Почему я люблю его? — думала она. Почему, почему, почему? Ведь для любви нужно что-то более сильное, чем примитивная страсть. Но тем не менее женщина не могла разомкнуть свои сплетенные вокруг его талии ноги, не могла отказаться от того мира, который сейчас они вместе делили. И не могла не сходить с ума, чувствуя всепоглощающий апокалиптический оргазм.

Все мысли превратились у нее в голове в бессвязную вереницу лишенных смысла слов, когда Гари, продолжая двигаться внутри нее, наслаждался ею точно так же, как она наслаждалась им. Гейби обожала эти драгоценные минуты единения с ним. Они были ей дороги больше, чем любые другие. Он сжимал ее в своих объятиях с такой всепоглощающей нежностью, что на какую-то долю секунды она поверила в то, что это любовь. Но Гейбриела знала, что Гари просто был хорошим любовником и точно так же обращался бы с любой женщиной.

Он потерся щекой о ее волосы, когда она положила голову ему на плечо. Сейчас Гари представлял собой странную смесь жесткости и чувственной нежности. Гейби захотелось узнать, что он в эту минуту ощущает.

— Мне кажется, что не следовало говорить

с тобой о другом мужчине, — предположила она, обнимая его за шею и осторожно спуская ноги на пол. — Ты вел себя как безумный.

— Да, ты права, не стоит такие порывы вводить в привычку, — согласился Гари.

— Что же ты еще хочешь? — поинтересовалась Гейби.

— Я покажу тебе.

Он поднял ее на руки и отнес в спальню, и они снова занялись любовью. На этот раз Гари действовал медленнее и не с такой собственнической жадностью. Уделяя внимание каждой частичке ее тела, лаская с проникновенной чувственностью, стремясь скорее отдать, чем взять каждую кроху наслаждения.

И Гейби решила, что он не способен вести себя так ни с какой другой женщиной. Теперь она была в этом уверена. Гейби —единственная в его жизни. Если бы только Гари мог быть более заботливым и внимательным к ней вне сферы их сексуальных отношений, то она почувствовала бы себя самой счастливой женщиной в мире. Так думала она, ощущая его тело и внутри себя, и снаружи.

Гейби любила это тело. Любила ощущать его твердые мускулы под гладкой кожей. Любила смотреть на него, такое оно было сильное и великолепно сложенное. Любила прикосновение кожи, подобной шелку, и контрастную жесткость густых волос. Любила длинные мускулистые ноги. Вот так лежать с ним рядом после долгого, страстного занятия любовью было для Гейби верхом блаженства.

Тут Гари перевернулся на спину, увлекая ее за собой, так что она оказалась распростертой на его груди. Он поглаживал ее волосы так, как ласкают кошку. Наверное, Гейби и была как бы его домашним животным — любимчиком, рядом с которым Гари снимал внутреннее напряжение.

Возможно, она очень много значила для него, но он никогда не говорил об этом. Ни разу не сказал: «Я люблю тебя». Не из-за того ли, что Гари Барт был предельно честным человеком и не мог заставить себя признаться в том, чего по-настоящему не испытывает. Или же он просто не способен обнажить свою душу? А может, нечто в его прошлом не давало ему права любить кого-нибудь.

Гейби подняла голову, надеясь прочесть ответ у него на лице, но увидела там лишь выражение полного удовлетворения и расслабленности.

— Я думала, что сначала будет выпивка, потом еда, а уж потом это, — лукаво заметила она, коснувшись его губ своими тонкими белыми пальцами.

— Но я же выпил, — принялся он шутя оправдываться.

— Всего один глоток.

— Этого оказалось достаточно.

— А как насчет еды?

Он играючи ухватил ее за палец, а затем медленно, с удовольствием потянулся.

— Приоритеты иногда должны меняться.

Она иронично улыбнулась.

— Но твои приоритеты меняются довольно предсказуемо, Гари. Он приподнял бровь.

— Ты что, чем-то недовольна, дорогая?

— Нет, — со вздохом ответила Гейби. Как могла она быть недовольна той вдохновенной артистичностью, с которой ее перенесли в другой, сказочный мир, свободный от проблем реальности.

И тут он, внимательно взглянув на нее, неожиданно произнес:

— Что бы ты ответила мне, если бы я сказал, что люблю тебя?

Ее сердце затрепетало. Гейби взглянула на него одновременно и с надеждой и с подозрением. И последнее победило. Ведь она знала, что всегда найдется рациональная причина тому, что делает бизнесмен Барт. Он говорит и действует согласно разуму, а не чувствам. Скорее всего Гари просто хотел закрепить их отношения на прежнем уровне.

Гарет Барт никогда ничего и никого не любил в своей жизни. Включая своих отца и мать. Лишь к сестре он сохранил некоторую привязанность.

— Я бы сказала, что ты лжешь, — ответила она с насмешливой гримасой, с помощью которой надеялась скрыть свою боль.

— Почему?

— Вспомни, что ты говорил мне в аэропорту всего пару часов назад, указывая на выход?

— Но я предоставил выбор тебе.

— Да, но это отнюдь не наполняет меня уверенностью, что ты любишь меня, дорогой.

Его губы обиженно скривились.

