Лайза Джуэлл - Холодные сердца

И когда они оказались в квартире Джейсона, она снова попыталась расстегнуть ширинку его джинсов и затащить его на кровать. Брр. Боже. Она снова посыпала ягодами мюсли, зачерпнула огромную порцию, наклонилась к ложке, как будто собиралась проглотить содержимое сразу и как будто у нее больше никогда не будет возможности поесть. А потом она вспомнила, как кусала мочку его уха, а он постанывал. При этом она все время думала о Билле. Как он лежит на своей шикарной кровати со своей жирной женой. Бет вспомнила, что все это время ей казалось, будто он наблюдает за ними, и что все это шоу предназначено исключительно для Билла. Что она порнозвезда, а Джейсон ее партнер и они снимаются в главных ролях в порнофильме. Для Билла.

И все эти штуки она делала для него.

Она сжимала свои груди. Стонала. Просила, чтобы Джейсон ее трахнул. Господи. Но Джейсон не поддался на ее уговоры. Он оттащил ее от себя, схватил за запястья и сказал:

– Стоп. Ты пьяна. Ты не понимаешь, что делаешь.

А Бет ответила:

– Неее, я точно знаю, что делаю.

– Бет. Шутки в сторону. Прекрати, – сказал он. – Я сварю тебе кофе.

Запах кофе одурманивал. Два коротких «выстрела» из кофе-машины были сравнимы с уколом адреналина в сердце. Джейсон предложил ей остаться у него до утра. Она ляжет в его постели, а он переночует на диване. Но Бет была непреклонна и настаивала, что ей нужно идти домой. И спать в своей собственной постели. Подальше от всего этого. Она застенчиво сидела на диване Джейсона, ожидая такси, которое, казалось, не приедет никогда. Теперь она даже не могла вспомнить, как выглядит квартира Джейсона. И ей не хотелось бы снова там побывать. Равно как и встретиться с Джейсоном. Желудок Бет сжался от мысли, что меньше чем через сорок восемь часов ей все-таки придется столкнуться с Джейсоном, когда в понедельник утром она придет в свой офис и он окажется там. Этот двадцатипятилетний австралиец будет праздновать свою победу. И теперь он знает, какая она на самом деле: извращенка из Южного Глостершира. А он абсолютно порядочный человек.

Ей придется уволиться. Начать искать новую работу и новое место жительства.

И во всем этом был виноват Билл.

Бет оттолкнула недоеденную тарелку с мюсли и даже не попробовала абрикосовый пирог и не прочитала статью в журнале. Она оставила деньги на столике и надела наушники. Улыбнулась официантке-австралийке, вышла из кафе и побежала. Она направилась в сторону кладбища. Она бежала всю дорогу, весь путь к могиле своего брата.

Было ясное субботнее утро, Бет чувствовала себя в безопасности, и ее совершенно не заботило, что на нее мог напасть какой-нибудь насильник, как это обычно представляется. Только не этим утром.

Добежав до кладбища, она оцепенела. Могила брата была заросшей и неухоженной. Бет провела пальцем по выгравированным словам:

Сегодня было 12 апреля. Прошло больше двенадцати лет. Сейчас ему было бы двадцать восемь. Старше Джейсона. Как странно.

Она старалась не думать о том дне. Она провела двенадцать лет, пытаясь не думать о том дне. Может быть, поэтому она чувствовала себя так странно.

Все остальные как-то боролись с этим. Мэг была очень сильной. Рори злился. Вики была слишком практичной.

Папа был пофигистом. А мама была просто… ну, на нее вообще не приходилось рассчитывать.

И никому, хотя она и пыталась перестать жалеть себя, никому не нужна была Бет. Никто из них не замечал ее. Нет, это не совсем так, Мэг замечала Бет. Мэг заметила, что у Бет тогда пропал аппетит, и она сказала своим покровительственным тоном: «Именно я нашла его, тем не менее я не морю себя голодом. Мы все должны оставаться сильными, даже ты, Бет… даже ты».

Даже она. Как будто она представляет собой особый случай.

Она почувствовала прилив гнева. Она снова подумала, как жирная Мэган сидит на шезлонге в своем монашеском купальнике, а вокруг кричат ее дети. Потом она снова вспомнила, как ее пальцы исследовали тело Джейсона прошлой ночью, и его вскрик, когда она прикусила мочку его уха. Потом Бет вспомнила о своей комнате в родительском доме, которую почти никогда не покидала, и кислую атмосферу, воцарившуюся между Вики и ее матерью. А в следующие выходные наступит Пасха, и она поклялась, что не будет собой, если останется в этом доме. Бет казалось, что она вполне в состоянии это сделать. Она смутно помнила, как они обсуждали с матерью, будут ли печь кулич.

Она поднесла губы к теплому камню надгробия, под которым покоился Риз, и долго целовала его. А потом побежала дальше.

Вики купила три рулона сверхпрочных мусорных мешков и две пары резиновых перчаток и очистила багажник своего автомобиля.

Она решила на всякий случай быть во всеоружии и договорилась на понедельник с одной благотворительной организацией, чтобы они приняли у нее часть вещей, если ей удастся убедить Лорри расстаться с ними.

Вики услышала, как Колин стучится в кухонное окно, и тут же вскочила.

