- А Лера? – я тут же сажусь выписывать пропуск и оформлять документы.

- Лера договаривается с девочками. Так что смена будет у нас своя. Тоже на неделю, больше они в « Искре» не поменялись.

Эх! Если бы только этой недели могло хватить… Чует вот моя пятая точка, что если за это время никто не объявится, остальные просто потухнут и забросят это дело. Ну, парни, конечно, нет, но и у них свои дела. А вот « своя» смена и люди Гарина вполне себе свернутся.

- Ладно. Пойду осмотрю фронт работ, - кивает Бурин, вешая себе на грудь бейдж. Приказ подписан, осталось только выяснить, кто у них здесь занимается оформлением. Мне нужно, чтобы все выглядело идеально. Благо, Славка, как никто другой подходит на начальника охраны. Один вон взгляд чего стоит. Лишь бы не отпугнул… Надо бы тут кого-то с более скользким взглядом… Чтобы подкупить было можно за закрытые глаза… Но, думаю, Бурин справится с воображаемым подкупом…

Глава 47 

Не представляя, что делать дальше, просто плюхаюсь в глубокое кресло.

Эд так и не появляется, - видимо, тоже пошел осматривать свой личный « фронт работ» и уже даже где-то, возможно, усердно трудится. Позвонить, что ли, Кате? Пусть знает, что я о ней не забываю. А то мало ли, чего еще себе надумает…

- Сикорский! – я почти подскакиваю, когда дверь в кабинет распахивается, кажется, с ноги. – Это, еб же твою мать, что за сраные ландыши?

Медленно приподымаюсь, чувствуя, как впервые в жизни у меня в один миг потеют руки. Омерзительное ощущение. И со лба пот – вот прямо градом. Изо всех сил стараюсь держать себя в руках. Потому что…

Потому что на пороге возникает один из тех, кого я не далее, чем этой ночью, видел в картотеке Гарина.

Высокий блондин с черными бровями, здоровый, как три быка. Такую морду не забудешь. Егор Галльский, насколько я помню. В просторечии – Гора.

Сжимаю пальцами поверхность стола так, что она сейчас, кажется, затрещит под руками. Не веря собственному счастью. Дорогой виски, выпитый на удачу, так быстро действует? Нужно учесть!

- А ты, бля, еще кто такой? – морда звереет и набычивается, аж наливаясь кровью.

- Глеб Шиманский, - сам поражаюсь тому, насколько ровно и холодно звучит мой голос. Покер. Это все покер, я думаю. Научил держать непроницаемый вид.

- И кто же ты, на хер, такой, Глеб Шиманский? И что твоя задница забыла в этом кресле? – он начинает буквально раздуваться.

- Мы с другом недавно выкупили этот клуб, - все так же холодно и спокойно отвечаю я. – Так что у моей задницы есть все права на это кресло. Поскольку всем здесь теперь занимаюсь именно я. А вот ты-то кто такой?

- Дмитрий, - представляется он, немного помолчав и выпустив пар. – Я помощник одного хм… предпринимателя. Сикорский, сука, обещал нам аренду подвала. А сам, блядь, оказывается, слинял, и еще и продал свой клуб! А бабло взять ему не защемило! Вот сука, блядь, своих обязательств исполнять ни хера не собирался!

Не спорю. Сикорский, конечно, сука. Полнейшая. Знал, собака, с кем связывается, стопудово вот знал! И решил и бабок срубить и сам , если что не подставляться. А подставить решил нас, - молодых и глупых покупателей клуба. Блядь, я его сейчас, за его эту сучьность, прямо расцеловать готов!

Сжимаю до боли пальцы на ногах, чтобы сейчас не рассмеяться и не начать танцевать лезгинку! Да хоть возле шеста! Нет, все-таки там, наверху, кто-то ко мне очень благосклонен! Или это Кате такой фарт выпадает за все то, что ей пришлось пережить?

- Присаживайся, - опускаюсь сам обратно в кресло, изо всех сил пытаюсь придать своему лицу выражение дурачка. Пусть думает, что я такой и есть, - богатенький и глупый мажор, который ни хрена не соображает.

Галльский, окинув кабинет звериным взглядом и смачно засадив ногой по стене, все-таки опускает свою задницу на стул напротив. Вот и хорошо. Плохо только, что индивидуальную прослушку мы пока еще на себя не нацепили. Хотя, - вряд ли он расскажет что-то полезное при первой же беседе.

- Сам понимаешь, - хрипло от сдерживаемого гомеровского просто хохота, который приходится в себе давить, начинаю, сцепив пальцы до хруста, - без бабла я ни хрена тебе в аренду не сдам. Спрашивай с того, кому платили.

- Ну да, - медленно, как будто мысли до него дотягиваются через трубочку для коктейля, кивает Галльский. – Понимаю.

- Но сдать в аренду что-то я не против. Тебе что нужно? Весь зал не дам. Половину, может.

- Подвал, - выталкивает он из себя слова, как будто него запор. Аж совсем весь раскраснелся. – И часть зала.

-Подвал я еще не смотрел, - старательно отвожу глаза. – Может, он еще забит, хер его знает.

- Так освободи, - оно уже начинает реветь. Бля, я смотрю, им прямо жопу печет! Это просто прекрасно!

- Это смотря за сколько мертвых американских президентов, - я криво усмехаюсь. – А зал тебе зачем?

