— Он же тебя отметелил, нет? — Смеясь, я показываю на руку Флика. — Тогда чего же стоишь ты?

— Э…

— И давай посмотрим правде в глаза. — Я развожу руки сантиметров на двадцать пять. — Он у Тристена тоже побольше, раза в два.

— Сучка! — плюет Флик. — Брехня это!

— Ну, слухи-то по школе ходят. Дарси жаловалась, что у тебя маленький, да и пользоваться ты им толком не умеешь.

— Заткнись! — вопит он. — Дарси такого не говорила!

— Слушай, Тодд. Меня это не волнует. Меня ты лапать не будешь. Слава богу.

— Ты меня голыми руками не возьмешь!

Я смеюсь:

— Что? Он у меня между пальцами выскользнет?

У Флика отвисает челюсть, он даже не находит, что ответить, поэтому, осушив чашку с эспрессо, я с грохотом ставлю ее на стол и ухожу, отталкивая его так, чтобы непременно коснуться его своими сиськами.

И спиной чувствую его взгляд, пока иду к машине.


Глава 61

Джилл


Я проснулась, лежа поверх одеяла... Одетая как-то непривычно. Я почувствовала это даже раньше, чем увидела. Косточка лифчика упиралась в грудную клетку, и казалось, что у меня веревочка в...

О, нет. Я попробовала поправить веревочку, но наткнулась на узкую юбку. Что я наделала? Воспоминания были туманные, словно ускользающий сон.

Я встала с кровати и подбежала к зеркалу. С лицом все в порядке, а вот с одеждой... Откуда я это вообще взяла? У меня даже денег на это никогда не было!

Мой взгляд метнулся на рюкзак. Раствор. Я вспомнила, как выпила немного...

Вся вспотев, я сорвала с себя одежду и судорожно принялась искать бирки — присвистнула, увидев имена известных дизайнеров. Посмотрела на грудь. Этот лифчик... В нем моя маленькая грудь выглядела на удивление сексапильно.

Я что, все это украла? Никак не удавалось вспомнить...

Сердце бешено колотилось, в голове стучало. Что еще я натворила? Куда в таком виде ходила? Меня кто-нибудь видел?

Я сунула новую одежду поглубже в шкаф и быстро пошла в душ. Натерлась мочалкой до скрипа, словно содеянное можно было смыть. Потом оделась как обычно и пораньше вышла из дому, чтобы не встречаться с мамой.

Может, она меня вчера в таком виде застала? И мы о чем-то говорили? Может, у меня неприятности?

А что будет в школе? Видел ли меня кто-нибудь из одноклассников? Возможно…

Я шла, светило солнце, и я вдыхала свежий ноябрьский воздух, стараясь придумать, что скажу, если вдруг с кем-то все-таки встретилась вчера. И не думать о том, как я чувствовала себя в этой одежде, и уж тем более не задавать вопросом: почему я сунула ее в шкаф, а не в мусорный бак во дворе?


Глава 62

Джилл


Я была в кабинете рисования, прикрепляла к холсту прошлогоднюю фотографию, чтобы уже в сотый раз перерисовать на своем автопортрете глаза, как вдруг в комнате наступила какая-то непривычная, тревожная тишина. Обычно, устанавливая мольберты, все безудержно шумели, но тут вдруг резко смолкли.

Даже не глядя, я поняла, что в класс вошел Тристен.

Я безвольно опустила руку, повернулась — и действительно увидела его: он смотрел прямо на меня, а весь класс глазел на него.

Я покачала головой, пытаясь сказать Тристену, что ему лучше уйти, но он направился прямо ко мне, не обращая внимания на недовольный взгляд учительницы.

— Тристен, — сказала мисс Лэмпли не особо убедительно. Думаю, что, как и всех, ее насторожили рана, самодельная повязка на руке и усталый, загнанный, но решительный взгляд. — Мне кажется, что тебе здесь нечего делать.

Я испуганно посмотрела на нее. Она что, правда считала, что такое робкое обращение может остановить Тристена Хайда?

— Я всего на минутку, — ответил он, игнорируя ее протест и не останавливаясь. Он шел, обходя одноклассников, которые смотрели на него с тревогой и интересом и отступали сами, если он подходил к ним слишком близко.

— Тристен, уходи, прошу тебя, — прошипела я, когда он добрался до меня.

Меня он тоже не послушался и попытался взять за руку:

— Джилл...

Я вырвалась, приказывая ему:

— Не трогай меня.

— Отлично, — согласился он, скрещивая руки на груди. — Как скажешь.

— Зачем ты сюда пришел? — спросила я, глядя на холст, на котором была изображена невинная девушка с натянутой улыбкой, какой я была в прошлом году. — Чего ты хочешь?

— Я насчет конкурса, — ответил он.

Я даже усмехнулась:

— Никакого конкурса. Тристен, с этим покончено.

Краем глаза я заметила, что мисс Лэмпли подошла поближе, наблюдая за Тристеном. Я также заметила, что он слегка обернулся и бросил на нее взгляд.

