Кира Шарм - Хмельная страсть

И в его объятиях становится так хорошо, что я просто знаю, - в будущем больше не будет ничего плохого. Если только мы останемся вместе. Если он никуда не исчезнет…

Наверное, это была первая ночь после смерти родителей, в которую я засыпала действительно счастливой. Обнимая огромную подушку двумя руками и представляя себе, что это Глеб.

Просыпаясь утром, вот как-то сразу понимаю, что Глеба в квартире нет. И вовсе не потому, что до меня не доносится никаких звуков возни из душа или из кухни. Даже объяснить не могу, какое-то просто странное чувство пустоты, в одни миг заполнившее и все пространство вокруг и внутри меня. Кажется, этот Глеб уже проник куда-то в сердце настолько глубоко, что без него я очень остро чувствую, как мне его не хватает… Вот как будто воздух, когда он рядом, наполняется весенним ароматом цветения, от чего его буквально хочется зачерпывать пригоршнями и пить, а когда его нет… Это просто воздух. Без запаха и без вкуса. Вот как-то так.

Зато на подушке рядом я нахожу записку.

« Пожелай мне удачного дня, когда проснешься! Буду поздно, на этот раз не жди. Высыпайся и набирайся сил. Хочу слышать твое сладкое сопение, когда вернусь и быть уверенным, что ты видишь уже двадцатый сон

Целую»

И вот от этого «целую» сердце начинает биться часто-часто. И день вдруг становится очень солнечным, начиная казаться самым счастливым!

Даже не замечаю, как начинаю что-то напевать, весело отправляясь в душ!

- Глеб! – со всех ног несусь к двери, когда раздается звонок. Ключи, что ли, забыл? Но мне так радостно, что он все-таки вернулся, что ни о чем не хочется и думать. И особенно о том, куда это можно было отправится в такую рань.

Но… Распахивая дверь, даже не посмотрев в глазок, вижу перед собой совсем другого человека.

Красивый парень, - высокий, явно не ниже Глеба, в котором-то самом метра с два, наверно, роста. Но какой-то изящной и одновременно мужественной красотой. Тонкие черты лица, густые черные волосы, не такое крепко сбитое, как у Глеба, тело… Если тот, кто уже начал уверенно завладевать моими мыслями похож в чем-то на медведя, то этот скорее напоминает гибкую пантеру. А в руках у него красная роза на длиннющем стебле.

- Я могу войти? – вот бывает же такой голос! Он просто обволакивает какой-то вкрадчивой мягкостью и бархатными нотками. А взгляд! С ума сойти просто! Что-то мне подсказывает, что от этих глаз закружилась не одна девичья голова…

- Не знаю, - я неуверенно переминаюсь с ноги на ногу. Глеб ведь не предупреждал меня, что кто-то может прийти! И что теперь делать?

- Если вы к Глебу, то его уже нет дома, - лепечу я, понимая, что говорю полнейший бред. Ну, правда, - разве друг пришел бы к Глебу с розой?

- Я знаю, - незнакомец обворожительно улыбается. И я понимаю, что за эту улыбку можно выполнить почти любую его просьбу. С ума сойти! Даже не думала, что такие парни бывают на свете! Он кажется совершенно идеальным и таким же совершенно нереальным! – Я пришел к вам, Катя, - ооооо, этот голос! От него мурашки начинают топтаться по животу! Оказывается, бывают и звуковые феромоны!

- К… Ко мне? – переспрашиваю, чувствуя себя последней дурочкой.

- Да, - незнакомец улыбается еще ярче, и, не дожидаясь, пока я отомру, боком заходит в квартиру.

- Это вам, прекрасная Катерина, - от слегка торжественно протягивает мне цветок, и тут уж я не удерживаюсь от улыбки. И от того, чтобы вдохнуть тягучий аромат. Просто идеальная роза, как и тот, кто ее принес.

Вы позволите? – он уверенно идет на кухню и наливает себе кофе. А, нет, не только себе, первую чашку он пододвигает все еще слегка ошарашенной мне, и только потом берет вторую.

- Ложку или две? – уточняет своим одуренным голосом, насыпая сахар.

- Две, - выдыхаю я, и как-то совсем неестетично хватаюсь за чашку. В основном, чтобы скрыть смущение.

- Передать что-то Глебу, когда вернется? – ну, хоть какая-то от кофе польза. Я уже могу наконец нормально говорить.

- Нет, - он качает головой, продолжая медленно потягивать кофе, не отрывая от меня пристального взгляда.

- Я Эдуард, - он отставляет чашку. – Можно просто Эд.

Его голос звучит так проникновенно, как будто сейчас он поверяет мне какую-то самую интимную тайну.

- Очень приятно, Эд, - я уже улыбаюсь. – Так что вы хотели?

- Посмотреть на ту, кто завладел сердцем моего друга, - улыбается он в ответ. – В конце концов, не ради любой пойдешь на такие подвиги! Но теперь я его прекрасно понимаю! И очень жаль, что не я первым встретил вас, Катя! Вы стоите гораздо большего, чем наше маленькое приключение с « Эйфорией!».Ради таких глаз я бы тоже машины не пожалел! Эх, и почему всегда кто-то успевает встретить чудо раньше, чем я?

А я вот совсем ничего не понимаю.

