Лада подошла к Йасмин и обняла ее.

– Ты единственная среди нас из богатой и благородной семьи. Мы с братом бывшие рабы, а твой муж…

– Мой муж принц – сказала Йасмин.

Между двумя женщинами существовала какая-то напряженность, потенциальная ревность. Вернее, тайная ревность исходила от Йасмин, которая подсознательно опасалась красивой Лады.

– Принц? – удивился Егорка.

– Принц, – подтвердил Али. – я тебе забыл рассказать. Султан Джалал ад-Дин присвоил мне титул малика.

– Всю жизнь мечтала выйти замуж за принца, – сказала Лада. – Али, может быть, возьмешь меня тоже в жены? Шариат дозволяет иметь до четырех жен, а?

– Шариат, может, и дозволяет, – заметил Егорка, – только вот Йасмин вряд ли дозволит. А ты, Лада, попридержала бы язык. Видишь, Йасмин не нравятся твои шутки.

Ладно, пошутить нельзя. Я, между прочим, мусульманка, помни об этом.

– Может быть, ты хочешь взять еще одну жену? – спросила Йасмин голосом, не предвещавшим ничего хорошего.

– Нет, – быстро ответил Али. Он был уже не рад, что заговорил о приданом.

Возникла долгая пауза, во время которой Али окончательно расстался с мыслью сейчас вернуться в Байлакан. Во время первого нашествия татар, когда погибла вся его семья, родовой дом был разрушен и сожжен вместе с остальными строениями города. Монголы вырубили все тутовые и фруктовые деревья в округе для приготовления болванок катапульты и разрушили оросительную систему, что в их засушливой местности было равносильно гибели для всего живого. Через год после этого город был окончательно разорен грузинскими войсками, которые воспользовались тем, что Узбек отказался помочь городу. Когда султан Джалал ад-Дин завоевал Азербайджан, он посетил Байлакан, но не нашел в нем даже корма для своих коней. После этого городом завладел Шараф ал-Мулк, который возвел вокруг него кирпичные стены и заново отстроил его. Вместо разрушенной оросительной системы он вырыл три канала, отведя их от Аракса, и город разросся еще больше, чем был, принося вазиру огромный доход. Но у Али в этом городе уже не было своего дома. После гибели Джалал ад-Дина предъявлять маншур о том, что Байлакан передан ему в икта, было не только неразумно, но и опасно, зная ненависть жителей к хорезмийцам. Оставалось только купить дом. Те несколько золотых, которые Али сунул в карман в пещере ушли на коней, одежду, дорогу. Кинжал с рубином он на днях продал на рынке.

– С деньгами у нас все в большом порядке, – повторил Али. – Но за ними надо будет поехать в одно место. Мы поедем за ними с Егоркой, – обращаясь к жене, сказал он, – а вы подождете нас здесь.

– Я поеду с вами, – без промедления ответила Йасмин.

– Я тоже одна здесь не останусь, – заявила Лада, – мне страшно.

– Они правы, – сказал Егор.

– Да, они правы, – согласился Али, – я думал уберечь их от опасностей пути. Но как ты справедливо заметил, хрен редьки не слаще. Оставаться здесь сейчас не лучше.

– А куда ехать? – спросил Егорка. – И что это за место, где водятся деньги?

– Трудно сказать, где это, – ответил Али, – не знаю, как называется та местность, но я найду, зрительная память у меня хорошая.

– Может быть, ты клад нашел? Больно туманно объясняешь, – шутливо предположил Егорка.

– Ты угадал, друг мой, почти, это не то чтобы клад, но пещера с сокровищами. Поначалу я думал, что это припрятанная казна чья-нибудь, но потом появились владельцы сокровищ и мы чудом унесли оттуда ноги.

– И кто это были?

– Не знаю, но с законом эти люди не в ладах.

– Понятно, – задумчиво произнес Егорка. – То есть ты предлагаешь ограбить разбойников?

Али вздохнул и развел руками. Мол, такова жизнь.


На центральном рынке Нахичевана царила обычная для утренних часов сутолока. Друзья обошли торговые ряды, закупая в дорогу долгохранящиеся продукты: вяленое мясо – бастурму, сыр, лаваш. Фляги для воды, войлочные одеяла и прочие вещи, необходимые в пути. Затем по желанию Егорки, который хотел запастись стрелами и купить новую тетиву для лука, зашли в оружейную лавку. Егорка так долго с любовью перебирал луки, стрелы, лежащие грудой на прилавке, что Али потерял терпение, к тому же в лавке было душно.

– Я подожду тебя на улице, – сказал он товарищу, и вышел на свежий воздух.

Егорка, не оборачиваясь, махнул рукой, что означало согласие. Он долго отбирал стрелы, которые были разной длины, и торговался по этому поводу с продавцом. Когда он, опустив цену едва ли не вдвое, и довольный этим обстоятельством, вышел на улицу, Али там не оказалось. Он покрутил головой, выискивая приятеля, прошелся вдоль рядов несколько раз. Тот, как сквозь землю провалился. Егор вернулся к лавке оружейника. Рядом, с лотка, крестьянин торговал луком. Возле него стояли их сумки с покупками, которые они оставили, прежде чем войти к оружейнику.

– А ты не видел моего товарища? – спросил Егорка.

