Дэмиан встаёт прямо передо мной. Это выглядит как случайное движение, но сейчас я не могу видеть мужчину, и это означает, что он не может видеть меня.

— Моя дорогая, — воркует мужчина над девушкой.

Мои глаза жгут слёзы от тяжёлого эмоционального веса в комнате.

— Папа?

Её голос звучит ломано, и я прижимаюсь ртом к коленям, чтобы не заплакать.

— Всё будет хорошо, дорогая, — он повторяет слова Дэмиана, и она начинает плакать, освобождаясь, рыдая от всей души.

Такое чувство, что что-то только что умерло во мне. Я не знаю, что это было, но без этого я чувствую себя потерянной.

Я не осознаю, что раскачиваюсь, пока Дэмиан не касается моего плеча. Мужчина уходит со своей дочерью, и мы снова остаемся только вдвоём.

— Кара, — его голос снова безразличный, и я прижимаю руки к своему лицу. — Мы должны уходить, сейчас же, — говорит он, как будто это должно волновать меня.

— Никто не пришёл за мной, — шепчу я себе в ноги. Моё дыхание горячее на моих бёдрах.

— Кара, посмотри на меня.

Я не делаю этого до тех пор, пока его руки жёстко не сжимаются на моих плечах, и он не притягивает меня к себе. Его лицо в нескольких дюймах от моего, и его дыхание греет мою кожу.

Его глаза захватывают мои.

— Я пришёл за тобой, — его голос наполнен эмоциями, которые я никогда не слышала раньше. — Я пришёл за тобой, — повторяет он снова, его голос хриплый, наполненный эмоциями, которые я не могу распознать.

Он прижимает меня крепко к груди, и его руки как стальные хомуты сжимают меня. Я дышу им, и мои лёгкие наполняются потом и кровью. Я вдыхаю запах Дэмиана.

Он не удерживает меня долго, но это всё равно успокаивает. Хищник отходит и начинает убирать комнату и ванную. Я начинаю застилать постели, так же, как делал он в мотеле, где мы останавливались. Я не могу осознать всего, что произошло за последние двадцать четыре часа.

Как только мы оказываемся в машине, он смотрит на меня. Ладно, это больше похоже на двухминутный пристальный взгляд. Прежде я отводила взгляд, но теперь я пытаюсь смотреть ему в глаза.

— Синяки почти исчезли, — шепчет он.

— Угу.

У нас никогда не было каких-то настоящих разговоров. Я поняла, что Хищник не разговорчивый.

Когда мы оказываемся дома, Дэмиан идёт прямо в душ. Я развешиваю одежду, которую купила накануне. Мне следует выстирать её, но в данный момент мне наплевать.

Я встаю перед окном и смотрю на улицу.

Я думаю об ощущении потери, которое я почувствовала тогда, в мотеле. Я думаю, это была надежда. Я потеряла надежду на то, что буду связана с кем-то снова. Я потеряла надежду на то, что я увижу моих родителей снова. Я знаю, что они умерли, но по какой-то причине у меня всегда была надежда до тех пор, пока суровая реальность не посмотрела мне прямо в лицо. Никто не пришёл ко мне тогда в той больнице. Конечно, дядя Том заходил, но затем он оставил меня совсем одну в мире, который я не понимала.

Никто не придёт за мной, и это самая печальная мысль. Я знаю, что Дэмиан сказал, что он пришёл за мной, но это не то же самое. Дэмиан — это просто ещё один человек, проходящий через мою жизнь, сегодня он со мной, а завтра его не будет. Я — беспорядок, за исправление которого ему платят.

У меня нет ни друзей, ни семьи, и эта мысль оставляет пустырь на месте, где должно быть моё сердце.

Дэмиан

Почему, б**дь, я её обнял?

Я расхаживаю по своему кабинету, пытаясь взять себя в руки. Сегодня я сделал две огромные ошибки. Я обнял её и показал, что на самом деле мне не насрать. Это никогда не произойдёт вновь. Независимо от того, беспокоюсь я о ней или нет, — это не имеет значения. Что имеет значение, так это сохранение её в безопасности.

Для того, чтобы вернуть свой разум обратно в работу, я решаю посмотреть четвёртую карту памяти. Мне удалось посмотреть другие три за последние две недели, и это было намного сложнее, чем я думал. У меня нет слов, чтобы выразить гнев, который я чувствую, наблюдая за тем, как её избивают.

Одна вещь, которую я уловил, — это то, что она терпела адские побои каждый раз, но с каждым избиением Кара становилась всё слабее, и на это было тяжело смотреть.

Я рад, что это последняя карта памяти. Я откидываюсь на спинку кресла и достаю свой телефон из кармана. Я просматриваю сообщения и вижу, что есть одно от Джеффа. У него новости от парня, который заботится о документах для новой личности Кары. Это хорошо.

Я слышу знакомый звук того, как они открывают дверь в контейнер, но я продолжаю проверять свои сообщения, потому что это обычный их ритуал. Они сначала устанавливают камеру. Есть ещё одно сообщение от Джеффа, гласящее об окончательном платеже за прибытие девушки Джонсона.

— Так что, теперь ты собираешься бить меня? Ты, наконец, отрастил пару яиц, придурок?

Я слышу эхо голоса Кары через динамики. Гнев в её голосе заставляет меня поднять глаза. Как и всегда, свет направлен на нее.

