Видя, что он оторвался от погони, но, опасаясь дальнейшего преследования, султан спешился и огрел коня плетью, пуская татар по его следу, сам же поднялся на ближайшую гору. Он был совершенно один, султан некогда великой державы, покоривший одну за другой множество стран. Достигнув вершины, Джалал остановился перевести дух.

– Надо было остаться в Индии, – сказал он себе, обозревая окрестности. Когда он выбрался из ледяных вод Синда, после той памятной сечи с татарами, и, собрав остатки своего разбитого войска, двинулся в глубь Индии. Об этом узнал рана Шатра. Он двинулся навстречу султану с пятитысячным отрядом. Усталые, израненные и морально сломленные хорезмийцы, готовы были вернуться на берега Синда, чтобы укрыться в окружающих реку чащах. Тогда Джалал с небольшим отрядом из командиров конницы отстал от них, и сам атаковал индийцев. Султану удалось, выпустив стрелу из лука, поразить в грудь рану. Его войска после этого бежали, а султан беспрепятственно захватил области гор ал-Джуд. После этого он стал захватывать города-крепости одну за другой: Калор, Тарнудж, Лахавур. Он назначил своим наибом в Индии Джахана Пахлавана Таи. Но тот не сумел удержать покоренную страну и бежал оттуда. Хотя в свое время он единственный среди эмиров советовал ему остаться в Индии, и, пользуясь слабостью местных владык, овладеть ею полностью, Джалал прислушивался к его мнению до тех пор, пока из Ирака не прибыли эмиры, отделившиеся от его брата Гийас ад Дина. Они стали подстрекать его к походу на Ирак. Они уверяли в том, что правление Гияса слишком мягкое, и Ирак с таким слабым правителем будет неизбежно потерян, взят Чингис-ханом. К тому же шпионы донесли, что индийские владыки, Илтутмыш, Кубача и другие готовят заговор против него. В результате Джалал решил, что если уж рисковать жизнью, то для защиты наследственных владений. Он двинулся на Ирак.

Когда – то Индия спасла Джалала от татар. Преследуемый ими по пятам, он продвигался вглубь страны, татары же из-за жары остановились и повернули обратно. Но даже тогда он не оставался один, вокруг были верные люди. Сейчас же отчаянье овладело султаном. Царь, оставшийся без слуг, ничем не лучше младенца, лишившегося родительской опеки. Однако, судя по всему, султану удалось оторваться от погони. Но успокаиваться было рано. Ему передавали, что Чингиз-хан, всесильный монгольский каган, считает его своим личным врагом, повинным в смерти сына. Джалал пошел дальше по горному хребту, стараясь не спускаться вниз, всадники не смогут гнаться за ним по горной тропе.

Возвращаясь из Индии, испытав тяготы пути, недостаток воды, обжигающее дыхание самумов, он пересек огромные пустыни и вышел к Керману с четырьмя тысячами воинов, при этом некоторые из них ехали на коровах и ослах. Когда хорезмшах Мухаммад делил владения между сыновьями, Керман достался Гияс ад Дину. Его наибом там был Барак-хаджиб. Он встретил Джалала внешне радушно, но когда Джалал выехал на охоту. Барак-хаджиб, сказался больным, оставшись в крепости. После отъезда султана, выставил его людей за ворота, и заперся в ней. Он заявил, что завоевал Керман своим мечом и здесь не место для престола. Люди Джалала были измучены тяжелой дорогой, поэтому он не стал воевать с Бараком. Оставив Керман, направился в столицу Фарса Шираз, правитель которого атабек С'ад, преподнес ему 500 коней, ценные подарки, ткани, рабов и выдал за него свою дочь.


Когда его брат Гияс, услышал о его возвращении, и узнал о его затруднительном положении, он выступил против него с остатками хорезмийских войск, бывших под его началом, Их было около тридцати тысяч. Джалал послал к нему своего придворного амир-ахура Одека, передать на славах следующее:

«Поистине, если бы бедствия и тяготы, которые я испытал после смерти нашего отца, выпали на долю гор, они бы отказались их нести, сочтя их слишком тяжелыми. Ибо от невзгод стеснилась земля даже там, где она была широка. Мои руки дрожат от тяжести того, что я унаследовал и добыл. А сейчас я прибыл к тебе, чтобы отдохнуть несколько дней. Но у тебя для гостя имеется лишь отточенный клинок. И я вынужден повернуть вспять, не утолив жажды, ибо мечи преграждают путь к источникам воды». Услышав это Гияс, устыдился и повернул в Рей, а войска разошлись по летовкам.

Тайная миссия Одека состояла в том, что Джалал дал ему несколько своих перстней и велел передать их эмирам Гияса, в знак того, что он выражает им свою милость и предлагает перейти на свою сторону. Некоторые из них, получив перстни, изъявили желание, отколовшись от Гияса, перейти на сторону Джалала. Заручившись их согласием, султан вместе с тремя тысячами усталых воинов поскакал по следам своего брата. Гияс был, застигнут врасплох, не успев привести в порядок войско, он, сменяя лошадей, умчался в одну из своих крепостей. Джалал вошел в его шатер, где находилась его мать. Он оказал ей почет и уважение, не одобрив бегство Гияса, сказав: «Кроме него не осталось сыновей моего отца, и я готов отдать ему все, что он пожелает. Поистине, он для меня сегодня, словно глаз для человека, еще дороже». Бегляр, так звали мать, отправила посыльного к сыну, и Гияс вернулся. Они помирились, и Джалал занял положение соответствующее хорезмшаху. Ханы и эмиры с саванами на плечах, с лицами испачканными землей, они приходили к нему просить прощения. Гияс же в очередной раз предал его во время Хорасанской битвы с татарами, когда он оставил его уведя перед боем часть войска. После этого Гияс ушел в Аламут, к исмаилитам.

