Он многозначительно посмотрел на Бет.

Она покраснела и уставилась в свой бокал.

– Сколько лет твоей сестре? – быстро спросила она. Она взяла бокал и сделала слишком большой глоток, причем с невероятной скоростью. Это было ошибкой. Она вдруг представила Мэг и Билла, сидящих возле неосвещенного бассейна, по всей поверхности которого плавают заброшенные надувные игрушки, пьющих местное вино из голубых бокалов, смеющихся в компании своих друзей и болтающих о милой чепухе и вещах, которые интересуют нормальных людей среднего класса. Бет одновременно захлестнули волны ненависти и печали. Она допила вино, не смакуя его, и поняла, что Джейсон только что ответил на ее банальный вопрос о своей сестре, а она даже не слышала его.

– Ты совсем другая, – задумчиво произнес он, – когда не на работе.

– Я?

– Да. Ты кажешься немного… ну как будто находишься в другом мире.

Бет улыбнулась, сбитая с толку.

– Могу я предложить тебе еще вина? – спросил Джейсон, глядя на ее пустой бокал.

Бет тоже посмотрела на одно бокала, анализируя, какие у нее есть варианты. Она могла просто уйти, ведь они уже выпили по два напитка. Было почти девять часов. Она могла сослаться на усталость и уйти. Или могла остаться. Она могла бы выпить еще бокал вина и попытаться выжать из себя еще пару вопросов и сегодня вечером со спокойной душой лечь в постель, осознавая, что она была на свидании. То есть сделала то, что, по ее мнению, считалось нормальным. Или могла остаться в баре, напиться и извлечь из этого вечера нечто большее: богатую событиями ночь. Они с Джейсоном могли бы прогуляться при луне, обнимая друг друга, а потом, возможно, у них даже был бы секс. Бет посмотрела на Джейсона и встретилась с его вопросительным взглядом. Он улыбнулся.

– Что? – спросила она.

– Ничего, – ответил он.

Бет прищурилась и пристально посмотрела на него. В ее взгляде явно читалась обида.

– Ничего! – снова сказал он. – Ничего. Просто думал, какая ты хорошенькая. Вот и все. – Она заметила, что на его щеках появился розовый румянец. Это произошло в считаные секунды. Бет почувствовала, что от его слов и смущения сердце ее сжалось.

– Мило, – сказала она, подражая Мэг, такой убедительной и почтенной.

– Спасибо. Ну что, еще по бокальчику? Ну, пожалуйста. – Он встал. – Маленький? Большой?

– Средний, – сказала она. – Спасибо.

Бет снова посмотрела на Джейсона, когда он направлялся к бару. Язык его тела демонстрировал очередную победу, хоть и небольшую. Бет слегка задрала юбку, приоткрывая свои соблазнительные колени. Она устроилась поудобнее. И изо всех сил сдерживалась, чтобы не разрыдаться.


– Итак, как прошло твое свидание? – спросила Вики, смешивая мюсли из двух коробок в одну большую миску и сверху посыпая изюмом. – Я не слышала, как ты вошла. Я думала, что, может быть, ты не придешь ночевать. – Свои слова она сопроводила обаятельной широкой улыбкой, выражавшей невероятный восторг.

– Нет, – ответила Бет, тяжело опускаясь на стул и кладя локти на столешницу. Она засучила рукава своего кардигана и зевнула. – Я спала здесь.

– Ну и?

Бет вздохнула.

– И ничего. Мы выпили. Потом снова выпили. И опять выпили. И пошли прогуляться.

– Куда?

– К нему на квартиру.

– И где же он живет?

– Недалеко от станции.

– А дальше?

– Мы слушали музыку, болтали, потом я заказала себе такси и приехала домой. – Она пожала плечами и снова зевнула.

Вики смотрела на Бет с любопытством.

– Так значит, все прошло успешно?

На кухню в своем шелковом кимоно вплыла Лорелея, ее седые волосы были подколоты на затылке, а под глазами обозначились расплывчатые темные круги.

– Всем доброе утро, – проворковала она.

Бет смотрела на нее, когда она стояла в дверях, загораживая вход и ожидая, что Вики подскочит к ней и начнет прислуживать.

Но Вики этого не сделала. Вместо этого она сказала:

– Доброе утро, любимая. – Потом взяла свою миску мюсли и чашку черного чая и села рядом с Бет. – Бет только что рассказывала мне о своем вчерашнем свидании.

– Это было не свидание, – возразила Бет.

– Ну ладно, пусть будет так. Ну, ты же немного выпила со своим джентльменом. – Вики положила руку на плечи Бет и на мгновение приобняла ее. Бет немного отстранилась.

Лорелея стояла в дверях, глядя на них каким-то потерянным взглядом.

– Чайник только что закипел, дорогая, – сказала Вики, и Бет могла поклясться, что в ее голосе прозвучали решительные нотки.

Лорелея чуть слышно что-то пробормотала и прошаркала в своих тапочках из овчины на кухню.

– Где зеленый чай? – растерянно спросила она.

– Где всегда, дорогая, в синей баночке, рядом с обычным чаем. Итак, – она повернулась к Бет. – Как думаешь, вы еще увидитесь?

– Нет, – твердо заявила Бет.

– О? В самом деле?

