Джил Грегори - Холодная ночь, пылкий влюбленный

Они покинули Хоуп по-прежнему молча и направились на север по дороге, вьющейся меж разноцветных холмов. Лошади бежали через пастбище с довольно высокой травой, поскольку солнце уже неплохо прогрело землю, а мартовский ветер с гор все еще пах дождем. Земля, раскинувшаяся перед ними без конца и края, пугала своими просторами. Это была прекрасная земля, с темными зубцами гор на горизонте и золотисто-зелеными прериями вдали. Пастбища, созданные самой природой, зеленели и простирались далеко, насколько мог видеть глаз. Местность была то плоской, равнинной, то лежала среди холмов и у подножия гор. Мора увидела стадо антилоп на сером крутом обрыве, но они исчезли в мгновение ока. Рыжеватая лисица юркнула в высокую траву справа от нее, а высоко в небе над лугом вился жаворонок и пел, словно манил вперед за собой.

Первозданная необъятная страна, думала Мора со страхом; страна не для робких или слабых, страна, столь же обширная и огромная, как синее небо над головой.

— Ты давно видел свою землю и дом? — наконец рискнула она нарушить тишину.

— Почти два года назад. — Куинн придержал лошадей, когда кролик перебегал им дорогу. — Я осмотрел это место после того, как Сэм Гэйбл выдал мне на него документ. — Он взглянул на нее. — Хижина пустовала, но она была довольно крепкая. Я думаю, мы приведем ее в порядок и пока обойдемся. К осени я сделаю к ней пристройку.

Мысли завертелись в голове Моры. Маленький, опрятный дом. Занавески на окнах. Она вышила бы что-нибудь и украсила стены, а может, и несколько ярких, миленьких наволочек на подушечки, чтобы диван и стулья стали удобнее. Она, может, разобьет сад, как только станет теплее и устоится погода. А если поблизости растут полевые цветы, то она каждый вечер собирала бы букеты и ставила в вазу на столе.

К тому времени когда родится ребенок, она сошьет желтые занавески для детской и мягкое стеганое одеяло для малыша. А может, у нее будет кресло-качалка и она будет сидеть в нем с ребенком на руках и петь ему песенки, когда ночное небо Вайоминга усеют яркие звезды…

Она оторвалась от своих мечтаний, когда фургон начал спускаться с довольно крутого холма в долину, скрытую за деревьями.

Прекрасное, удивительное место. Отсюда на многие мили вокруг простирались бескрайние зеленые поля. Домик казался крошечным пятнышком, затерянным посреди широкой таинственной земли. Очарованная увиденным, Мора затаила дыхание. Они подъезжали все ближе, фургон потряхивало на камнях и кочках. То, что могло оказаться ручьем, блестело за хижиной. А если это и впрямь ручей, то его берега густо поросли тонкоствольными тополями и осинами.

— Как красиво… — пробормотала она. Фургон приближался к дому, и Мора смогла лучше разглядеть свое новое пристанище. Помимо собственного дома, здесь размещались еще два каких-то маленьких строения: старый навес и серый некрашеный сарай. Никаких признаков пребывания скота на этом ранчо Мора не заметила.

Заброшенность и запустение царили на этом огромном пространстве. Блаженная тишина окутывала все вокруг, и только щебетание птиц нарушало вселенский покой. Горы высились вдали, подчеркивая одиночество деревянной постройки, затерянной на неровной каменистой земле.

Мора, сказать по правде, не ожидала слишком многого от дома, но чем ближе они подъезжали, тем большее разочарование охватывало ее. Трудно было отыскать место, более неприветливое, чем это. Два маленьких оконца заколочены досками. Труба на крыше почти обрушилась. Какие-то чахлые кусты обступали дом и почти закрыли вход. Скорее дом походил на лачугу, а не на жилище владельца ранчо.

Пещера показалась бы гораздо привлекательнее и более манящей, подумала Мора, оглядывая серое некрашеное деревянное строение. Она заметила, что на покатой крыше не хватает одной доски.

При мысли, что ей придется спать в неуютной хижине, ее сердце исполнилось дурных предчувствий.

Но Мора держала при себе свои мысли, она была внешне спокойна, когда Куинн остановил упряжку и спустился на землю. Все здесь казалось неприглядным, но, каким бы ни было это место, теперь это ее дом. Ее и Куинна. Если все хорошо отмыть, отчистить, подправить, подкрасить…

— Не слишком впечатляет, да? — Куинн помог Море спуститься, его рука на мгновение задержалась на ее талии.

— Это выглядит… очень даже неплохо.

— Ага, если ты енот или змея, то может понравиться.

Мора не могла удержаться от улыбки. Руки Куинна все еще обнимали ее за талию, держа словно чашу. Он, казалось, забыл их убрать и когда посмотрел на нее, то его серые глаза под шляпой вспыхнули.

— Ты устала?

Мора покачала головой:

— Немного.

— Может, нам стоило остаться в городе? А на новом месте начать с утра.

— Нет… я рада, что мы приехали сюда сегодня вечером, — с живостью проговорила она. — Что-то мне подсказывает, что это хорошее место.

