Торк хмыкнул и приглашающе протянул руку.

Руби бросилась в его объятия и, обхватив шею, чуть приподняла голову, чтобы глядеть ему прямо в глаза.

— Может, объяснишь, что там дальше в твоем плане? — мило осведомилась она, покрывая поцелуями его ключицу.

— Нет, лучше я покажу, — рассмеялся Торк. — А ты? Откроешь секреты своего плана?

— Никогда. Главное, застать тебя врасплох, — шепнула Руби многозначительно.

— Ох, ты удивляешь меня на каждом шагу с самой нашей первой встречи! И что получила за это? Изгнание от Зигтрига, пощечину от Дара, угрозу казни? По правде говоря, плохо тебе пришлось в нашей стране, милая.

— Но, несмотря на все это, я там, где желаю сейчас быть, хотя, должна признать, попала сюда не по своей воле. Кстати, я совершенно не планировала эту историю насчет бритья ног.

Задумчивая улыбка играла в уголках губ Торка.

— Твой муж действительно брил тебе ноги?

Руби кивнула, все еще не в силах привыкнуть к тому, что Торк и Джек, по-видимому, совсем разные люди. Она не смогла бы проделывать такое с Торком, не будучи каким-то образом убежденной, что он — ее муж.

— Единственное, о чем я не сказала, — к тому времени, как он закончил, у меня на бедрах было множество порезов, потому что его руки тряслись.

Торк разразился смехом и начал кружить Руби.

— Поскольку ты была так искренна со мной, отплачу тебе тем же. Далее я намереваюсь стать для тебя Кевином Костнером — целовать, пока не потеряешь голову от желания, пока не станешь стонать и извиваться в моих объятиях, не будешь молить остановиться, пока не начнешь истекать нектаром, пока…

И он исполнил все свои обещания.

Позже, в минуту короткой передышки, Руби легла на бок, чувствуя, как в бедро вжимается возбужденная мужская плоть. Руби нежно коснулась кончиками пальцев его распухших от поцелуев губ. Он нежно ласкал ее тело мозолистыми ладонями, и ее тяжелое дыхание говорило о том, что она жаждет большего.

— Продолжаешь выполнять свой план? — спросила Руби, потираясь грудью о мягкие светлые волоски на его груди и закидывая ногу на поросшее золотистыми завитками бедро.

— Да, плутовка, именно! По моим подсчетам, ты уже излилась в блаженстве три раза, а мы еще даже не начали по-настоящему.

— О, неужели ты еще считаешь?! Какова же твоя истинная цель?

— Прекрасно знаешь сама, — шепнул Торк, исследуя кончиком языка розовую раковинку уха и проникая теплыми пальцами в ложбинку между ее ногами.

И больше они не говорили. В комнате стояла тишина, если не считать тихих стонов и шороха извивающихся тел.

— Довольно, — наконец взмолилась она. — Пожалуйста… сейчас.

Палец Торка медленно скользнул в нее.

— Клянусь любовью к Фрейе! — простонал Торк. — Ты теснее любой невинной девственницы.


— Вряд ли, — покачала головой Руби, обрадованная, что нравится ему. Ждать не было больше сил. Она раздвинула ноги шире и притянула Торка на себя. — Сейчас, — потребовала она, не пытаясь продлить восхитительное ожидание. Торк, согнувшись, поднялся над ней и, опираясь локтями о постель, выгнул спину, в попытке сдержаться. Пот крупными каплями выступил на лбу и верхней губе. Не отрывая от нее глаз, но медленно начал сладостное вхождение. Руби почувствовала, как растягиваются внутренние мышцы, принимая его в себя. И тут он внезапно замер.

Замер!

Глаза Торка расширились, в них появилось неверящее выражение, и он, резко выпрямившись, откатился от Руби, сыпля ругательствами.

— Что? Что случилось? Что я сделала? — непонимающе спросила Руби, положив руку на его плечо.

— Не прикасайся ко мне! — прорычал Торк, отстраняясь и садясь на край постели. Плечи его дрожали, словно он пытался взять себя в руки. Наконец, скованно прошагав к кувшину с водой, он вылил содержимое на гордо стоящий член и поспешно натянул штаны, прежде чем вновь подойти к кровати.

Руби тоже села, не понимая, что произошло. Торк схватил ее за руки и, грубо подтащив к себе, начал трясти, пока у нее не закружилась голова, а потом отбросил на постель.

— Ты лживая вонючая сука!

— Что? Что я такого сделала?

— Ты девственница! — выплюнул он с отвращением. — Все эти истории о муже и сыновьях были ложью! Гнусной ложью! Кто ты и что здесь делаешь? Кто послал тебя?

— Девственница? Да ты с ума сошел! Я сотни раз спала с мужчиной!

Торк угрожающе наклонился над ней, ладонями пригвоздив плечи к туфяку.

— Поверь, я еще способен распознать девственность!

Ложь вышла наружу!

Слезы струились по лицу Руби. Теперь ничто, ничто не сможет убедить его в ее правдивости! Святой Боже! Девственница! Кто бы мог подумать?!

— Ты знала, что можешь опутать меня своими чарами! Знала, как я хочу тебя, но теперь… теперь этому не бывать! Никогда! Какие еще подлости ты задумала?! Да я скорее пересплю со змеей, чем с обманщицей!

Руби громко всхлипнула, но Торк, казалось, не обращал внимания на ее муки. Правда, Руби понимала, как сильно он страдает.

