- Что??? – ну вот, теперь все мое терпение уже слетает на хрен. Потому что, если она любит меня , то все остальное уже не важно. И, кажется, кто-то совсем по-девчачьи, успел себе что-то там придумать, из – за чего мы тут уже добрых полчаса проживаем никому не нужную трагедию, наживая себе седые волосы! Бля, ну вот что это за непостижимость женщин???

- Так. Давай ты мне сейчас быстренько все скажешь! Все, Катя!

Ну, что у нее там случилось? Переспала с бывшим в порыве прежних чувств, которые нахлынули из-за его появления? А потом поняла, что это было ошибкой? Скорее всего, так. Но я это переживу.

- Катя! Просто пойми. Для меня важно только одно. Кого ты выбираешь. Что бы там у тебя с твоим бывшим не вышло. Даже если это случилось сегодня. Даже если только что. Ты и я. Простой вопрос.

- Не все так просто, - вздрагивает Катя. – Глеб, я беременна.

Бля!!! Вот такого удара по яйцам я не ожидал! Но…

- Я не знаю, от кого, - лепечет Катя, судорожно глотая слова. – После того, как все это случилось с родителями, сам понимаешь, мне было совсем не до того, чтобы отслеживать цикл. Да и никаких же показателей не было! А сегодня… - она опускает руки, которые повисают вдоль ее тела, как плети.

- Сегодня я сделала тест. Пять штук, - и все показывают одно и тоже. Я не знаю, кто отец, понимаешь!

Она закрывает лицо руками и наконец прорываются слезы.

Глава 70 

И, пусть я самый последний на свете идиот, но по всему телу у меня начинает разливаться волна облегчения. Как хороший коньяк после осенней сырости.

- Это – мой ребенок, - решительно прижимаюсь к ее спине, укладывая руку на ее живот. – Мой, если ты выбираешь быть со мной. И ничей больше.

- Нет, Глеб. Нужно дождаться родов. И сделать тест ДНК, - сквозь слезы, отчаянно качает головой Катя.

- Дурочка, - шепчу ей в волосы, прижимая к себе крепче. – Ну, какой на хрен, ДНК, Катя? Ты собираешься жить с тем, кого любишь, или угробишь свою жизнь на того, чья сперма оказалась просто быстрее? А отец – этот тот, кто вырастит и будет любить. А не кровь и клетки.

- И ты думаешь, что справишься? Что никогда не попрекнешь меня, если он окажется не твоим? Не станешь ненавидеть?

- Я уже сказал, - ох, ну что у них в мозгах, в самом деле! – Если ты со мной, то это – мой ребенок. Ты же моя!

- Твоя! – выдыхает Катя, обхватывая меня за шею. – Если бы ты только знал, насколько я твоя! Со всеми потрохами, душой и телом!

- Ну, вот видишь! Сама сказала. Значит, все, что в тебе – тоже мое.

Все, я даже не собираюсь больше ничего слушать! Хватит разговоров, а то они меня до нервного тика доведут! Просто разворачиваю ее к себе, и, наклонившись, задираю кофту, медленно целуя ее горячий живот.

- Глеб! – выдыхает Катя, еще пытаясь отшатнуться. Но я своего уже из рук не выпущу! Поэтому только сильнее подталкиваю ее к себе, обхватывая бедра.

- Где Руслан? – хрипло спрашиваю, поднимаясь губами к груди.

- Вернется поздно, - выдыхает Катя, запрокидывая голову. – Влюбился и улетел на свидание.

Вот же засранец! А мне ничего и не сказал! Но сейчас я от всей души желаю пацаненку очень удачного и, главное, очень долгого свидания!

- Надень кольцо, - мой голос отбивается в ее животе вибрацией, а руки уже сами сжимают податливую грудь. – Хочу тебя без всего и с ним. Хочу тебя любить и видеть, что ты моя уже навсегда.

- Глеб, - стонет Катя, сжимаясь в комок от возбуждения. Но не спорит. Послушно открывает коробочку и надевает кольцо на палец. И от этого у меня окончательно срывает крышу. Почему-то этот простой жест говорит мне гораздо больше, чем ее «да».

- Ты – попала, Катя, - хриплю, ловя губами ее уже совсем острый сосок. – Теперь уже обратной дороги нет!

Подхватываю ее на руки и осторожно несу в комнату. Медленно укладываю на застеленную постель. В этот раз все будет по-другому. Все будет особенно.

Дурею от ее расширенных зрачков, когда она, не двигаясь, просто смотрит мне в глаза, пока я срываю с нее одежду. И от ее стона и запрокинутой головы, когда моя рука, пробежавшись по животу вниз, прижимается к ее сумасшедшее горячему и разбухшему клитору. Его пульсация отдается эхом в моем сердце , заставляя окончательно потерять тормоза.

- Моя, - хриплю, поймав второй рукой ее руку и целуя палец, на котором красуется кольцо. От мысли, что, надев его, она отдалась мне полностью, все тело простреливает током, искрящим даже в ногтях. Моя!

Накрываю ее губы своими, входя языком долго, заполняя ее до края. Впиваюсь в небо, проталкиваясь почти до самого горла. Душу языком ее всхлипы, ловя каждый выдох.

