Элизабет Бикон - Холодное сердце

– Неужели? Сомневаюсь, – угрюмо отозвался он.

– Вы полагаете, что я настолько дурно воспитана, что не могу сказать вам простое спасибо за то, что вы велели забрать мою дочь из школы? – спросила Хлоя Уитен.

– Я вовсе не собирался обсуждать ваши манеры, я говорил о вашей гордости, мадам, – коротко ответил Люк, втайне удивленный собственной сварливостью, с которой почему-то ничего не мог поделать.

– Вы полагаете, что экономкам не пристало обладать этим качеством, милорд?

– Я полагаю, что вы наделены им сверх всякой меры, пристало вам это или нет.

– Какая революционная дерзость с моей стороны, – равнодушно сказала Хлоя и повернулась, чтобы уйти, прежде чем успеет сказать что-нибудь такое, о чем потом пожалеет.

– Стойте. Простите меня. Это у меня дурные манеры, и теперь я снова должен извиниться перед вами. – Люк схватил ее за руку, чтобы не дать уйти, и тут же почувствовал, что его пронзила молния от одного прикосновения к ее открытому запястью.

– Вы ничего мне не должны, – сухо возразила она и, бросив на него сердитый взгляд, вырвала руку и отошла в сторону.

Люк вошел в кабинет, который до сих пор считал вотчиной своего предшественника, и задумчиво уставился на огонь в камине. Не успел он немного успокоиться и приобрести большую уверенность в том, что способен сопротивляться очарованию этой женщины, как она явилась перед ним из темноты и снова привела в смятение. И дело было не в том, что ему ничего не стоило приказать кучеру Виржинии забрать из школы дочку экономки. Сегодня Хлоя вела себя лучше, чем он, и Люк не смог сдержать беспокойного стона, когда из темноты появился кто-то еще, чтобы лишить его покоя.

– Что тебе надо? – Люк встретился глазами с острым взглядом своего кучера.

– Просто подумал, что вам нужно об этом знать, милорд. – Мужчина стоически выдержал его взгляд.

– Что знать?

– Сегодня я ездил в Бат и обратно.

Люк смачно выругался, но легче от этого не стало.

– Какого черта? Ты вез нас из Нортамберленда, и я приказывал, чтобы ехал Бинс.

– Он не очень хорошо видит в темноте, – смущенно признался Джосая, и Люк подумал, а видит ли старый кучер вообще что-нибудь. Джосая был не из тех, кто легко выдает чужие секреты, поэтому Люк почувствовал, что все не так просто.

– Пора мне отправить его на покой. Ему ведь, должно быть, не меньше семидесяти, – сказал он.

– Я бы сказал, что и поболее. Но я не это пришел вам сказать.

– Тогда что? Что ты своенравный мерзавец, которому надлежало лежать в постели, а не носиться по стране? Вместо Бинса мог поехать главный конюх. Он не самый лучший кучер, но вполне мог бы справиться со старой командой леди Виржинии.

– Я знал, что им придется возвращаться домой в полной темноте, поэтому отправил его насыпать корм в стойла. Я не мог позволить, чтобы вожжи держал мальчишка, когда нужно везти мисс Верити так далеко.

Люк старался быть объективным. Хлоя возненавидела бы его, если бы ее драгоценное чадо угодило в дорожную аварию, и это он, а не Джосая заслуживал взбучки, не продумав как следует свой скороспелый план.

– Ты поступил правильно, – неохотно признал виконт. – Как бы там ни было, мне следовало сказать, чтобы ты подождал до утра.

– Девочка так обрадовалась, что про нее не забыли. Да я согласился бы дважды съездить за ней в темноте, лишь бы увидеть, как засияло ее личико, когда она поняла, что я приехал забрать ее домой.

Люк, который собирался выгнать ее из этого дома, почувствовал укол сомнений.

– Так что ты хотел мне сказать? – резко спросил он.

– Что нас преследовали, – ответил Джосая и твердо посмотрел на виконта.

– Какого черта кому-то понадобилось следить за тобой?

– Не знаю, милорд, меня волновало только, есть ли у него оружие, на случай если нас догонят.

– Почему же ты не обратился в полицию Бата?

– Потому что, когда я туда добрался, он скрылся из вида. Он едва не догнал нас на обратном пути в миле от Бата, а потом всю дорогу висел у нас на хвосте.

– Тогда почему ты не спросил, что ему нужно?

– Потому что он ни разу не подбирался достаточно близко, чтобы я мог его увидеть или услышать. Я гнал как можно быстрее, и мисс Верити решила, что это такая забава – мчаться, будто за нами сам черт гонится.

– Она такая смелая?

– Я бы сказал, ей нравятся рискованные забавы, – согласился Джосая с улыбкой, и Люк подумал, что должен радоваться тому, что Ив на шесть лет старше Верити Уитен, иначе они могли бы своими проделками поставить на уши все графство.

– Раз такое дело, постарайся не выпускать ее из виду в ближайшие дни, Джош. Я сомневаюсь, что кто-то стал бы тратить время на девочку-школьницу, скорее у него зуб на меня, но будет не лишним убедиться, что с ребенком ничего не случится. У нас и без того достаточно хлопот.

– Вы думаете, Верити похожа на мисс Ив, когда та была в ее возрасте, милорд?

– Судя по всему, очень похожа. Ты не хуже меня знаешь, в какие неприятности может попасть такая отчаянная девочка, если она слишком долго предоставлена сама себе.