– Здесь стоял, – ответил крестьянин, – разговаривал, потом ко мне покупатель подошел, и я отвернулся. А что, нету?

– Нету.

– Может, домой пошел? – предположил крестьянин.

– Как это домой пошел? – возмутился Егор. – А это все я должен тащить?

Крестьянин развел руками.

Егорка, чертыхаясь, поднял покупки и направился к дому. Он вошел во двор и отдал сумки подбежавшему слуге.

– В чем дело? – услышал он. – Где ты моего мужа оставил?

Егорка поднял голову. Йасмин смотрела на него, облокотившись о перила террасы. Тут же рядом с ней появилась Лада.

– Что молчишь? – сказала она. – Тебя спрашивают, куда дел мужика ее?

– А его что, нету? – недоуменно спросил Егорка. – Я думал, он дома?

– Ты что дурака валяешь, вы же вместе ушли?

Егорка поскреб затылок.

– Наверно, разминулись, – наконец произнес он, и пошел в конюшню, где принялся осматривать копыта лошадей. К дальней дороге он готовился серьезно. Когда он вышел оттуда, его встретил встревоженный взгляд Йасмин.

– Хорошо, – сказал он, – пойду, поищу, поем только.

– На него это не похоже, – произнесла Йасмин.

– Я уже ушел, – в сердцах буркнул Егорка, направляясь к воротам, – шляется где-то, – ворчал он, – а ты ходи, разыскивай его на голодный желудок.

– Обед все равно не готов, – вслед ему крикнула Йасмин.

– Это почему же? – обернулся Егорка.

– Повар уволился. – Это уже сказала Лада, появившаяся на террасе.

Егорка ничего не ответил и вышел со двора.


Во второй половине дня рынок уже начинал пустеть. Вся торговля в основном происходила с раннего утра и до обеда. У входа на рынок стоял мангал, на котором жарились кебабы. Не устояв перед запахом, Егорка купил одну порцию. Продавец снял истекающий жиром шампур, снял мяср. положил его в деревянную плошку, густо засыпал луком и вместе с лепешкой подал покупателю. Егор, обжигаясь, стал есть. Покончив с бараниной, он выпил кружку подсоленного, посыпанного мятой, айрана, и двинулся по рядам, рассматривая всех подряд. Он обошел весь рынок, но расспросы результатов не дали, Торговцы смотрели на него с удивлением, а некоторые с подозрением. Как на иностранца, который говорил по-азербайджански со странным акцентом. Сторож базарных ворот на вопрос Егорки, ответил, что мимо него за весь день прошла сотня людей, и все на одно лицо: смуглые, и горбоносые. Среди них, возможно, был и тот человек.

– А больных вывозили? – спросил Егорка. Ему вдруг пришло в голову, что вряд ли Али просто взял и ушел неизвестно куда. Может быть, ему стало плохо, и его увезли в больницу?

– Нет, – отрезал старик, – все своими ногами шли.

«Но, если его не вывозили в горизонтальном положении, – размышлял Егорка, – значит, Али все еще находится на рынке».

Егорка занял пост возле охранника, чем вызвал его недовольство. Поскольку Егорка мог наблюдать, как тот берет мзду за въезд на рынок телег и арб, которые согласно последнему распоряжению мохтасеба, не должны были въезжать туда в определенные часы, во избежание давки, и провел там все время, пока рынок совершенно не опустел. После этого на глаза Егорке попалось небольшое двухэтажное строение базарной гостиницы, и он понял, что если Али все еще на рынке, то он может находиться только там. Он направился к ней. Администратор гостиницы что-то подсчитывал, делая заметки в лежащей перед ним амбарной книге.

– Слушаю тебя, чужеземец, – не отрываясь от реестра, сказал администратор.

– Как бы это сказать, – замялся Егор.

– Небольшой словарный запас, – вслух посочувствовал администратор. – Ничего, поживешь еще, будешь говорить уверенней. Старайся больше разговаривать. Ты хочешь снять номер? Увы, свободных мест нет.

– Мне не нужен номер, и словарный запас у меня не хуже твоего, – ответил задетый Егорка.

Администратор сам был видимо персом и говорил, произнося азербайджанские слова с неуместными восклицаниями и ненужными растягиваниями гласных. Он с любопытством взглянул на гостя.

– У меня сегодня на рынке исчез товарищ. Как сквозь землю провалился.

– Не говори так, под землей преисподняя, – миролюбиво поправил его администратор. – Лучше сказать, словно в небеса воспарил.

– Пусть будут небеса, – раздраженно ответил Егорка, – я обошел весь рынок, его нигде нет.

– И ты решил, что он здесь находится? – иронически спросил администратор, – почему?

– Потому что сам он не мог уйти без меня, а насильно или бездвижно никто рынок не покидал.

– Ну что же, ход твоих мыслей мне ясен, но ты почему-то решил, что я позволю тебе ходить по номерам моей гостиницы и искать своего друга.

– Я и не прошу, просто позволь мне посмотреть регистрационную книгу.

– Мы не имеем права выдавать сведения о постояльцах, это вторжение в частную жизнь. Только по запросу полиции. С какой стати я должен это делать? Вернее, чего ради?

В последних словах Егорке послышался тайный смысл, и он спросил:

– Сколько стоит комната в вашей гостинице?