Она дрожит и извивается, умоляя каждым стоном дать ей больше, но сегодня я не буду торопиться. Медленно, до боли в собственном члене, сжимаю ее грудь, сам сотрясаясь от ее нового стона. Растираю пальцами сосок, чувствуя, как ее тело подо мной начинает трепетать с новой силой. Сжимаю сильнее, получая толчок навстречу ее бедрами и погружаю в нее сразу два пальца. Растягиваю, ласкаю, наслаждаясь этим безумным возбуждением на грани пытки и медленно вхожу на полную длину, когда ее тело уже начинает биться в судорогах приближающегося оргазма, а стоны переходят в рваный крик.

- Только ты, - задыхаясь, выплескивает она слова, впившись пальцами мне в волосы. – Всегда. Только ты один!

Заполняю ее на полную мощность, чувствуя, как член просто разрывает от ее узости, от ее жара и спазмов. Она тянет меня за волосы на себя, но я не поддаюсь, просто замираю в ней, чувствуя, как пульсирующая головка упирается в матку. И медленно, мучительно медленно начинаю двигаться внутри нее по кругу.

Судорожные рывки раздирают мои плечи до крови. Это тоже мой персональный оргазм, ловить полную потерю ее контроля, видеть, как тихий котенок превращается в безумную страстную кошку.

- Глеб, - хрипит она, и я ускоряюсь. Бешенно толкаюсь в ней снова и снова, сжимая упругие ягодицы, вжимаясь так, что она просто орет, подкидываясь на постели.

Это не конец, детка.

Я не останавливаюсь и после того, как сокрушительный оргазм отбрасывает ее, обессиленную, на постель.

Медленно продолжаю проталкиваться в уже распухшие и теперь просто бешено чувствительные стенки.

- Не надо, - еле слышно шепчет Катя, но я, вдолбившись по самые яйца, только резко прижимаю пальцем ее клитор. И от одного этого движения ее начинает бить судорогами новый оргазм, - еще более мощный, более безумный, в котором сквозь рваные хрипы я слышу лишь обрывки собственного имени.

Не выхожу из нее даже когда она сжимается, до такой боли в члене, что просто искры идут из глаз.

- Может… Я иначе… - шепчет мой котенок с лихорадочным румянцем на щеках.

Нет. Я хочу быть в ней как можно дольше. Хочу сегодня оглохнуть от ее криков. Хочу, чтобы живого места на спине не осталось от ее ногтей.

- Привыкай, котенок, - шепчу, втягивая ее разбухший и совсем потемневший сосок, на физическом плане ощущая, как по ее груди расходятся искры, отбиваясь внизу живота и заставляя бедра еще сильнее толкнуться навстречу моему члену. – Должна же ты знать, на что согласилась!

И на этот раз я больше не сдерживаюсь. Толкаясь в ней так, что начинаю реветь, как первобытный зверь, сжимая пальцами соски, не давая ей и шанса отстраниться даже на миллиметр, вдавливая в себя руками ее ягодицы. Мы начинаем биться в судорогах одновременно, выкрикивая имена друг друга до хрипа, до срыва голоса. Самый сумасшедший оргазм в моей жизни. Все уже закончилось, а нас все равно продолжает трусить. И бить током при каждом соприкосновении.

- Я буду засыпать, даже не выходя из тебя. И брать, как только член снова оживет под твоими тугими стенками. Брать даже во сне, - лихорадочно шепчу, подтверждая слово делом. Не выходя и прижимая ее клитор, ощущая, как дергается ее тело в полнейшем безумии. От одной мысли, как теперь будут проходить наши ночи, член снова приходит в боевую готовность, жадно дергаясь в своем узком и влажном раю.

Глава 71


* * *

- Глеб, ты уверен? – наше утро началось поздно. Очень поздно, даже по меркам самых лютейших загулов.

Оставив Руслану записку, мы таки перебрались ночью ко мне, - здесь гораздо уютнее. А еще это утро должно быть только нашим. Руслан не маленький, поймет.

- В чем я должен быть не уверен, малыш, - улыбаясь самому доброму в моей жизни утру, провожу рукой по ее щеке.

- Насчет ребенка. Ведь… Если что, он будет всегда напоминать тебе о другом…

- Насчет ребенка я полностью уверен, Катя, - вздыхаю, прижимая ее живом к себе.

- И почему у тебя сейчас так дернулись челюсти? – вот он, снова этот испуг и паника в глазах.

- Знаешь, я понимаю, что в наше время быть у девушки первым и единственным, - уж слишком нереальная роскошь. Но меня просто черти начинают раздирать на части, когда я представляю, что ты вот так же извивалась под кем-то другим. И сразу появляется желание убивать. Просто зверею.

Вот не понимаю, - что я сейчас сказал такого смешного? Вот чему можно так улыбаться после этого признания? Которое, между прочим, далось мне очень даже нелегко!

- Глупый, - перекатываясь мне на грудь, Катя хватает зубами мой подбородок. – Я такой стала только с тобой. А раньше… Я даже не представляла, что это может быть так!

Вот стратегическая ошибка для той, кто сегодня собирался поехать в контору поработать. Вот нельзя после таких слов еще и залезть сверху на мужчину! Просто нельзя!

- Иди сюда! – одним рывком я насаживаю ее на себя, впиваясь в губы. Я покажу тебе, что это еще только мелочи!

- Глеб, - стонет Катя, выдыхая мне в ухо. – Я такими темпами скоро вообще ходить не смогу!