Не участвовавшей в разговоре Рэйчел казалось, что они обсуждают не ее, а кого-то еще. Когда Валентина вступила в беседу, девушка заметила, как она непреднамеренно вышла вперед, помещая свое тело между нею и двумя незнакомыми мужчинами. Она ожидает неприятностей, - подумала она с тревогой.

"Тогда, почему вы не в форме? " – копнув глубже, спросил немец.

"Брунерррр", - зловеще предупредила Валентина. - "С меня хватит". - Она подняла руку и неторопливо сунула пальцы в брючный карман.

Но словно бульдог, вцепившийся в свою жертву, Брунер не желал отпускать ее. Что-то тут было не так, и была перед ним Алексеева или кто-либо другой, ему было все равно. Он собирался добраться до сути дела.

Его голос был совершенно спокоен, когда он предложил: "Нам стоит вернуться в Управление. Я уверен, что полковнику Марову этим утром будет очень интересно выслушать все детали вашего нового подхода к допросу".

Не отличавшийся высокими принципами Брунер видел перед собой целый мир возможностей – и все с выгодой для себя. Ему впервые за долгое время удалось поставить на место надменную, но такую очаровательную и бесконечно желанную Алексееву. Ни при каких обстоятельствах она не должна была быть здесь одна с заключенной. Вывод напрашивался только один, поэтому Брунер был так заинтересован этим. Конечно, Валентина видела, как сгущаются тучи над ее головой, и у нее действительно нет другого выбора, кроме как принять его предложение. Поедая глазами привлекательную женщину в обтягивающих штанах с длинными темными волосами, красиво ниспадавшими на широкие плечи, он радостно подумал: Возможно, сука, именно я буду тем, кто трахнет тебя, в конце концов! - Несомненно, он был в полном экстазе от возможности, что эта... охотница, станет его любовницей. И даже если она будет достаточно глупа и откажется от... что ж в запасе всегда оставался полковник Маров. По любому все складывалось для Брунера как нельзя лучше. Этот случайный поворот событий стал причиной его смелой речи: "Но не волнуйся, Валентина..." - Брунер с нескрываемым злорадством произнес ее имя... - "Я уверен, что мы с тобой сможем договориться обо всем к нашей взаимной выгоде".

"Ты - наглый сукин сын, я никуда не пойду с тобой", - прорычала Валентина. - "Как смеешь ты обращаться к старшему по званию в такой непочтительной манере! Да за это я подвешу твои яйца у себя на стенку! " - Медленно подняв левую руку, она коснулась края своего свитера.

"Извини", - с наигранной печалью ответил Брунер, - "но, пожалуй, тебе захочется пообщаться с моими яйцами с намного большим, кхм… удовольствием и уважением, скажем так? Я так надеюсь, что ты поймешь все правильно". - Брунер не спеша сунул руку под пиджак, намереваясь достать свой пистолет. Совершенно уверенный в своем мастерстве владеть ситуацией, он даже и подумать не мог, что русская красавица, не сводившая с него жесткого, грозного, пристального взгляда, будет готова к такому повороту событий.

В мгновение ока Валентины приподняла левой рукой край свитера, одновременно с этим выхватывая люггер правой. Подняв оружие до уровня глаз, она закричала: " Пригнись, Рэйчел!"

Рэйчел Оливии Кларк не нужно повторять дважды. С сильно бьющимся сердцем, она бросилась вниз к тротуару и перекатилась по мягкой траве газона. Рука ошеломленного Брунера была все еще под пиджаком, когда Валентина умело влепила ему в грудь 9-миллиметровую пулю чуть выше места, где находилась его правая рука. Любопытно, что последней его мыслью было удивление по поводу того, почему Алексеева назвала заключенную "Рэйчел". Начальник германского Штази умер прежде, чем его голова ударилась об асфальт.

Теперь, когда непосредственная опасность была устранена, Валентина направила свое внимание к водителю Брунера. Однако он был не в том положении, чтобы угрожать кому-либо. Все произошедшее явилось для него полной неожиданностью, застав врасплох, поэтому все, что ему осталось сделать это поднять руки и сдаться.

"Положи руки за голову", - приказала Валентина. Я должна убить его, - подумала она. – И немедленно. - Все инстинкты говорили ей о необходимости сделать это, но она не убила его. Она не могла хладнокровно застрелить его перед Рэйчел. Вот как только девушка будет в безопасности, тогда это будет совсем другой вопрос, и Валентине, чтобы избежать неприятностей, придется сделать это наверняка. Но пока она просто взглянула через плечо на все еще лежавшую ничком в траве девушку и сказала: "Теперь можешь встать. Все кончено". - Когда Рэйчел поднялась на ноги, Валентина кивнула водителю, предупредив - "Сейчас девушка обыщет тебя. Если ты только моргнешь, я пущу тебе пулю прямо между глаз". – У водителя, только что лицезревшего ее мастерство, не было никаких причин сомневаться в ее способности или готовности сделать это. "Проверь его пиджак", - приказала Валентина.

Не осмеливаясь смотреть на мертвого Брунера, Рэйчел осторожно обошла труп и подошла к водителю. Распахнув полы его пиджака, она чрезвычайно осторожно достала его пистолет из наплечной кобуры. Держа его так, будто он был сделан из экскрементов, она принесла его Валентине.

