Джил Грегори - Холодная ночь, пылкий влюбленный

В ту безумную январскую ночь снежная буря накрыла Скалистые горы. Белый саван вздымался и сверкал над ними, все зверье попряталось в норы и дрожало от страха. Никого на свете не волновало, что жизнь Моры Джейн Рид, девушки из грязного, заброшенного городка Нотсвилл, что в штате Монтана, вот-вот переменится — и навсегда. Да что говорить о других — она и сама не подозревала о том, что ее ждет. Мора Джейн Рид пила горячий чай и тряслась от холода, хотя и оделась, как капуста, в сорок одежек. А поверх всего натянула теплый синий халат. Как же еще бороться с холодом одиночества — девушка всю жизнь заботилась о себе сама. И никак не могла предположить, что за несколько миль от Нотсвилла профессиональный наемный убийца, охотник на людей, в одиночку сражается с бурей и пробивается сквозь колючий снегопад, сидя на лошади по кличке Гром, и что он уже на перевале Лупер. Этот ночной гость не просто скоро окажется в Нотсвилле. Он вот-вот ворвется в жизнь Моры Джейн, чтобы все в ней перевернуть, причем навсегда.

Не знала Мора Джейн и о том, что в эту самую ночь, в тридцати милях севернее, в городке Хатчетт, куда на Большую игру в покер с весьма крупными ставками подтянулись отовсюду авантюристы и простофили, украдены бриллианты ценой в доброе состояние, что преступник стрелял на улице в женщину с дорогим колье на шее и убил ее.

Можно ли было предположить, что все эти события каким-то образом когда-то коснутся Моры Джейн?

Мора знала лишь одно: ей надо поскорее убираться из Нотсвилла, подальше от гостиницы Дунканов, где ее постоянно держали в страхе сыновья ее приемной матери, и вдали от этих мест начать наконец, новую жизнь. Ей уже двадцать четыре, и никогда, ни разу в жизни, она не ходила на танцы, у нее никогда не было нового платья, она никогда не могла даже подумать о том, чтобы перекинуться словом с каким-нибудь мужчиной и уж тем более поцеловаться.

«Придет весна, — думала она, обнимая себя руками и пытаясь спастись от холода, который пробирал до костей, — и я придумаю, как выбраться отсюда. Я уеду туда, где Джадд и Хоумер никогда меня не найдут. Никогда они больше ничего не сделают ни мне, ни кому-либо из тех, с кем я познакомлюсь или кто мне понравится».

Дрожа всем телом, Мора Джейн снова посмотрела через окно кухни на улицу. Ее завораживало снежное море, вздымавшееся белыми волнами в ночи. Даже Уилли Пичтри, морщинистый старик, который помогал ей управляться в гостинице в отсутствие братьев, Джадда и Хоумера, когда они кутили и пьянствовали напропалую, не высовывал носа из салуна, куда отправился перед снегопадом. Уж он-то понимал, что снег повалил всерьез и надолго.

— Может, метель никогда не перестанет, — пробормотала Мора и поставила кружку с чаем на стол. Она заправила прядь темно-рыжих волос за ухо, размышляя о том, сколько же снега навалило на каждый грязный дюйм главной улицы Нотсвилла! Даже в большом толстом халате, в длинных панталонах и фланелевой ночной рубашке холод пробирал ее до костей. Метель началась три дня назад, и ничто не предвещало, что она в скором времени пойдет на убыль или л совсем утихнет.

Если так, то Джадда и Хоумера нечего ждать еще несколько дней.

Мысль об этом обрадовала Мору Джейн.

Ей было одиноко, но вовсе не потому, что дома не было ее названых братьев.

Болезненное чувство заброшенности и одиночества усилилось, когда Мора вышла из кухни, грея руки о кружку с горячим чаем, и протопала в толстых носках через столовую для постояльцев, к лестнице в прихожей. Она чувствовала себя единственным и последним обитателем Нотсвилла. В гостинице ни души, а большинство горожан, так же как Джадд и Хоумер, устремились в Хатчетт, желая поучаствовать в празднике по случаю Большой игры, на которую стекались картежники отовсюду. Она не видела ни единого человека с тех пор, как началась метель.

Но это была не самая главная причина ее одиночества. Дело было совершенно в другом. Это из-за Джадда и Хоумера никто не смел даже близко к ней подойти. Однажды кое-кто попытался это сделать…

Мора содрогнулась при воспоминании о том, что случилось с молодым ковбоем на лугу Хендрикса, с тем самым, что пригласил ее на пикник, когда ей исполнилось семнадцать. Его звали Бобби Уотсон. Его так избили, что бедняга бежал из города, даже не получив заработанные за неделю деньги.

А потом молодой доктор оказался проездом в их городке по дороге в Небраску. Это случилось в прошлом году. Доктор посмел пригласить ее посидеть с ним за столом, поговорить и вместе пообедать. Когда Джадд и Хоумер закончили к утру с ним разбираться, он превратился в самое настоящее кровавое месиво.