- Твое дело, - сдать или нет, - Галльский начинает сбавлять обороты. – Остальное тебя не касается.

- Давай так, Дмитрий, - я киваю, всем видом показывая, что не слишком любопытен. Вот даже совсем ни разу! – Ты мне циферки озвучь, а я уже буду думать. – Или ты таких вопросов не решаешь? Помощник бизнесмена, говоришь?

- Мне надо позвонить, - он смотрит на меня с ненавистью. Ну, да, таких очень цепляет то, что они в чем-то не главные. И когда им этим тычут в морду. Ну, ничего. Это, мой дорогой, только цветочки.

- Да ради Бога! Я-то никуда и не спешу! Разве что еще кто-то сдать что-нибудь в аренду предложит. Как по мне, - так и весь бы клуб сдал, мне же меньше головной боли! А то, бля, вникаю во всю эту хрень, и все меньше начинаю хотеть этот клуб! Думал, знаешь, тут все само вертеться будет. А ни хрена. Самому вертеть нужно.

- Жди, - коротко выдыхает мой улов, снова багровея от понимания, что арендочка и уплыть может. А они же, наверное, уже и мешки со своими сокровищами приготовили… Такой товар долго на каком-нибдь складе или у себя в родном гараже не подержишь… Особенно, если ты красуешься в картотеке и наверняка знаешь, что твоя свобода – только вопрос доказательств!

Я киваю, но на меня уже никто не обращает внимания. Ну и зашибись. Потому что чем меньше ко мне будут присматриваться и воспринимать всерьез, тем ближе мой джек-пот! Главное только сейчас не допустить какой-нибудь мелкой ошибки! Выдыхаю так, что самому страшно становится, медленно опускаясь в кресло, пока Галльский плотно закрывает за собой дверь, выходя из кабинета для разговора. Сейчас только бы никто из парней не вернулся и не ляпнул бы чего-нибудь!

Дверь распахивается уж слишком быстро для разговора. Но, собственно, звонок же только для вида, он уже и так все для себя решил. Медленно поднимаю глаза, стараясь достойно доиграть свою роль, и тут же резко вскакиваю.

- Катя!? – все это кажется просто каким-то нереальным сном.

Ей-то откуда здесь взяться?

Зависаю, просто пялясь на то, насколько она сейчас незнакомо выглядит. Яркое желтое платье, почти не скрывающее бедер, завитые волосы, блеск на глазах и на губах… Незнакомо, непривычно, и обворожительно. Если бы я не был с ней знаком и сейчас увидел бы впервые, залип бы точно так же.

Стою и пялюсь, судорожно сглатывая и чувствуя, как мне перекрывает кислород.

Может, я слегка поехал крышей?

Или пьянки последнего времени довели меня до белой горячки?

И именно поэтому мне мерещится все то, о чем я думаю?

Состояние невозможности и нереальности окатывает, как ведро воды, вылитое на голову.

Думал о торговцах, - и вот они, на блюдечке, сами появились и чуть ли не протягивают руки, чтобы на них наручники надеть. Думал о Кате, - на тебе, сама заходит в двери…

Даже приходится протереть руками глаза, чтобы убедиться в том, что все это – не галлюцинация.

Глава 48

А она, медленно походкой от бедра за это время плавно приближается ко мне…

- Это, блядь, еще кто? – Галльский с треском хлопает дверью, возвращаясь. И как-то уж слишком пристально, с очень недобрым прищуром сканирует обернувшуюся на стук Катю. Еб жеж вашу мать! Она ведь может быть очень похожей на брата! Если он сейчас что-то заподозрит, - ну, а уж в том, что он вовсе не дурак, я ни разу не сомневаюсь, вся наша операция уже накрылась медным тазом!

- Моя девушка, - рвано выдыхаю я, в один шаг оказываясь рядом с Катей и, обхватив ее талию руками так, что им впору соревноваться с железными тисками, впиваюсь в ее губы поцелуем. Жадным. Сумасшедшим. Развратным. И собственническим. Нужно, чтобы этот урод ни на миг не засомневался, что она – девочка балованного мажора. И забыл водить по ее лицу взглядом. Для пущего эффекта опускаю руки ниже, обхватывая ее ягодицы и впечатывая в свои бедра.

- Эй, - резкий голос напоминает мне о том, что мы здесь не одни. Как будто бы о таком забудешь. Очень надеюсь, что Катя простит мне этот фарс, когда я объясню ей, в чем дело, а не даст мне сейчас по морде и не уйдет из моей жизни в никуда.

- Подожди меня за дверью, - выдыхаю я, стараясь передать ей взглядом хотя бы то, что ситуация серьезная. – Просто подожди.

Катя растерянно кивает, и, опустив голову, идет на выход. Только бы не сбежала!

- Охренеть, какая конфетка, - скалится Галльский.

- Моя, - вскидываюсь я, совсем забыв о том, что не стоит слишком уж демонстрировать свои чувства. Да и не слишком, тоже не стоит. Не хватало еще, чтобы они начали к Кате присматриваться.

- Да у тебя тут таких « своих» - вагон и три тележки, как я посмотрю! – хохочет Галльский. – Видел я твоего партнера, пока звонить выходил. Так у него там три своих, с которыми он пошел уединяться.

Кажется, у Эда и этого мудака интересы в этом плане сходятся. И секс его интересует не меньше, чем сделка. Интересно… Может, еще и пригодится…