Эмилия Грин - Хищник

– Мия, ты в своем уме?! Показ начнется с минуты на минуту! А ты еще не готова! Горе мне с тобой! То, что ты лучшая, ещё ничего не значит! Скоро буду штрафовать за вечные опоздания и такое наплевательское отношение к работе! У меня очередь из сотен красавиц со всего мира, готовых ночевать под дверями, лишь бы им просто дали шанс! А ты на пьедестале, закрываешь сегодня такой важный показ! Но знай, карабкаться на вершину тяжело, а удержаться там – в десятки раз сложнее!..

– Эшли, я…

– Некогда болтать! Пойдем! Переоденешься и сразу за кулисы! Ты выходишь за Хейли! Помнишь?!

– Кстати, о Хейли, я хотела рассказать, что…

– Мия, МАРШ! Потом поговорим!

Картинки сменяли друг друга со скоростью цветных осколков в калейдоскопе. Мысленно я до сих пор находилась в оранжерее, плавясь от ласковых и вместе с тем мучительных прикосновений давнего друга. Столько всего хотела ему сказать, обрушить потоки ругательств и бранных слов, поёрничать насчет их неожиданного «общения» с Хейли и вообще вести себя дерзко и независимо. Но…

Всё полетело к чертям, стоило ему просто прижать меня к груди, словно маленькую девочку, раззадоривая насмешливым взглядом. А когда он сцепил наши ладони, я ощутила киловатты тепла, поднимающиеся с самых темных уголков души. Горло до сих пор саднило от гипоксии, вызванной его прикосновениями. Они плавили меня, разрушая на корню весь здравый смысл. Я просто растеклась перед Демианом мороженым, за доли секунды сгорая в его атмосфере. Самое страшное, мне было мало. Мучительно мало. А так отчаянно хотелось вкусить запретный плод до конца.

– Хейли, иди уже, иди! Мы не можем облажаться! – Моя конкурентка выпорхнула на подиум, и тогда Эшли обратилась ко мне. – Фотографии с этого показа попадут во все мировые глянцевые издания! Отработай на все сто, девочка! И не злись, что я повысила на тебя голос, ты знаешь, я любя.

– Ничего страшного, я не в обиде, в чем-то ты права.

Мы обменялись теплыми улыбками.

– Мия, ты следующая, давай, давай…

Набрав полную грудь воздуха, я сделала шаг вперед, на секунду ослепнув от невыносимого блеска софитов. Но уже через мгновение взяла себя в руки, соблазнительно улыбнувшись. На смену волнению пришел азарт. Я ощутила себя недосягаемой королевой пьедестала, которой доверили закрывать праздничный показ. Вышагивала в полупрозрачном кокетливом платьице, украшенном аляповатым принтом, которое стоило как крыло самолёта.

Мы с Хейли поравнялись, и в эту секунду словно в замедленной съёмке я с ужасом увидела, как на шее блондинки лопнула тонкая полупрозрачная леска, после чего десятки крупных бусин посыпались по подиуму в разные стороны…

Тело сковал животный ужас. Отчаянно опустила взгляд в пол, вышагивая, словно по минному полю. Нет… Нет… Не-ет… Господи… Только не это… Я не должна наступить на них. Иначе могу… По спине скатилась капелька пота, душа металась, словно израненная птица в клетке, представляя последствия того, что может произойти.

Пятнадцатисантиметровые шпильки не отличались устойчивостью. Не успела об этом подумать, как ощутила под подошвой что-то маленькое и круглое. Меня качнуло в сторону, я теряла равновесие, но постаралась выправить ситуацию, сделав ещё один уверенный шаг.

И снова угодила тонким каблуком прямо на крохотный перламутровый шарик.

Коленки подкосились. Рухнула навзничь, оглохнув от собственного истошного крика боли. А потом зажмурилась, судорожно стиснув зубы, чтобы сдержать слёзы, подступающие к глазам. Лодыжку пронзила острая боль. Но она казалась несущественной по сравнению с тем, что творилось у меня в душе. Словно оглохла от нарастающего звона в ушах, различая лишь звуки бесконечных вспышек фотокамер, направленных на меня. Я не могла подняться с подиума, продолжая лежать, как подбитый солдат на поле боя.

Я проиграла эту битву. Но не войну.

Перед глазами всплыло ухмыляющееся лицо Хейли, в момент, когда на её шее лопнула леска, удерживающая несколько десятков перламутровых бусин… Демиан не просто больной на голову псих. Он настоящее исчадье ада.

Я недооценила их коварный план.

Зато готова была поклясться, что навсегда запомню миг своего позора.

12 часов спустя

Бессонная ночь превратилась в мучительно-бессонное утро. Вместо любимой кровати – неудобная койка в палате с белоснежными стенами госпиталя. Действие обезболивающего заканчивалось, и моя нога вновь начала ныть от боли.

– Мия, я поеду! Не переживай так. Всё образуется.

Подняла голову, бросив усталый взгляд в напряженное лицо Джона.

– Да, пожалуй, – голос дрогнул от подступающих рыданий.

– Ну, прекрати. Я не выдержку новых потоков слёз! Это жизнь – взлёты, падения.

При слове «падение» шмыгнула носом, зайдясь в новом истерическом порыве.

– Джон, такой позо-ор… – накрыла опухшие глаза ладонями, пытаясь заглушить дурацкие хлюпающие звуки, воспроизводимые носом.

– Малышка, мне пора. Я итак провел с тобой всё утро. Кстати, завтра всё-таки придется лететь в Вашингтон. Ни черта без меня не могут, остолопы!