- Какая эйфория? Эд? Какой подвиг? Ты можешь мне нормально объяснить?

- Глеб не сказал? – он удивленно поднимает брови. И даже это у него получается просто идеально. – Ну, это, наверное, и правильно. Все, Катя, не буду тебя задерживать! Скажу только напоследок, что я очень рад за друга! Кстати – вот мой номер, - он быстро пишет цифры на листке бумаги. Можешь звонить в любое время дни и ночи, если что-нибудь понадобится.

Поймав мою руку, он быстро ее целует и растворяется, оказываясь уже у двери.

- Эй! Какие подвиги? Эд?

Я несусь следом, рискуя впечататься в стену, не вписавшись в поворот, но натыкаюсь только на уже захлопнувшуюся дверь. Вот же! Партизаны!

Похоже, нестись за ним в халате и слетающих с ног тапочках по лестнице, нет никакого смысла. Все равно ведь ничего не скажет!

Так что я на несколько минут просто замираю перед захлопнутой перед моим носом дверью. И расплываюсь в счастливой улыбке, пока сердце отбивает в сумасшедшем ритме сказанные им слова.

Я завладела сердцем Глеба! И к тому же вот это его « целую!»

Хочется запрыгать и хлопать в ладоши, вот прямо совсем, будто я ребенок! Зато столько счастья в этих нескольких словах, что у меня начинается самая что ни на есть настоящая эйфория!

Немножко успокоившись, шлепаю на кухню за своим недопитым кофе. С улыбкой вспоминаю уже троих, с которыми я успела познакомиться. Еще немного, и я начну думать, что они работают моделями к каком-нибудь модном мужском журнале. И даже отыщу в словах Андрея какую-то крупицу истины по поводу того, что девчонки сами просто мечтают оказаться с каждым из них в постели. Ну, надо же реально родиться такими красавцами! И, главное, совершенно ведь разные, а каждый кажется просто совершенством!!!

Так, хватит мечтать! – буквально шиплю сама на себя, что все равно не убирает счастливой улыбки с моего лица. Что там Эдик говорил о подвигах? Этого я, конечно же, не выясню, но « Эйфорию» вполне можно поискать и в интернете… А поработать в ближайшие несколько часов все равно не получится! Потому что образ Глеба закрывает все буквы перед моими глазами….

Лера и Слава.

- Я поговорю с Милой, - Лера, волнуясь, расхаживала по комнате. Когда-то вся в черных тонах и даже с черными занавесками и бельем, комната расцвела за последнее, совсем недолгое время, пастельными нежными теплыми тонами.

Слава не то, чтобы приветствовал все эти изменения, но молча и с неизменной улыбкой наблюдал за ними. Он был счастлив оттого, что Лера с ним, а то, как она радостно носилась по квартире, взахлеб рассказывая ему о планах изменить ее, наполняло его сердце блаженством.

Блаженством от этого удивительного «мы», которое с каждым днем укреплялось все сильнее. Они теперь ужинали, они делали покупки, они обживали их жилье. Срастаясь с каждой минутой все крепче. Настолько, что их теперь уже просто невозможно разорвать. Это мы сквозило во всем, и он уже и не представлял того, что когда-то все было по-другому. Да и как может быть иначе? Без Леры его просто нет, так что ни о каком отдельно взятом я просто и речи быть не может.

Каждое мгновение он видел отражение этого мы в ее глазах, и это счастье разрасталось все сильнее, хотя, казалось бы, сильнее же просто невозможно!

- Сядь, - поймав ее руку, Слава усадил Леру себе на колени. – Я рассказал тебе обо всем вовсе не для того, чтобы ты в это ввязывалась. Ты понимаешь?

- Угу, - беззаботно кивнула Лера, зачем-то отводя глаза.

- Тааааак, - голос Славы стал максимально грозным, но реакция на это – только ее нежная улыбка. Блин, он скоро так совсем растает!

- Леррррра, - руки сами собой заскользили по гладкому атласу короткого халатика. – Ты в это не ввязываешься! И вообще – это мужские дела! Я, в конце концов, не хожу же на ваши девчачьи посиделки, правильно!

- Правильно, - послушно кивнула Лера, улыбаясь. И что-то в этой улыбке ему подсказывало, что его никто не слушает. Вот же, характер!

- А почему? – его лицо снова стало грозным. – Правильно! Потому что мне там делать нечего! Вот и вам тоже совершенно нечего делать рядом с « Эйфорией»! А рассказал я тебе только затем, чтобы ты не думала, что я неизвестно где и с кем шатаюсь по ночам!

- А я думала, ты рассказал, потому что у нас нет друг от друга тайн! – предательские губы смешали последние слова с поцелуем, который Лера выдохнула ему в шею. Знает, прекрасно знает, как его обезоружить окончательно! Лера даже не противник, если начинается схватка их мнений. Она – та, кто заранее уже уложила его на лопатки. И прекрасно ведь отдает в этом себе отчет!

- И поэтому тоже, - голос Славы уже начал срываться на хрип, а руки подхватили упругие ягодицы, сжимая их гораздо крепче, чем стоило бы, если они собираются остановиться только на разговоре. Но он еще рассчитывал оставить последнее слово за собой, сохраняя непреклонность. – Но это не означает, что мы совершенно везде должны быть вместе, да, малыш, - все грозность снова слетела, когда он потерся носом о ее.