Куда делся Рот?

Впрочем, это не имело значения. Он привел меня сюда, и он… позволил мне отрубиться на несколько часов. Злость прошила меня, но вправе ли я винить его за это безобразие? Надо было прислушаться к собственной интуиции, но я поперлась с ним. А потом еще вздумала танцевать с Сукки и Инки, и, даже если они что-то со мной сделали, душу той женщины пробовала я, а не кто-нибудь. Все выглядело так, будто Рот распахнул передо мной дверь в мир плохих девчонок, и я с радостью в нее впорхнула.

Как ни крути, в эти неприятности я попала сама.

Пока я дошла до двери и открыла ее, я почти выдохлась. У порога, словно часовые, замерли адские гончие. Они навострили уши, но не повернулись в мою сторону. Когда я проскользнула мимо них, мышцы на их спинах вздулись горбами. Я затаила дыхание, молясь о том, чтобы они меня не сожрали, и ни жива, ни мертва добралась до конца коридора и открыла дверь.

Где-то бегом, а где-то сползая вниз по ступенькам, я продвигалась вперед, пока не расслышала пронзительный визг, похожий на мяуканье. Остановившись у двери, ведущей в холл, я оцепенела. Дикий хохот эхом разнесся по лестничной клетке, а следом крики и стоны.

Что за?..

Попятившись назад, я обернулась и заметила выход в гараж. Все лучше, чем идти дальше или обратно в бар, возвращаясь в этот вертеп, но уже без Рота. А может, это он развлекается?

Я толкнула дверь, пронеслась через темный гараж и выбежала на улицу. Моя тонкая толстовка не спасала от ночной прохлады. Я обхватила себя руками, прижимая рюкзак, и поплелась по укрытым туманом улицам. Почему-то вдруг вспомнился Джек Потрошитель. Не он ли всегда нападал на своих жертв туманными лондонскими ночами? В своих силах я не сомневалась, но все равно при мысли о встрече с серийным убийцей меня бросало в дрожь.

Я прибавила шагу, вглядываясь в туман в поисках такси. Боже, я навлекла на себя кучу проблем. Попробовала душу. Меня корежило от чувства вины и стыда, и я приказала себе больше не думать об этом, потому что ничего уже не исправить.

Но мурашки предательски расползались по коже, пока я брела по тихим улицам. Если я вдыхала слишком глубоко, то могла ощутить этот вкус – матовой глазури. Я больно закусила нижнюю губу, пока привкус крови не перебил навязчивую сладость. Но боль не помогала остановить лавину воспоминаний о том наслаждении, которое принесла выпитая душа.

Что я наделала?

Ломка меня вроде бы еще не настигла, и я принимала как должное испарину, озноб и зверский голод, которые сообща мучили меня. Я заслужила все это и не только.

По фасадам притихших домов блуждали тени, и только когда я перешла на другую сторону улицы, до меня дошло, что одна из теней отделилась от остальных. Она порхала по тротуару рядом со мной, толще и крупнее, чем моя собственная легкая тень. Запах серы вытеснил затхлое зловоние близкой реки.

Я остановилась.

Тень тоже остановилась.

Ледяной холод просочился в мои жилы, а от запаха тухлых яиц защипало глаза.

Тень рядом со мной становилась выше, принимая очертания тонкой безликой фигуры из темного дыма. Тень подняла руки высоко в воздух и наклонилась в сторону, поднимая одну ногу. Тяжелый туман отступил, словно не хотел прикасаться к этой мерзости. Медленно тень крутанулась волчком, как балерина на шкатулке для драгоценностей, которая так и стояла у меня без дела.

Проклятье.

Передо мной возник бесплотный дух. Эти демоны овладевают слабыми людьми и доставляют окружающим немало бед.

Холодным смехом, казалось, разразились одновременно и дух, и мостовая, и здания. Он окружал меня со всех сторон, поднимая крохотные волоски по всему телу. Я отступила назад.

Дух остановился, опустив ногу на землю. Он положил дымчатые руки на то, что напоминало бедра, и исполнил легкую джигу[41]. Потом поклонился, протягивая ко мне прозрачные руки. Зашевелились хлипкие пальцы, приглашая меня танцевать.

К этому скоморошьему танцу присоединились и другие духи. Они кружились и дергались вокруг меня, прореживая густую пелену тумана. Духи отплясывали на головокружительной скорости, зазывая меня в этот страшный хоровод. Сразу вспомнились близнецы и бесплотные лица в клубе.

Но у меня совсем не было времени на ночные забавы.

– Уходите, – строго сказала я. – Мне не нужно ничего из того, что вы предлагаете.

Они остановились, склонив набок свои туманные головы – все, кроме первого духа. Он на глазах становился толще и солиднее, его тело отвердевало. С неба посыпались хлопья пепла, оседая на моих руках и волосах, источая запах жженой плоти и зла.

– Но у нас есть время для тебя, – произнес он хриплым голосом. – Мы знаем, что ты ищешь.

Все инстинкты во мне кричали, призывали бежать от этих странных существ, но я стояла как вкопанная.

– В самом деле?

Дух кивнул, и дымок взвился в воздух.

– Ты ищешь Лилин, но ищешь не в том месте.

– Ха! Спасибо за разъяснения.

Дух рассмеялся, и от этого смеха задрожали стекла в окнах соседнего дома.