Вспоминая об этом, Мора уткнулась лицом в ладони и глубоко вздохнула. Она заставила себя прогнать одолевавшие ее мысли и ужасные видения, воспоминания о том, чем всегда заканчивалось рукоприкладство этих негодяев, ее названых братьев.

Где-нибудь на земле наверняка есть мужчина, которого не смогут избить, застрелить или запугать Джадд и Хоумер. Кто-то, кто не струсит и не убежит в панике из города, не останется калекой на всю жизнь, не упадет на землю полумертвый только потому, что обратил внимание на Мору Джейн Рид.

И где-нибудь на земле наверняка есть место, где жить гораздо лучше, чем здесь. И не заниматься изо дня в день одним и тем же постылым делом — убирать в гостинице, мыть посуду, стирать и гладить постельное белье, надраивать полы, готовить еду для гостей и для Джадда с Хоумером.

Где-то должна быть другая жизнь, не похожая на эту, сказала себе мрачно Мора, дойдя до прихожей, где горела одинокая свеча в шандале на стене.

Где-то есть такое место. Там кто-то станет о ней заботиться, обнимет и согреет, когда она почувствует себя замерзшей или одинокой.

Но здесь ей его не найти, даже если она облазит весь городишко Нотсвилл. Братья Дункан, эти бандиты, позаботятся об этом так, как они привыкли это делать.

Она должна уехать отсюда, и поскорее, пока не превратилась в такую же печальную, увядшую и высохшую, как щепка, женщину, какой стала Ма Дункан за несколько месяцев до смерти. Мора ухаживала за ней и спрашивала себя: видела ли эта бедная женщина хоть немного счастья за всю жизнь?

«Я непременно буду счастливой, — сказала себе Мора, дойдя до лестницы. — Может быть, я поеду в Сан-Франциско, и открою там швейную мастерскую для богатых дам. У меня будет собственный выезд и ухоженный домик с турецкими коврами и китайской вазой на камине. Будут полки с множеством книг и в каждой комнате по камину. А может, я поеду в Бостон или Нью-Йорк, и там а парке встречу образованного мужчину, профессора или доктора, и мы вместе будем пить чай и говорить о книгах, а потом пойдем в театр или в оперу…»

Парадная дверь с треском распахнулась. Мора чуть было не задохнулась и отскочила от лестницы; чай из чашки пролился, когда ледяной порыв ветра со снегом резко, со всего размаха хлестнул ее. Она сдавленно вскрикнула, увидев засыпанного снегом мужчину, ввалившегося в прихожую вместе с северным ветром.

Он пнул ногой дверь, закрывая ее за собой.

— Адская ночь!

Его глаза блеснули, он быстро оглядел Мору в ее многочисленных одежках, ее волосы, разметавшиеся по плечам, и услышал испуганный вскрик, который, дрожа, замер на полураскрытых губах девушки.

Сощурив холодные серые глаза, мужчина пристально посмотрел на нее и стал приближаться. Снег сыпался с широких полей стетсоновской черной шляпы, а от его огромных ботинок на полу оставались блестящие лужицы.

— Леди, я вас предупреждаю. Я, черт побери, слишком устал, чтобы поднимать вас, поэтому если вы шлепнетесь в обморок, то останетесь лежать там, где упадете. Понятно?

— Я не… не собираюсь падать в обморок. Я никогда не падаю.

Глаза мужчины заблестели, он снова прошелся по ней взглядом, как ястреб, высматривающий на завтрак полевого мышонка.

— Тогда пошли, — скомандовал он. — Мне нужна комната. Но, прежде всего — горячая еда и бутылка виски. Как думаете, вы с этим справитесь?

Мора кивнула. Ей показалось, что у нее пропал голос. Секунду она ничего не могла с собой поделать, а только смотрела на высокого черноволосого незнакомца, которого откуда-то принесла снежная буря и забросила к ней в гостиницу.

Его серебристо-серые глаза цветом напоминали льдинки, взгляд был холоден и суров. Мужчина не отрываясь смотрел на нее.

Он принадлежал к числу тех таинственных незнакомцев, что опаснее дьявола. Его длинный черный плащ, черную шляпу и черные ботинки покрывал снег. Но еще что-то было в нем, кроме снега и льда. Власть и угроза исходили от него. На его жестком и красивом лице с четкими, резкими чертами выделялись безжалостная челюсть и ледяные серые глаза под темными бровями вразлет. Эти глаза привыкли подчинять себе других одним взглядом. Тонкая линия рта говорила о стальной воле и о том, что незнакомцу чуждо чувство юмора и мягкосердечие, как нет этого во всем его облике.

Охотник на людей, наемный убийца, предположила Мора. Страх охватил ее, и она задрожала. У них и прежде бывали такие постояльцы, но никто из них не выглядел столь пугающим и опасным, как этот.

Казалось, он мог съесть ее целиком и небрежно выплюнуть кости.

— В чем проблема, леди? — прорычал он, уставившись на Мору. — Разве у вас нет свободной комнаты?

Девушка наконец обрела голос:

— Да, сэр, у меня есть комната. И не одна. Вы можете выбирать, никого нет во всем доме, кроме нас с вами.

Выражение лица мужчины не изменилось, только брови едва заметно приподнялись.