– Привет, прекрасный человек, – проворковала она, в знак приветствия целуя его небритые щеки. – Огромное спасибо. Ты просто совершенство.

Колин пожал плечами и сказал:

– Нам предстоит непростой разговор.

Колин был абсолютным реалистом. Вот почему он все-таки не смог жить с Лорри. Нужно было быть в высшей степени безразличным и закрывать на все глаза, чтобы ужиться с ней.

– Где Бет?

– Она пошла на пробежку, – ответила Вики. – И позавтракает в деревне. Сказала, что будет позже. Вчера она ходила на свидание.

Колин приподнял бровь.

– В самом деле? – пробормотал он.

– Да. С парнем с работы. Она мне много не рассказывает, ну ты знаешь, какая она. Ведь это ее первое свидание с тех пор, как она рассталась с Саймоном. Думаю, что она могла бы наконец продвинуться и дальше.

Древние водопроводные трубы, протянутые по всему дому внутри пыльной деревянной обшивки, загудели, завибрировали и скрипнули, означая, что Лорри закончила принимать утренний душ. Вики и Колин нервно улыбнулись друг другу.

– Ты поговорила с Лорри? – начал он. – Она тебе что-нибудь сказала или вообще ничего?

– Нет, – ответила Вики, – если честно, я была немного холодна с ней. Колин, я почти двенадцать лет посвятила воспитанию детей и ни разу не позволила себе оскорбить их. Я терпела, сколько возможно. Но это уже слишком, Колин. Я могу простить что угодно, но только не это. Моя дочь стесняется приглашать в дом друзей. Я всегда думала, что, может быть, ей просто это не интересно, но… – Она вздохнула и изо всех сил удерживала слезы. – Так или иначе, – Вики снова взяла себя в руки, – этому нужно положить конец. И ей придется принять мое условие. В противном случае… – Вики замолчала, когда услышала шаги Лорелеи, направлявшейся из ванны в спальню. – В противном случае, – она понизила голос, – я не уверена, что смогу продолжать с ней жить.

Колин щелкнул по чайнику и кивнул.

– Ты совершенно права, – сказал он. – Все было прекрасно, пока этих сокровищ было немного. Просто небольшой беспорядок. Это даже выглядело слегка экстравагантно. Но теперь все это, – он обвел руками комнату, – это не выдерживает критики. И, как ты говоришь, несправедливо держать девочек в этом бардаке.

Они оба замолчали, когда прямо у них над головами раздался голос Лорелеи. Колин в молчании сделал себе кофе, а потом присоединился к Вики за столом. Когда через несколько минут вошла Лорелея, она удивленно уставилась на них.

– Боже мой, – сказала она, – вы оба ужасно выглядите. Что вы так смотрите на меня?

Вики улыбнулась своей возлюбленной.

– Сядь, – сказала она, – нам нужно поговорить.

Лорелея сузила глаза.

– Где Бет?

– Она пошла на пробежку. Сядь.

Лорелея что-то пробормотала и села. Вики снова улыбнулась ей и взяла ее руки в свои. Руки Лорелеи стали настолько тонкими, что кожа казалась шелковистой и хрупкой, как маленькие листочки матирующих салфеток, которые женщины часто носят в сумочках. Большие синие вены вздулись под тонкой кожей, а ногти были слишком длинными.

Но тем не менее это были руки ее любимой Лорри. Вики сглотнула, печально осознавая, что она до сих пор безумно влюблена в эту женщину. Женщину, которая обозвала ее драгоценного ребенка сучкой.

– А теперь послушай, милая, ты знаешь, как я люблю тебя. – Лорелея протянула пальцы к своему жилистому горлу и снова что-то пробормотала. – Бог знает, почему, – продолжала она, – я это делаю. Но у нас есть проблема. Мэдди говорит, что ты обозвала ее.

– Я! Да никогда!

Вики вздохнула от разочарования. Она знала, что Лорелея будет все отрицать. Как ребенок.

– Ну же, – продолжила она, – давай просто поговорим, что отношения между тобой и Мэдди, мягко говоря, не очень хорошие. Разве я не права?

Лорелея пожала плечами и буркнула:

– Это не так. Просто это мои вещи, Вики, мои вещи…

– Ну да, конечно. Я думаю, Лорри, что если бы мы добрались до сути проблемы, то смогли бы разобраться и со всем остальным тоже.

– Да, – согласилась Лорелея, вяло вздыхая. – Именно так.

– Так что, дорогая, думаю, в эти выходные, пока девочек нет дома, к тому же скоро Пасха и у нас появилась дополнительная пара рук, – она ласково погладила руки Колина, – нам нужно разобрать твои вещи. Главное – начать, и мы наведем порядок. Думаю, – она ободряюще улыбнулась, – если мы расставим все по местам, нам и дышать легче станет. Ты сразу почувствуешь разницу. Я действительно думаю, что мы могли бы перевезти часть вещей в другое место. Может быть, даже половину из них.

– Перевезти? – Лорелея поджала губы.

– Да. Я считаю, что мы могли бы сделать много хорошего для местных благотворительных организаций, правда ведь, Колин? – Она повернулась, улыбнулась ему и заговорщически подмигнула.