"Разве ты не думаешь, что нам нужно уходить отсюда? " – спросила она. - "Кто-нибудь мог услышать выстрел".

Валентина уже обдумывала эту возможность. Указывая люггером на Брунера, она обратилась к водителю: " Возьми его за руки и оттащи подальше от дороги". - Водитель послушно схватил Брунера за руки. Когда он начал тянуть его к свободному земельному участку, Валентина повернулась к Рэйчел. - "Садись в машину на заднее сиденье". - Девушка молча выполнила ее указание. Вскоре к ней присоединился водитель, занявший место за рулем, и сама Валентина, подсевшая к ней на заднее сиденье.

"Отвезешь нас к контрольно-пропускному пункту", - приказала Алексеева.

"Продажная свинья! " - выкрикнул водитель.

Ответом русской стало дуло люггера прижатое к его голове, позади правого уха.

"Если хочешь остаться в живых", - прорычала она, с силой ткнув его холодным оружием - "заткнись и веди машину".

Десять минут спустя они повернули за угол и оказались в двухстах метрах от контрольно-пропускного пункта, который служил входом в американский сектор Западного Берлина. Американцы окрестили его "КПП Чарли", хотя Валентина никогда не могла понять почему. Итак, мы на месте, - подумала она. Но когда они подъехали ближе, острый глаз Алексеевой подметил необычную деятельность на участке - намного большую, чем обычно можно наблюдать в полдень, не говоря уже об этом раннем утреннем часе. Наклоняясь к водителю, она приказала: " Останови автомобиль и заглуши двигатель".

"Что такое?" - с тревогой спросила Рэйчел. - "Что происходит? "

"Я не знаю", - ответила Валентина, не сводя глаз с будки охраны, которая теперь была не более чем в семидесяти пяти метрах от них. - "Но что-то случилось, это наверняка".

"Есть какие-нибудь идеи, что это может быть? " - спросила Рэйчел.

"Возможно, они знают о ваших преступных деяниях", - несколько самодовольно предположил водитель, подбодренный тем, что видел впереди.

"Так, что нам делать? "

"Сдаться, конечно", - насмехаясь, произнес мужчина.

Достаточно с меня этого несчастного сукиного сына! – рассердилась Валентина. Ее рука мелькнула неясным пятном, когда она ударила его по затылку рукоятью своего пистолета. Потерявший сознание мужчина тяжело упал вперед, навалившись телом на руль.

Рэйчел съежилась, услышав неприятный звук удара по голове водителя. "Иисус, Валя! " - завизжала она.

"Тише", - прервала ее Валентина. Однако это был не командный, авторитарный тон, которым она так хорошо владела, а скорее тот, в котором слышался намек на терпение и понимание. Валентина понимала, что Рэйчел не понравится случившееся. Да и почему бы ей не тревожиться по этому поводу? Любой нормальный человек чувствовал то же самое на ее месте. Но Валентина Алексеева была не совсем нормальным человеком. Три года бесчисленных убийств немцев, запах смерти которых до сих пор преследовал ее, отняли большинство человеческого у нее. Ее послевоенная работа позаботилась об остальном. Для нее это была просто очередная проблема, с которой надо было разобраться. Осторожно Валентина покинула свое место и выбралась из машины. Открыв дверь со стороны водителя, она с недовольным ворчанием спихнула мешавшего ей мужчину с кресла и села за руль.

"Что ты собираешься делать? " - спросила Рэйчел.

"Слишком опасно пытаться переходить здесь сейчас", - объяснила Валентина. - "Слишком большая активность вокруг. По-моему здесь произошел какой-то инцидент. А это означает, что они будут проверять и перепроверять каждого, кто решится пройти через них. Они могут даже закрыть КПП на какое-то время". - Она успокоительно улыбнулась Рэйчел в зеркало заднего вида. - " Нам просто нужно будет найти другой путь, вот и все", - добавила Валентина.

"Слишком опасно пытаться переходить здесь сейчас", - объяснила Валентина. - "Слишком большая активность вокруг. По-моему здесь произошел какой-то инцидент. А это значит, что они будут проверять и перепроверять каждого, кто решится пройти через них. Они могут даже закрыть КПП на какое-то время". - Она успокоительно улыбнулась Рэйчел в зеркало заднего вида. - " Нам просто нужно будет найти другой путь, вот и все", - добавила Валентина.

Однако она знала, что это будет не легко. Безусловно существовало несколько точек, где можно было пересечь границу, но теперь в игру вступал фактор времени. Вероятно, Крюгер уже пришел в себя, и Валентине для собственной безопасности следовало непременно явиться утром в Управление для "выяснения" обстоятельств. А еще нужно было немедленно устранить водителя Брунера, избавившись от тела и этого автомобиля. Кроме того, оставалась небольшая проблема с самим Брунером. Его смерть действительно многое усложняла.

Одно дело нападение на конвоира и побег заключенной, но совсем другое, когда той же самой ночью к этому добавляется еще и убийство начальника местного Штази всего в квартале от Управления. О таком событии, конечно, следовало доложить руководству в Москве, и Алексеева уже слышала крики Марова о том, что ему нужны ответы. Разумеется, всегда оставалась возможность спрятать Рэйчел в собственной квартире и попробовать перейти границу позже, но такой поворот содержал слишком большой риск для них обеих. Повсюду были любопытные глаза, и никто не знал, кто мог предать их.