— Нет, бить — это работа Генри, — произносит мужской голос. Это не тот подонок, который обычно бьёт и разговаривает. Я ещё не могу увидеть его, но, должно быть, Кара увидела что-то, потому что она напрягается, чтобы встать на ноги, а затем шипит.

— Я не позволю тебе трахнуть меня.

Подождите? Что?

Я наклоняюсь и увеличиваю громкость.

— Ну же, детка. Это будет, как в старые времена.

Старые времена? Так она знала этого парня? Как она могла попасться таким глупым образом?

Кара выскакивает из поля зрения камеры, но через несколько секунд, я слышу, как что-то ударяется об пол. Камера не следует за ней в этот раз. От этого я хмурюсь. Обычно с ней там несколько парней. Один с камерой, один держит Кару, а другой бьёт.

Тут только один мужчина с ней, так что, может быть, она остановит его? Чёрт, если бы я знал.

— Отпусти меня! — кричит она, и я быстро наклоняюсь вперёд, чтобы уменьшить громкость, прежде чем Кара услышит это. Я остаюсь рядом с динамиком, чтобы я мог слышать.

Несколько секунд слышны только звуки возни, а затем чёткое:

— НЕТ.

Моё сердцебиение ускоряется, когда я понимаю, почему там с ней только один ублюдок. Твою мать.

— Пожалуйста, не надо.

Я слышу умоляющий тон, почти безумный, и это заставляет кровь гореть в моих венах.

— Нет! — кричит Кара, и на этот раз это звучит безнадёжно, который вспарывает мне живот. Я закрываю глаза и падаю лицом на руку, а другую руку сжимаю в кулак вокруг телефона. Б**дь… б**дь!

— Нет.

Слово кажется пустым. Борьба ушла из её голоса, и это заставляет что-то первобытное прорываться через мою грудь.

— Не волнуйся, детка, — хрюкает подонок. — Я быстро. Ты не запомнишь это надолго.

Я могу чётко слышать звук пощёчины, и это должно быть самый хреновый звук, который я когда-либо слышал.

— Завтра Генри вышибет тебе мозги.

Я слышу, как он хрюкает, когда находит освобождение, и этот звук вызывает боль в моём животе. Я не могу себе представить, как Кара, должно быть, себя чувствовала, как она, должно быть, всё ещё себя чувствует. Не удивительно, что у неё кошмары.

— Ты же не думала, что выживешь?

Я слышу движение, а затем он толкает её на свет, поближе. Её взгляд дикий, и я не понимаю: в её глазах всё ещё есть жизнь, но сейчас — они пустые.

— От неё ничего не осталось, Том. Тебе следовало дать нам деньги, когда мы просили.

Ублюдок с силой толкает её на пол, и через несколько секунд запись останавливается.

Это конец?

Я проверяю другие карты памяти, но насчитываю только три. Я перематываю назад до тех пор, пока не дохожу до чёткого снимка её лица, затем нажимаю на паузу.

Я наклоняюсь ближе, долго и упорно смотрю в эти глаза.

— Что случилось, Кара? — шепчу я. — Что сломало тебя?

Я продолжаю смотреть в её зелёные глаза, сверкающие от слёз, но, по большей части, они живые.

Я вспоминаю то, когда я нашёл её. Она была чертовски грязная… и пахла рвотой и мочой. Она ни разу не блевала, ни на одной карте памяти, которые я посмотрел, даже на последней, на которой подонок насиловал её. Конечно, её могло стошнить потом, при выключенной камере.

Но, должно было случиться что-то хуже, чтобы убить жизнь в её глазах. Что, б**дь, может быть хуже, чем то, что я уже увидел и услышал?

Я встаю и выхожу из кабинета. Я запираю за собой дверь, а затем иду в её комнату. Я тихонько стучу, но ответа нет. Я открываю дверь чуть шире до тех пор, пока не могу видеть кровать. Я удивлён, когда вижу её пустой, она постоянно на ней. Я открываю дверь до конца, а затем вижу её, стоящую у окна.

Я включаю свет, и Кара поворачивается, на её лице чистое выражение ужаса.

— Чёрт, извини, — говорю я быстро, подходя, так чтобы она могла меня отчётливо видеть. — Я не хотел напугать тебя.

— Ты не напугал.

Слова вырываются из неё, и я просто киваю. У неё так много гордости. Это единственное, что они не смогли забрать у неё. Я вижу ясно, как день, что она до смерти боится меня, но она никогда в этом не признается.

Я подхожу к ней и смотрю на неё сверху. Её глаза блуждают по комнате, прежде чем она, наконец, смотрит на меня. Унылые зелёные глаза. Иногда я вижу искры гнева, но это редкость.

Я хочу сказать ей, что сожалею, что не вытащил её раньше. Я не испытывал это чувство долгое время… чувство провала. Я подвёл Кару так же, как подвёл Лию. Не важно, что Кара дышит, потому что… не лучше ли ей было умереть… так же, как Лие.

Глава 7

Кара

— Иди, переоденься, мы идём гулять.

Именно такую бомбу на меня скинул Дэмиан через неделю.

— Что?

Я смотрю через плечо туда, где он опирается о кухонную стойку. Мои руки остаются в тёплой воде, пока я жду его объяснений.

— Не ворчи на меня. Ты слышала. Теперь иди, — беззлобно рычит он. Не было ни одной колкости в его голосе с тех пор, как он обнял меня в номере мотеля.