Джалал шел, размышляя над цепью ошибок, которые привели его к нынешнему положению. Вернувшись из Индии, султан принялся возвращать свои земли, приводить в повиновение местных правителей и несколько увлекся этим. В какой момент удача отвернулась от него? Когда он решил осадить Хилат, или когда пошел войной на Грузию? После Исфаханского сражения с татарами, он послал эмира Сиррджана-Киши, кипчака по происхождению, к кипчакским племенам, чтобы тот уговорил их оказать помощь ему и объяснил им, что их собственная безопасность зависит от этого, спасение от монголов только в военном союзе. Кипчакские племена всегда были связаны с домом хорезмшахов дружбой, поскольку хорезмшахи брали в жены только дочерей кипчакских владык. Миссия Сиррджана-Киши имела успех. К Дербенту направились около 50 тысяч шатров, но они не смогли пройти горный проход и в ожидании расположились там. Море пересек лишь Гюр-хан, один из их вождей с тремястами своих людей. Он прибыл в Мукан, к Шараф ал-Мулку, и дожидался там Джалала, застрявшего в Азербайджане из-за заваленных снегом горных проходов. Весной, когда сугробы растаяли, они встретились, и Гюр-хан принес извинения султану, за промедление и неявку остальных кипчаков. Султан одарил вождя и его людей, пообещав завоевать Дербендский проход. Джалал послал правителю Дербенда, который был еще ребенком, письмо, предложив союз. В ответ к султану прибыл атабек правителя по имени Асад. Джалал пожаловал ему и его государю богатое икта, с условием, что они передадут ему Дербенд. Он отправил с Асадом трех своих эмиров; Инам-хана, Сункур-хана и Хасс-хана, которые, отдалившись от ставки, самовольно арестовали Асада и стали разорять и грабить предместья Дербенда. Асаду удалось бежать, и он укрылся за стенами Дербенда, сделав проход через него невозможным. Так из-за предательства эмиров, он не смог использовать 50 тысячное войско кипчаков против татар.

Все, что он делал в последние дни, было неправильным. Просчеты и предательство эмиров, на которых он рассчитывал, поручая им такие важные дела, как сбор войск. Они все бросили его. Каждый день он недосчитывался какого-нибудь эмира с отрядом. Последним его оставил Утур-хан.

Султан шел быстрым шагом. Солнце уже поднялось высоко, и стало жарко. Увидев родник, бьющий из скалы, Джалал остановился, чтобы умыться и утолить жажду. Когда же он поднял голову, в шею его уперлось острие копья.

– Сними меч, брось на землю, и повернись, – услышал он, тюркскую речь.

Джалал отцепил от пояса меч, поднялся и с облегчением увидел, что это не татары, а курды, которые по обыкновению промышляли разбоем. Их было около десятка.

– Мир вам, – сказал Джалал. – Рад видеть и приветствовать вас, о стражи дорог.

– И тебе мир, – ухмыльнулся курд, державший острие у гортани султана.

– Я могу щедро наградить вас, – торопясь, сказал султан.

– Не беспокойся, мы сами все возьмем, – ответил вожак.

К султану подошли и схватили его за руки два дюжих курда. Он попытался вырваться, но вожак сказал:

– Не сопротивляйся, будет только хуже.

Пока его обыскивали, отбирая все ценное, Джалал колебался, признаться ли разбойникам в том, кто он на самом деле. Султан опасался, что курды выдадут его монголам за вознаграждение. Он надеялся на то, что, ограбив, разбойники отпустят его. Но когда у него все забрали, включая верхнюю одежду, один из курдов вытащил из ножен султанский меч и примерился для удара.

– Постойте, – воскликнул Джалал. – Вы что же, собираетесь меня убить, за что?

Я вам ничего плохого не сделал, я отдал все, что у меня было. Зачем же вам убивать меня?

– Ну, положим, не ты отдал, а мы сами забрали, – сказал вожак, – А что касается твоего вопроса, то сам подумай, если бы мы все наши жертвы оставляли в живых, вообрази, сколько врагов бы мы уже нажили. Нам это ни к чему, ходить под угрозой мести.

– Послушай, – сказал султан, – Мы можем поговорить с тобой наедине?

– Зачем? – удивился курд. – У меня нет секретов от моих компаньонов.

– Это важно.

Вожак пожал плечами.

– Речь идет о больших деньгах.

– Ладно, – согласился вожак, и сказал своим людям. – Отойдите, я вам потом расскажу, только свяжите ему руки.

Курды связали султану руки, и отошли в сторону.

– Ну, я слушаю тебя.

– Я Джалал ад Дин, хорезмшах, тебе не будет никакой пользы от моей смерти, – заговорил султан. – То, что вы взяли, ничтожная часть сокровищ моей казны. Помоги мне, доставь меня к Малику Музаффару, правителю вашей страны, он вознаградит тебя. Или доставь меня в одну из моих стран, и я сделаю тебя ханом. Выбирай.