— Но то же самое могу сказать и я после разговора с тобой по телефону сегодня утром.

Она тяжело вздохнула, но промолчала.

— Ты полагаешь, мы совсем не подходим друг другу? Ты можешь ответить мне сейчас? — нежно промурлыкал Гари.

Его пальцы тихонько поглаживали ее позвоночник, заставляя трепетать от наслаждения.

В его вопросе чувствовалась уверенность, что он способен полностью удовлетворить ее сексуально.

Гейби все же устояла.

— Я тебе уже сказала, Гари, что дам ответ в воскресенье вечером.

— Ты скажешь, любишь меня или нет?

— Ответ будет другим — останусь ли я с тобой или нет!

Он рассмеялся, но глаза его стали грустными.

— Гейби, а ты знаешь, что такое любовь?

— А ты знаешь? — Она произнесла эту фразу с вполне уместным, как ей казалось, скепсисом.

Его губы скривились в усмешке.

— Думаю, что нет.

Да, он считает верно, с горечью подумала Гейби. Ну что ж, теперь, когда он сам заговорил на тему, которой раньше они никогда не касались, самое подходящее время окончательно выяснить, что она значит для него.

— Ты говоришь, что любишь меня. А если тебе придется выбирать между мной и бизнесом, что ты предпочтешь, Гари?

— Это риторический вопрос. Такого никогда не может произойти, — ускользнул он от прямого ответа.

— Но все-таки, что ты выберешь? — продолжала всерьез настаивать Гейби.

— В настоящий момент?

Если и был подходящий момент выяснить то, что так волновало Гейби, то это именно сейчас, когда Гари чувствовал себя расслабленным и довольным жизнью.

— Да! Именно в настоящий момент. Не было ни одной секунды колебания. Гари прямо взглянул на нее и произнес:

— Я выберу работу!

Абсолютно честный и прямой мистер Барт! Слишком честный и прямой, чтобы обладать способностью любить кого-нибудь! Она, конечно, знала это, но все равно удар оказался чувствителен.

Гейби перевела дыхание. Потом как можно безразличнее спросила:

— У тебя есть на то какие-либо особые причины?

— Нет, просто бизнес более предсказуем, — последовал обескураживающий ответ.

— И это все? |

Словно дикий зверь, он перевернул ее на спину, наваливаясь сверху с бешеной силой, и почти прорычал:

— Сегодня утром ты сказала, что уходишь от меня. А сейчас! Чем ты занимаешься?!

Гейби уставилась на него, потрясенная таким резким изменением настроения. Оказалось, что ее в общем-то слабые попытки сопротивления затронули самые потаенные чувства Гари, о которых она даже не подозревала.

— Пожалуй, не надо ждать воскресенья. Все это в последний раз. Твое наплевательское отношение ко мне перешло все границы, — безнадежным тоном констатировала Гейби.

Его лицо стало каменным.

— Что ты хочешь, что бы я делал? Приносил тебе в постель каждое утро чашку кофе?

— Что ж, это неплохая идея!

— Если ты желаешь иметь мужа-няньку, .такого, как у моей сестры, то поищи его где-нибудь в другом месте! Эта роль мне всем не подходит!

— Я знаю об этом, Гари, — усмехнулась она. — Ты не уступишь ни дюйма.

Его глаза становились все мрачнее, а ведь совсем недавно они излучали такую нежность.

— Да, — печально заметил он, — видимо, эти выходные станут самыми противными в моей жизни.

— Вот чего я и добиваюсь, — мстительно произнесла Гейби. — Так что нам обоим будет лучше, если я сейчас уеду.

Гари нервно рассмеялся.

— Насколько я понял из твоих бессвязных рассуждений, ты считаешь, что все, что мне нужно от тебя, — это физическое удовлетворение? Ты уверена, что только секс влечет меня к тебе, да?

Да, именно так она и думала. За какие-нибудь полтора часа через ее душу прошла вся гамма человеческих чувств — от любви до ненависти к этому человеку. И Гейби обхватила себя руками за плечи, сдерживая дрожь и как бы пытаясь защититься от этих сильных эмоций.

— Дай мне все объяснить тебе, моя птичка, — неожиданно нежно заговорил он. — Ни одно женское тело в мире само по себе не сможет удержать меня около себя. Или заставить возвращаться к нему снова и снова. Каким бы прекрасным оно ни было. А ты очень красива. Настолько, насколько мужчина может мечтать.

— Тогда что же заставляет тебя возвращаться ко мне? — хрипло спросила она, все еще дрожа от переполнявших чувств.

Он тихо улыбнулся.

— Твоя мягкая податливая натура.

— То есть, ты хочешь сказать, что можешь получить от меня все, что захочешь, да? — горько произнесла Гейби.

Он весь как-то подобрался, напрягся, а в глазах блеснул вызов.

— Получить? Ты сказала получить? То есть это значит, что удовольствие от нашего общения с тобой получаю один я?

Она вспыхнула, не в силах отрицать его слова. Гейби всегда страстно желала его. И была желанна. Но этого недостаточно. Этого никогда не будет достаточно для нее.

— Мне тоже хорошо с тобой, — призналась Гейби, но в глазах ее был упрек. — Но ты заставляешь меня чувствовать себя лишь машиной для секса с тобой!