Она отошла, и он снова повернулся ко мне.

— Как бы ты ко мне ни относилась, — продолжил он, — деньги тебе нужны, а опыт наш удался. Мы можем выиграть.

— Мне плевать на деньги, — соврала я, хотя до сих пор не оплачивала счета вовремя.

— Можем начать работать днем, — добавил он. — Тебе не придется оставаться со мной наедине.

Я слегка закашлялась и демонстративно отвернулась от него, Я просто мечтала остаться с ним наедине... Но совсем не хотела этого.

— Тристен, не важно, — сказала я. — Мы не будем участвовать в конкурсе.

— Джилл. — Он назвал меня по имени таким твердым голосом, что я обернулась:

— Что?

— Мы с тобой заключили сделку, — напомнил он. — Ты помогла мне, а теперь я должен выполнить свои обязательства.

— Тристен, мы о презентации даже не задумывались, — сказала я дрогнувшим голосом, и не потому, что меня огорчало прискорбное положение дел с нашим заброшенным проектом. — Как мы представим публике то, что узнали? — И добавила, чуть не плача, то, что касалось не только нашей заявки на конкурс: — У нас ничего не получилось, Тристен.

Он взял меня за плечо и наклонился.

— Джилл, мы справимся, — сказал он. — Ты же знаешь, что это в наших силах. — Он сжал мою руку. — Мы обойдем Дарси и всех остальных. Мы умные, мы сможем использовать наработанный материал и выиграть.

Мне следовало бы вырвать руку, но я этого не сделала. Дарси... Мне хотелось ее обойти. И деньги мне были нужны.

И победить мне хотелось.

— Ладно, — согласилась я, решительно высвобождая руку. — Но работать будем, когда школа открыта, и в этот раз решать все буду я, потому что это мои деньги. Ты так сказал.

— Мне они не нужны, — ответил он. снова скрещивая руки. — Я и эту часть договора выполню.

Я на секунду задумалась о предложении Тристена.

— Позволь мне помочь тебе выиграть, — повторил он так тихо, что я сама еле расслышала. — Позволь мне с пользой прожить свои последние дни.

Когда он сказал это, у меня предательски дрогнуло сердце. Его отец… Тристен знал, что он вернется за ним. Мне очень не хотелось смотреть на рану на его щеке, но я не могла сдержаться. Вполне вероятно, что вскоре один из них убьет другого.

— Прошу, — снова сказал он, — позволь мне выполнить свою часть уговора.

Я представить не могла, что придется работать с ним бок о бок. Даже стоять с ним радом в течение нескольких минут было невыносимо больно. Но если Тристен Хайд чувствовал, что, помогая мне, он сможет хоть как-то искупить свой грех, который он на себя взял, лишив человека жизни, то я была готова дать ему эту возможность хоть немного очистить совесть. Особенно после того, как узнала, каково это — потерять контроль над собой под воздействием напитка, изобретенного моим предком, который и сделал Хайда порочным человеком.

— Начнем сегодня после обеда, — сказала я и взяла кисть, чтобы дать ему понять, что ему пора. Иди, Тристен. Уходи, прощу…

Ушел он молча, я, в отличие от всех остальных учеников, не стала провожать его взглядом. Я смотрела на свой автопортрет, мой взгляд метался между фотографией и рисунком, пока меня не затошнило. Мне стало казаться, что девушка на снимке начала расплываться и исчезать, а та, которую я пыталась запечатлеть на холсте, была мне совсем незнакома.

Неужели я сама не знаю, какие у меня глаза?

Крепко держа кисть без краски, а вспомнила вечер, когда Тристен играл на нашем старом «Стэйнуэе» — я тогда видела тьму в его глазах, тьму, которую было слышно и в музыке. Я еще подумала в тот момент, не ее ли мне не хватает в собственном творчестве.

Но я ошиблась. Это была не я. Я никогда не стану такой, как он.

Я вытерла рукой губы, на которых вдруг появился металлический привкус, напоминавший о выпитом вчера растворе.

Ярость, направленная на отца, спрятанная одежда, рука, перерезанная до кости, кровь на белых простынях и бумаге...

Нет! Это не я.

Слабой рукой я окунула кисть в белую краску и закрасила глаза толстыми, отчаянными мазками — чтобы начать все с начала. Но сколько я ни старалась, я не могла понять, с чего начать.

Когда мисс Лэмпли наконец велела нам собираться, я почувствовала облегчение. А когда зазвонил звонок, я вышла в коридор и радостно направилась к кабинету социологии, где надо будет просто слушать и конспектировать.

Сев на свое место, я почувствовала чей-то пристальный взгляд. Обернулась и увидела Тодда Флика, он сидел в самом конце класса и просто сверлил меня глазами. Вдруг он прошептал: «Сучка».

Я отвернулась в ужасе и шоке, не понимая, чем заслужила такую неприкрытую ненависть, не говоря уж про то, что раньше меня так никто не обзывал.

Это... не про меня.


Глава 63

Джилл