– Да. В самом деле. – Она посмотрела на свою мать, которая что-то бормотала, пытаясь дотянуться до банки с чаем, при этом рукава ее кимоно уныло повисли над сахарницей.

– Жаль. А почему нет?

Бет вздохнула.

– Потому что, – начала она, – он слишком молод. К тому же в декабре он собирается вернуться в Австралию, так что нет абсолютно никакого смысла привязываться к нему.

– О, милая, я уверена, что ты могла бы убедить его остаться, пустив в ход твои женские чары.

– Я не гожусь на эту роль и не умею убеждать людей. – После четырехлетнего романа Бет была не готова влюбиться в кого-то еще.

– О, Бет. – Вики провела рукой по ее шее и спине и грустно улыбнулась. – Что же нам с тобой делать?

Лорелея принесла кружку чая, поставила ее на стол и, тяжело вздохнув, опустилась на стул.

– Где девочки? – спросила она.

– Они с Тимом.

– Но это не его выходные, не так ли?

– Нет, но я подумала, что это даже неплохо, мы сможем побыть немного в тишине в эти выходные. Только ты и я.

Лорелея пожала плечами и отпила чай.

Бет заерзала на стуле. На кухне царила странная атмосфера. У нее создалось впечатление, что она мешает влюбленным. Бет представила, как, должно быть, была разочарована Вики, когда услышала, как она входит утром на кухню, когда, по мнению Вики, должна была в это время находиться в постели с незнакомцем. Бет мысленно начала планировать предстоящую пробежку, а потом поход на дневной сеанс в кино с отцом.

«Позавтракаю в деревне, – решила она. – Во время пробежки». В кафе готовили неплохие мюсли. Ладно, на самом деле они были весьма средненькие, но это был хороший повод, чтобы переодеться и, извинившись, уйти отсюда.

Во время пробежки она старалась не вспоминать о деталях предыдущего вечера. Она не хотела слишком зацикливаться на своем странном поведении и на том, как после второго бокала вина внезапно начала заигрывать с Джейсоном. Это было возмутительно, ведь прежде она никогда не флиртовала с мужчинами. И этим утром она очень четко поняла, что Джейсону это было довольно очевидно. В закоулках сознания она видела, как положила локти на стол, слегка прикрыла лицо руками, при этом были видны ее глаза, словно сквозь старые жалюзи, потом облизывала губы, а потом после третьего или четвертого бокала начала тереться пальцами ног о его голень. Бет зашагала увереннее, стараясь заглушить эти воспоминания, как бы втаптывая их в землю, словно гравий, прилипавший к подошвам ее кроссовок.

Она добралась до кафе, самого лучшего, какое когда-либо существовало в деревне, согласно заверениям Вики, которая любила здесь все, начиная от кипы свежих газет, красиво разложенных в вазах бананов, овсяных маффинов, перчаток-прихваток ручной работы, которые продавались тут же, и заканчивая кассовым аппаратом и модным фартуком владельца кафе Моргана, в честь которого оно и было названо. Бет заказала мюсли с ягодами и устроилась за угловым столиком с газетой «Гардиан». Она попыталась сконцентрироваться на статье, но ее мысли продолжали возвращать ее во вчерашний вечер, она вспоминала, как она шептала на ухо Джейсону, что собирается сделать с ним, когда они придут к нему в квартиру. Бет представляла себе, как обжигает своим винным дыханием его свежее упругое тело. Она сжалась при мысли о той околесице, которую несла. Она, конечно, не могла знать, что он думал. Он только сказал:

– Давай сделаю тебе крепкий кофе.

Понятно, что не слишком-то приятно говорить с пьяной в хлам девицей. К тому же наутро, когда протрезвеешь, все уже не кажется таким уж веселым. Бет вспомнила, как пыталась сделать ему минет прямо на парковке перед пабом, на ходу расстегивая ширинку на его джинсах.

Официантка, еще одна австралийка, с радостной улыбкой принесла ей завтрак и крошечный кусочек абрикосового пирога с ванилью на дегустацию.

– Скажите, понравится вам или нет, – попросила она. – Наш шеф-повар любит практиковать обратную связь с посетителями.

Бет натянуто улыбнулась и поблагодарила ее.

А Джейсон вчера смеялся и говорил: «Эй, эй, эй, – поднимая ее с колен и рывком ставя на ноги. – Ты в состоянии идти или мне вызвать такси?»

Она не могла вспомнить, вызвали они в итоге такси или нет. Должно быть, все-таки они шли пешком. Через все эти темные пригородные аллеи.

Она добавила ложечку густого йогурта в мюсли. Ну вот, началось… Она опять почувствовала себя юной. Она воображала себя этой чертовой Бриджит Джонс. Бет вспомнила свою юбку-солнце и представляла себя настоящей королевой бала. Еще она вспомнила, как Джейсон потянул ее обратно на тротуар, опять засмеялся и сказал: «Ты так убьешься!»

И это было доказательством того, что в поведении «Бриджит Джонс» не было ничего смешного.

А потом была поездка на машине с шофером в пушистом колючем свитере. Она вспомнила, как отпускала непристойные шуточки про Фреда Уэста[20]. Вспомнила, как Джейсон извинялся за нее. Но она совершенно не помнила, как выглядел водитель. В своих ужасных обрывочных воспоминаниях он представлялся ей исключительно как Фред Уэст, даже в таком же коричневом свитере, как у него.