– Уж это точно. Девочки есть девочки, – усмехнувшись, подтвердил кучер. – Я присмотрю за ней, если она будет выходить из дома, или отправлю юного Сета, когда буду занят. Но когда она в доме, вам будет гораздо сподручней присматривать за ней, чем мне, милорд.

Джосая говорил таким пресным голосом, что Люк подумал, уж не догадывается ли старый разбойник, как ему хотелось бы избежать встреч с матерью девочки в ближайшие несколько дней. Дай бог, чтобы он этого не знал.

– Окем предупредит меня, если кто-нибудь станет проявлять к девочке нездоровый интерес, – сообщил Люк кучеру, которого знал с детства, в надежде, что тот не станет забивать себе голову досужими домыслами.

– Тогда нам не о чем беспокоиться, верно?

– Мне все же хотелось бы узнать, кто этот любопытный незнакомец, – задумчиво произнес Люк. По крайней мере, теперь ему было над чем поразмыслить вечером, помимо того, чтобы гадать, как пережить ближайшие дни и недели, чтобы между ним и миссис Хлоей Уитен ничего не произошло.

Все в доме наконец угомонились, и Хлоя направилась в спальню леди Фарензе, готовясь сменить Калдроуз на ее ночном посту. Она обхватила себя руками, стараясь выглядеть бодрой и энергичной. Хлоя не могла допустить, чтобы старая горничная заметила, что она валится с ног.

Хлоя вздрагивала от одной мысли, что чуть не выдала себя в те безумные мгновения, когда, словно обезумевшая от любви школьница, смотрела в горящие серые глаза лорда Фарензе. Внезапно какое-то странное веселое возбуждение овладело ею, как будто порочная часть ее естества шептала, что она должна перестать сопротивляться и отдаться своему неистовому влечению. Забыть о том, что он лорд, а она прислуга, ведь через несколько недель они расстанутся, чтобы больше никогда не встретиться.

Ощущение безрассудной свободы, охватившее ее, придало ей сил переставлять ноги. Мысль о пустых годах, которые ждут ее впереди, когда она уже не увидит его даже случайно, давила всей своей многотонной тяжестью. Хлоя остановилась у двери и постаралась придать лицу подобающее спокойное выражение, прежде чем войти и посмотреть в проницательные глаза старой Калл и.

– А, вот и вы, дорогая. Этой ночью вам не придется оставаться с ее высочеством, – сообщила старая горничная, кивком указав в другую сторону от кровати, где сидел новый хозяин дома. – Мистер Люк и слышать не желает о том, чтобы здесь оставался кто-то другой, кроме него.

– Да, не желаю, – сказал он бесстрастным голосом, свидетельствующим о том, что возражения неуместны.

– И он совершенно прав, – подтвердила Калли. – Вам надо хорошенько выспаться, миссис Уитен. И не спорьте. Если вы проведете еще один день, пытаясь в двадцать четыре часа сделать работу, которой хватило бы на месяц, то не выдержите.

– Да, отправляйтесь в постель, – приказал лорд Фарензе из темного угла комнаты.

– Хорошо, – согласилась Хлоя, понимая, что не может спорить с ним в присутствии Калдроуз. Она повернулась, чтобы уйти, пока желание возразить не одержало верх.

– Проследите, чтобы она выпила одно из ваших знаменитых снадобий и уснула наверняка, – донесся до нее голос лорда Фарензе, когда Хлоя уже почти закрыла дверь. – Я не хочу, чтобы эта женщина прокралась сюда ночью и заняла ваше место, если я вдруг усну, а потом на новом месте похвалялась, что сидела у одра своей хозяйки день и ночь напролет.

– Вы несправедливы, мистер Люк. Эта девушка любила ее высочество и готова была на все ради нее, – возразила старая горничная.

– Кроме того, чтобы уехать отсюда. – Он так повысил голос, что Хлоя не смогла ослышаться.

Вздрогнув, Хлоя подумала, откуда Люк узнал, что после того, как леди Виржиния испустила последний вздох, она не смогла заставить себя уехать, не дождавшись его приезда. Ей стало зябко при мысли, что он хочет, чтобы она уехала, Хлоя заставила себя пойти прочь и сделала это достаточно шумно, чтобы Люк понял, что ей нет дела до того, что он говорит.

Когда Хлоя вернулась в свою комнату, ей вдруг очень захотелось, чтобы эта комната оказалась как можно дальше от той, где лорд Фарензе нес последнее дежурство у одра своей двоюродной бабушки. Чтобы быть всегда рядом со своей хозяйкой, Хлоя пользовалась очень маленькой спаленкой, выходившей в галерею, вдоль которой располагались комнаты для самых малозначительных гостей. До сих пор Хлое было удобно находиться рядом с покоями леди Виржинии. Но почему, когда лорд Фарензе появился в Фарензе-Лодж, она не вернулась в свою скромную спальню на верхнем этаже в другой части дома? Тогда она не знала, что Верити вернется домой, и теперь удивлялась своей глупости, оказавшись так близко от парадных покоев.

Но даже если бы Верити не вернулась так поздно, Хлое уже невозможно было менять комнату. Оставалось лишь надеяться, что этой ночью она, против обыкновения, не будет видеть снов. Причин для беспокойства у нее было больше, чем обычно, но вскоре раздался слабый стук в дверь, и Калли, приоткрыв ее, остановилась в ожидании приглашения войти.