– Ты ищешь слишком далеко. Нужно смотреть ближе. Ближе, – убеждал он. – Правда окажется куда более странной, чем твои самые смелые фантазии.

Я невольно подалась вперед, завороженная дымным голосом.

Туманная физиономия обрела форму, и два глаза загорелись красным. Лицо кишело извивающимися круглыми личинками. Опарыши[42].

Вскрикнув, я дернулась назад, а потом припустила бежать, так что только пятки сверкали. Духи бросились вдогонку – они не отставали, смеялись, пока я отчаянно пыталась оторваться. Бездомные, которые наверняка повидали всякого, сейчас испуганно жались к стенам домов, словно хотели превратиться в невидимок.

Дух с лицом из опарышей чуть отстал, штопором ввинчиваясь в небо. Над моей головой пронеслась мощная воздушная волна, когда передо мной вдруг возник другой. Черты его лица склеились между собой, как будто слепленные из капающего воска свечи. Духи продолжали материализовываться, и каждый новый образ оказывался еще более пугающим. Наконец последний из них, почти осязаемый, оглянулся на меня, и я увидела собственное лицо.

Я споткнулась и застыла на месте.

На меня смотрели мои же круглые глаза, но они выглядели иначе. Серая радужка расколота посередине, как у кошачьего глаза – и как у меня, когда я меняла обличье. Моя копия зашипела, обнажая беззубый рот, полный опарышей.

Остолбенев от ужаса, я не могла отвести взгляд.

Личинки вырвались на свободу и с легким треском посыпались на тротуар. Дух с моим лицом заговорил:

– Придет время – и ты поймешь, что ты такая же, как мы, и тогда все мы будем свободными.

Дух поплыл обратно, и я очнулась. Повернувшись, я побежала – быстро, как только могла.

Улицы будто вымерли. Я метнулась через дорогу, не осмеливаясь оглянуться назад.

Выбившись из сил, я замедлила бег и все же обернулась. Пот лил с меня градом, быстро остывая в сыром холодном воздухе, живот скрутило от боли. Танцующие тени исчезли. Я посмотрела на руку. Пепел покрывал ее тонким слоем.

Я спешно вытерла руку о джинсы и огляделась вокруг.

Дух показал мне мое лицо.

Мое лицо.

Грудь сдавило, когда я глубоко вздохнула и остановила приближающееся белое такси.

Я рывком открыла заднюю дверь и, напоследок окинув взглядом улицу, скользнула на сиденье.

– Куда? – спросил таксист.

Я поймала его отражение в зеркале заднего вида. Несколько часов сна ему бы явно не помешали. Глаза его щурились, собирая морщины.

– Данмор Лэйн.

Он кивнул, разворачиваясь в сторону главной дороги.

– Отсюда далековато будет. Ты с виду слишком молоденькая, чтобы…

Страж упал с неба, приземляясь прямо перед такси.

– О нет, – прошептала я.

Тяжелый удар сотряс машину и добавил мостовой еще одну выбоину. Развернутые крылья, достигающие в размахе нескольких метров. Широкая гладкая грудь цвета гранита. Мне даже не пришлось заглядывать в лицо, чтобы узнать, кто это.

Зейн.

– Господи Иисусе! – Таксист охнул, прижимая руку к груди. Конечно, люди знали о Стражах, но я очень сомневалась в том, что кто-нибудь из них рассчитывал увидеть в середине ночи падающую с неба горгулью.

– Откуда он взялся?

Зейн положил когтистую руку на капот такси, приподнимая переднюю часть машины. Таксист вцепился в руль, а я – в спинку пассажирского кресла.

– Сейчас же выходи из машины, – приказал Зейн, медленно опуская машину и впиваясь в меня пронзительным взглядом.

Таксист заерзал на сиденье.

– Это он тебе?

Я кивнула.

– Тогда выходи, – попросил мужчина, указывая на дверь. – Я не хочу никаких проблем с ними. Если он просит, чтобы ты вышла из такси – выходи.

Я нахмурилась – в конце концов, может, я невинная девушка, которая нуждается в помощи? – но, зная, что это не так, решила не впутывать в свои сомнительные делишки ни в чем не повинного человека.

Открыв дверцу, я вышла. Как только за мной захлопнулась дверь, таксист рванул с места, не щадя покрышек, и запах паленой резины разнесся в воздухе.

– Ты была с ним.

Мое сердце тяжело перевернулось, когда я заставила себя посмотреть ему в глаза. В своем истинном обличье Зейн выглядел устрашающей глыбой гранита.

– Ты пахнешь им, так что даже не пытайся врать.

– Я и не собиралась. Клянусь. – Я проглотила застрявший в горле ком. – Зейн…

– Я разыскиваю тебя весь вечер и всю ночь, – сказал он, шагнув вперед, низко опустив голову. – Я стоял у его дома. Я не мог попасть внутрь, но он встретил меня на крыше. Он сказал, что тебя у него нет.

Он так сказал? Наверное, пока я спала, но зачем Рот солгал? Должно быть, не хотел выдавать меня, не уверенный в том, что я оклемалась после дегустации души.

– Он солгал, это очевидно, – зарычал Зейн. – Не могу сказать, что меня это удивляет, но чтобы ты? – Гнев, казалось, сочился сквозь его панцирь, когда он отступил назад. Его плечи поникли, и он глубоко втянул воздух. – Ты провела с ним ночь.