— Держись подальше от меня, если дорога жизнь. Я не люблю причинять боль женщинам, но ты заходишь слишком далеко. Не могу обещать, что не прикончу тебя собственноручно.

И он вылетел из комнаты, босой и полуодетый. Дверь захлопнулась с таким грохотом, что затряслись стены.

Руби долго плакала, а потом, немного успокоившись, попыталась найти выход из создавшегося положения. Когда сквозь окно пробился серый рассвет, она еще не успела заснуть и понимала, что нуждается в помощи. К кому обратиться? Дар или Ауд? Нет, сначала Ауд.

Открыв дверь, она разбудила спавшего у порога Виджи.

— Я хочу пойти к пруду искупаться. Последуешь за мной?

— Кровь Тора, женщина! Слишком рано! Кроме того, ты купалась вчера, — сонно пробормотал стражник, протирая глаза и злобно глядя на Руби.

— Мне нужно искупаться, — возразила она. — Может, разбудить хозяина Дара, чтобы получить его разрешение?

— Ладно, — проворчал Виджи, — я уже проснулся.

Сначала Руби отправилась в свою комнату, чтобы достать чистую одежду, и заметила подарок, который забыла отдать Ауд. Она положила его на стопку одежды, захватила полотняные полотенца и мыло и спустилась вниз, чтобы разбудить Эллу и взять с собой. Пусть посторожит, чтобы Виджи не подглядывал!

— У тебя на руках синяки?

— Да.

— Потому что ты рассказала эту дурацкую историю насчет бритья ног?

— Нет.

Руби не хотелось ни в чем признаваться. Кроме того, у нее был зуб на Эллу.

— Ты говорила кому-нибудь о моем плане заставить Торка жениться?

— Кто это сказал? — негодующе завопила Элла.

— Торк обо всем знает.

— Ну… может, я что-то упомянула Виджи.

— Виджи! Он такой же сплетник, как ты!

— Подумать только!

— Не хочу спорить с тобой, — вздохнула Руби. — Просто придется быть поосторожнее, если ты собираешься болтать обо мне направо и налево.

— Ты ведь меня не предупредила.

— Так вот, теперь предупреждаю. Отныне не хочу, чтобы кому-то передавала мои слова. Ясно?

— Ясно, — пробормотала Элла, но уже через несколько минут любопытство взяло верх. — Так почему он наставил тебе синяков?

Руби невольно рассмеялась при виде такого нахальства.

— Обнаружил, что я девственница.

Рот Эллы сам собой распахнулся, и Руби увидела ее пожелтевшие зубы.

— Да этого не может быть! — недоверчиво воскликнула Элла.

— Я тоже так считала, — засмеялась Руби. — Но, как выяснилось, может.

Элла фыркнула и громко расхохоталась.

— Девственница… Это уж, слишком… Представляю лицо молодого хозяина! Это было до того, как он воткнул лопату в песок, или после?

— Элла!

— Должно быть, хитрец Локи действительно тебя любит. Клянусь, он специально подослал тебя к Торку, чтобы изводить его или наказать за проступки. Видно, Торк срубил слишком много голов. Или слишком много девушек сделал женщинами.

И Элла снова зашлась смехом. Руби, сообразив, насколько смешно положение, в котором очутилась, начала ей вторить. К тому времени, когда они добрались до пруда, обе рыдали от смеха.

— Кстати, — призналась Элла, — сегодня ночью во многих спальнях проделывалась странная церемония. Говорят, девицы и замужние женщины просили мужей и любовников послать за мылом, содой и острыми ножами.

— Элла! Ты все выдумываешь! — покачала головой Руби.

— Ничего подобного! Клянусь, сегодня у многих дам ноги изрезаны!

— А тебе бы только сплетничать!

— Говорю правду, девочка, — ничуть не оскорбилась Элла, — в жизни так не веселилась, с тех пор как встретила тебя. Надеюсь, они не вздумают отрубить тебе голову.

— Я тоже на это надеюсь.

На обратном пути Руби увидела Ауд, спешившую в амбар, где хранилась шерсть. Велев Элле идти в дом, она последовала за хозяйкой. Ауд сортировала рулоны тканей и, завидев Руби, подняла голову, мгновенно заметив темные пятна на ее руках и красные от слез и бессонницы глаза.

— Насколько я понимаю, все кончилось не очень хорошо.

Руби кивнула. Ауд осторожно дотронулась до лилового синяка.

— Никогда не думала, что Торк может намеренно причинить женщине боль. Должно быть, рассердился на твой вчерашний рассказ.

— Нет, дело не в этом.

— Можешь не говорить, — с деланной строгостью предупредила Ауд, — хотя я умираю о желания все услышать. Ты мне нравишься, но лучше не буду ничего знать, тогда не придется становиться ни на чью сторону.

— Ты мудрая женщина и пришлась мне по душе. Вот возьми, — ответила Руби, протягивая сверток, завернутый в полотно.

Ауд взяла его и вопросительно подняла брови.

— Это подарок для тебя. До сих пор у меня не было возможности отдать его тебе.

Развернув ткань, Ауд охнула и быстро закрыла ладонью рот, чтобы заглушить смешок. Перед ней лежал комплект белья из голубого шелка с белым кружевом.

— Много я слыхала о твоем рукоделии, — прошептала Ауд, гладя блестящую ткань. — Как думаешь, можно в моем возрасте носить это?