотел.

— Так, может, тебе тоже записаться? — отрешенно произнесла она, высматривая в толпе Кэти. Почему ей и ее подругам нравится ходить туда? Разве она могла в свои шестнадцать лет посещать подобные места?

— Я с удовольствием, если только расплачусь за мотоцикл, потому что я бы очень хотел поехать в Италию.

— Занятия будут проходить в школе Маунтинвью и начнутся в сентябре.

Увидев Кэти, она наклонилась и посигналила. Вернувшись домой, она, как всегда по субботам, подумала: «Поскорее бы начались занятия в школе и эти ночные гуляния прекратились».


Уроки итальянского начались во вторник, в семь часов. В то утро пришло письмо от Кена. Он поселился в маленькой квартирке. Люди относились к нему по-доброму. Скоро они устраивают пикник, чтобы отметить окончание лета. Он скучал по ней, а скучала ли она по нему?

В классе набралось тридцать человек. Учительница начала с того, что предложила всем назваться на итальянский манер. Так Фран стала Франческой, а Кэти — Катериной.

— Эй, Фран, ты видишь того парня, который говорит Mi chiamo Bartolomeo? Это, случайно, не Бэрри из твоего супермаркета?

Это оказался он, и Фран стало приятно, что она не зря рассказала ему. Они помахали друг другу.

Какие необычные встречаются люди. Такая элегантная женщина, и что могло заставить ее оказаться в таком месте? А красивая девушка с золотыми кудрями Mi chiamo Elizabetta, которая сидит рядом с приятным молодым человеком в хорошем костюме? А темноволосый, строгого вида Луиджи и мужчина постарше по имени Lorenzo? Как интересно.

Синьора выглядела довольной.

— Я знаю хозяйку квартиры, где вы живете, — сказала Фран, когда они ели маленькие бутерброды с салями и сыром.

— Да, миссис Салливан моя родственница, — нервно сказала Синьора.

— Да-да, она сказала, что вы очень помогаете ее сыну.

На лице Синьоры засияла широкая улыбка. Когда она улыбалась, то была очень красивой. Фран не думала, что она монахиня. Пегги Салливан ошибалась.


Кэти и Фран с удовольствием посещали уроки. Они садились в автобус и смеялись всю дорогу над своим произношением и над историями, которые Синьора рассказывала им. Когда Кэти рассказала девчонкам в классе об уроках итальянского, они едва могли поверить в это.

Люди в классе чувствовали себя одинаково, словно сговорились. Как будто они все находились на пустынном острове и единственной надеждой на спасение было выучить язык. Возможно, оттого, что Синьора верила в способности своих учеников, они тоже поверили в это. Она просила их употреблять только итальянские слова, даже если они не могли сформулировать все предложение. И они пытались, а Синьора слушала, всегда радуясь и никогда ничему не удивляясь. На занятиях всегда присутствовал мистер Дьюн, и, казалось, они отлично ладят.

— Возможно, они дружили еще в молодости, — предположила Фран.

— Не знаю, но у него жена и взрослые дети, — объяснила Кэти.

— А при чем здесь это?

— Скорее всего, между ними что-то есть. Харит говорит, что сто процентов. — Харит была подругой Кэти по школе, которая очень интересовалась сексом.