– А как же я?! – спросила потерянно.

– Врач сказал, через неделю ты вновь сможешь бегать по подиуму. Еще пара манипуляций, и вечером заберу тебя домой. Это всего лишь растяжение связок! Ты не смертельно больна, Мия!

– Дело не в физической боли. Как ты не понимаешь?! Впервые в жизни мне так хреново. Душа болит. Мне плохо, Джон! Хочется сдохнуть. Эшли пригрозила, что меня теперь попрут из агентства!

– Ты ведь сказала, что та девчонка всё подстроила – специально дернула бусы, чтобы помешать тебе! Настаивай на своём! Поговори с руководством, в конце концов! Неужели я должен решать твои бабские проблемы? Всё, Мия, приеду за тобой вечером! Тебе надо отдохнуть…

Он холодно клюнул меня в щёку, после чего решительно направился к двери.

Рука машинально потянулась к смартфону, дрожащими пальцами я забила в поисковике своё имя. Через секунду на экране всплыли сотни мерцающих окон, затаив дыхание, я читала заголовки.

«Конфуз на 10-летии модельного агентства «Stars»»

«Падающая звезда: топ-модель растянулась на подиуме!»

«С небес на землю: неловкое падение испортило впечатление от показа»

«Мия Саммерс опозорилась! Смотреть фото»

По телу разливалась ноющая боль, словно у меня без анестезии удалили коренной зуб. Положила телефон на тумбочку, безжизненно запрокинув голову на подушку. Миг моего триумфа обернулся настоящим позором. Я всех подвела и теперь вряд ли ещё получу хорошие заказы. Перевернулась на бок, свернувшись калачиком, ощутив, как горячая жидкость тонкой струйкой побежала по щеке, стекая на неудобную подушку.

Тишину больничной палаты нарушил звук открывающейся двери. Плевать, кого там принесло. Мои веки отяжелели, а сознание стало уноситься куда-то в параллельную реальность. Туда, где я всё еще была самой востребованной и недосягаемой.

Пружина протяжно скрипнула, когда кто-то уселся на кровать у меня в ногах и тяжело вздохнул. Наверное, Джон вернулся.

– Я не думал, что всё так получится, – тихий прокуренный голос заполнил собой пространство палаты, от чего по телу стал разливаться липкий озноб.

Вздрогнула, словно ужаленная опасным насекомым, и, резко подскочив на кровати, подтянула ноги к коленям, пытаясь сфокусироваться на посетителе.

– Пп…пошёл… От…сюда… – шептала трясущимися побелевшими от ненависти губами.

– Сразу после оранжереи я нашёл её в гримерке и приказал ничего не делать! Но Хейли решила по своему, – лицо Демиана казалось осунувшимся и приобрело бледный нездоровый оттенок. Взгляд же не выражал ничего.

– Не произноси её имя! ЗАМОЛЧИ! – оскалилась, в одну секунду ощутив всю силу своей нечеловеческой ненависти.

– Мне правда очень жаль.

– Жаль? Тебе ЖАЛЬ? Да я пробивалась наверх с шестнадцати лет! САМА! Понимаешь, что это значит? Без денежек богатеньких родителей! Мне даже на школьные обеды денег не давали! Поэтому я с шестнадцати лет зарабатывала на всё САМА! Пахала, как проклятая! Работала официанткой, курьером, стриптизершей, мать твою, и только в восемнадцать случайно попала в обойму! Никто ничего не принёс на блюдечке! Это результат титанического труда! И вчера твоя тупая шавка мне всё испортила! ВСЁ! Понимаешь?!

– Мия…

– ЗАТКНИСЬ! Ты читал новости? Видел эти долбанные фотографии? Хотя, конечно, видел и, очевидно, несказанно рад! Уже ведь пытался меня ославить?! Теперь у тебя получилось! Радуйся, смейся, рукоплещи! Ты разрушил мою карьеру!

– Маленькая…

– Замолчи, Демиан! Я уже давно не маленькая! Я взрослая самостоятельная женщина, и привыкла сама решать свои проблемы! Без папочек, мамочек и прочих! И с этим дерьмом как-нибудь разберусь!.. Одна крохотная просьба – свали навсегда из моей жизни! Забудь моё имя, фамилию, телефон! И…

– Вряд ли получится. Выучил твой телефон наизусть ещё в тот вечер в Париже, – Демиан сидел на краю кровати, ссутулившись, нервно играя пальцами с непослушными волосами.

– Как у тебя вообще хватило совести заявиться сюда?! Ты мог столкнуться с Джоном.

– Не волнуйся, я дождался, когда он свалит.

Тяжело вздохнула, ощущая бессилие, медленно выжимая пальцем тревожную кнопку, которая располагалась на прикроватной тумбочке. В этой Vip-палате можно было вызвать хоть самого черта из табакерки…

Я облажался. Смотрел на её изможденное заплаканное лицо, ощущая себя полным дерьмом. Сам заварил эту кашу с Хейли две недели назад – манипулировать завистливой белокурой сукой оказалось так просто. Пара псевдо откровенных разговоров, хороший трах – и вот она уже готова выполнить любую мою просьбу. Попросил знакомого дизайнера выбрать Мию для показа, а в последний момент поменять решение в сторону Хейли. Тупой блондинке только и надо было, что получить команду «фас», в пьяном угаре она призналась в своей ненависти к Мие. Хейли оказалась очень способной, и уже через несколько дней осуществила новые козни.