Он отпустил ее и, сдвинув шляпу на затылок, оглядел открывшуюся перед ним красоту.

— Да, здесь довольно симпатично, на мой взгляд, если тебя не пугает сама хибара, — сухо согласился он.

— Как только все почистим и покрасим, избавимся от бурьяна, здесь будет не так уж плохо. Я могу даже себе представить кружевные занавески на окнах и сад вон там, справа от дома. Может быть, мы могли бы построить веранду, где летом сидели бы вечерами с ребенком и наблюдали за светлячками…

Лицо Куинна мгновенно изменилось. Оно напряглось, а легкая улыбка ушла из его глаз. Картина домашней жизни, которую нарисовала перед ним Мора, его ошарашила. Он предпочел бы оказаться лицом к лицу с десятком преступников, чем… Занавески, хмыкнул он. Кружевные…

— Да, конечно. Веранда. И сад. Все, что хочешь, дорогая. Только не жди, что я буду околачиваться рядом и наблюдать, как все тут цветет и пахнет. — Куинн Лесситер нахмурился. — Или сидеть на твоей веранде и смотреть на звезды. Я стану приезжать и уезжать, когда захочу, как только работы пойдут полным ходом.

— Замечательно! — Мора поплотнее закуталась в шаль. — Делай как тебе нравится. Мне так даже спокойнее.

Вместо довольной улыбки на его лице появилась тень. Он нахмурился еще больше, быстро развернулся и пошел к дому.

— Посмотрим, как тут…

И вдруг Куинн застыл на месте. Он не двигался и внимательно смотрел себе под ноги.

— Здесь кто-то был. Совсем недавно.

— Что? — Мора увидела, как он встал на колени и обследовал землю, вырвав несколько сорняков.

Он выпрямился и бросил на нее предупреждающий взгляд.

— Подожди здесь!

От этого повеления сердце Моры подпрыгнуло к горлу.

— Не ходи за мной! Не двигайся!

Внезапно в его руке блеснул револьвер. Куинн приоткрыл дверь и исчез внутри.

Просто невероятно, насколько быстро изменилась атмосфера на ранчо. Все вокруг теперь словно дышало опасностью; первозданную мирную красоту, казалось, разрушил пушечный выстрел. Сердце Моры бухало, отсчитывая секунды, а Куинна не было слышно. Ни звука не доносилось из дома.

Что, если кто-то оказался там и застрелил Куинна? Или ударил ножом в спину? Что, если в этот самый миг он лежит на полу и истекает кровью…

— Все в порядке. — Куинн выскользнул из дома. — Сейчас никого там нет, но кто-то был, совершенно точно, вчера или несколькими днями раньше. Похоже, на плите что-то варили, может, фасоль. Пошли, Мора.

— Но куда? — Она пыталась говорить так же спокойно, как и он. — Я думала, мы здесь переночуем. Проведем вечер. — Стоило ей подумать об обратной поездке в этот скучный и пыльный Хоуп, как ее плечи сами собой опустились. Она испытала ужасное разочарование и почувствовала себя совершенно без сил. Она не хотела возвращаться в этот городишко.

— Пока я не выясню, кто намерен сюда заявиться, я хочу, чтобы тебя тут не было.

— Разве мы не можем сначала убрать в доме, привести все в порядок, а когда тот человек придет, сказать ему, чтобы он нашел себе другое место для ночлега?

Куинн, нахмурившись, объяснил:

— Он может быть вооружен. Вдруг он начнет палить из пушки, и тогда будет некогда рассуждать насчет того, чей это дом и кому в нем жить. Вот в чем дело. Давай садись.

Он подсадил ее в фургон, не сказав больше ни слова и дав ей понять всем своим видом, что не собирается слушать возражения или рассуждения. Потом вскочил в фургон сам.

— Как только ты будешь в безопасности, я его подкараулю.

— А потом? — спросила Мора осторожно, в то время как Куинн щелкнул вожжами и пустил лошадей вперед, к зарослям бумажных деревьев, подступавших к ручью.

— А потом я выгоню его отсюда!

— Ты не будешь в него стрелять или… что-то в этом духе, правда? Я имею в виду — он может оказаться совершенно безобидным. Он вполне мог подумать, что это заброшенный дом, что никто не станет возражать, если он переночует здесь несколько раз.

— Он будет разочарован тем, как его здесь встретят, и очень скоро, — процедил сквозь зубы Куинн.

Море не понравился его угрожающий тон.

— Пообещай, что ты дашь ему возможность все объяснить, прежде чем ты… Прежде чем ты…

— …снесу ему башку? — услужливо подсказал Куинн.

— Вот именно, — с трудом проговорила Мора. — В доме и без того полно работы, насколько я понимаю, а тогда придется драить пол шваброй, отмывать от крови, да еще и труп закапывать!

Куинн засмеялся, но его смех прозвучал резко, с надрывом.

— У тебя слишком доброе сердце для этих мест, Мора Джейн, — заметил он, придерживая коней под кронами деревьев. Здесь, под скалой, надежно укрытых пышной растительностью, их точно не увидят от дома. — Тебе придется стать пожестче, дорогая.