— Ой, ладно, не приставайте, увидим со временем. Мы просто не говорим об этом. Не нужно критики, я просто сказала вслух то, что каждая из нас думает, но никто не решается произнести. Зачем женщине, которая так выглядит, пробивать себе путь на светское мероприятие высшего общества? Мы ничего о ней не знаем, она появилась из ниоткуда. Все знают, что войти в светские круги нельзя, здесь нужно родиться.

Девушки переглянулись между собой, кивнув головами в согласии.

Джулия внимательно слушала. В конце концов, они обсуждали женщину её будущего мужа. Так Джулия видела её — препятствие на своём пути к статусу жены.

Только поэтому Джулия посещала эти ланчи — чтобы разузнать, что думают люди об этой таинственной женщине. Женщине, которая словно червь, прогрызла путь к сердцу Энтони. Было слишком много вопросов без ответов. Где он её встретил? Из какой она семьи? И, что более важно, какие скелеты она прятала у себя в шкафу?

Джулия потратит столько времени и денег на поиски слабого места Талии, сколько потребуется, чтобы сбросить её с пьедестала.

— Ну, может она просто хочет сохранить свою свободу, — продолжила Донна. — Бог не даст солгать, что, когда женишься ради денег или престижа, то ты осознанно становишься центром внимания.

— Тебе ли не знать, Донна, ведь ты замужем за «хирургом над всеми хирургами».

Женщины закончили предложение в унисон. Это было постоянной шуткой между ними. Донна не обижалась на них за это. Девушки были её подругами со школьной парты.

Они выросли в окружении денег и престижа, продолжая традицию выходить замуж за престиж и деньги. Да, сколько волка не корми, а он все равно в лес смотрит.

Но главное дело было не в деньгах. Каждая из этих четырех женщин могла спокойно вести бизнес самостоятельно. Они окончили университеты Лиги Плюща. Дело в том, что все они переживали за свой имидж. Не дай Бог кому-нибудь из них выйти замуж за человека статусом ниже. И, когда наступит очередь, они передадут эту традицию своим дочерям. Они дадут им образование, о котором средняя каста, обычные рабочие, могли только мечтать.

Они также передадут им все свои знания о том, как управлять деньгами и престижем. Два главных правила, которых придерживались все, кто жил светской жизнью: никогда не показывай своих эмоций и всегда считай, что все хорошо. И неважно, правда это или нет.


Глава 13


Губернатор Энтони Джонсон


Губернатор Энтони Джонсон провел руками по своим темным прямым волосам. В отличие от своих коллег, которым было уже за пятьдесят, с их непоколебимой угрюмой манерой держать себя, Энтони было за тридцать, и вместо лицемера и консерватора все видели невероятно красивого мужчину. Он посмотрел на своего помощника, когда начал говорить:

— А теперь, Карл, твоя работа состоит в том, чтобы помогать мне, а не опекать. То, что я делаю вне работы, тебя не касается.

Карл сидел и смотрел на своего босса, как ни в чем не бывало — он был все таким же любопытным, хитроумным, назойливым, но очень полезным помощником. Карл выглядел точь-в-точь как ботаник, но мог правильно применить свои знания. В нем было даже больше, чем все вышеперечисленное — он был пронырой. В сохранении чистой репутации своего босса ему не было равных, и он, в отличие от других, знал о глубоких темных секретах Губернатора.

Где бы вы не увидели Энтони, Карл был рядом. Ходила шутка, что он, как банный лист, прилип к заднице Губернатора настолько крепко, что разделить их было уже невозможно. Карл знал, что если кто-нибудь попытается разделить их с Губернатором, то это только ради того, чтобы заполучить его работу, а этого никогда не произойдёт.

Если бы вы посмотрели на Карла, то назвали бы его занудой. Во всех вселенных он был самым пронырливым, самым убедительным и хитрым помощником, которые когда-либо пересекали порог дома Губернатора. По этой причине Губернатор и нанял его. Карл был безоговорочно предан Губернатору Энтони Джонсону, и ничего и никто, не смог бы встать между ним и Губернатором.

— Не могу согласиться, господин Губернатор. Моя работа — сохранять в чистоте ваш кричащий имидж. Пиар — это именно то, что я делаю. Сэр, если вы позволите спросить: что есть такого в этой шлюхе, что она вас так заинтриговала?

Энтони стрельнул взглядом в своего помощника.

— Она не шлюха, и я не разрешаю задавать вопросы. Оставь эту тему!

Карл быстро опустил взгляд и заскулил.

— Простите, — его поведение тут же изменилось, будто он подчинился желанию Губернатора.

Губернатор продолжал свое:

— Все в порядке, Карл. Просто помни свое место. Ты работаешь на меня.

Хоть у Губернатора Энтони Джонсона и была харизма и шарм, с помощью которых он и занял свой пост, но он не лез за словом в карман, чтобы отстоять перед любым, кто пересекал границы, свою точку зрения. Энтони был хорошим Губернатором. Он тяжело работал на благо этого штата и людей, но считал, что его личная жизнь — запретная зона.


Глава 14


Талия


Мое тело содрогалось, пока теплый мед стекал по одной из моих половых губ прямо на язык моего любовника. Он жадно впился губами в сладкую жидкость.

Я простонала, натягивая шелковые оковы, которыми он меня привязал. Четыре шелковых шарфа удерживали меня в плену. Меня поразило то, насколько прочной оказалась эта ткань. Она натягивалась с каждым мучительным движением, когда я балансировала на краю блаженного удовольствия, оставаясь все такой же жадной к его прикосновениям.

Он часами пытал меня ласками, гладил пальцами, водил языком по моему телу, а его член становился кульминацией моей пытки. Слезы потоками стекали по моему лицу, пока я молила мужчину, который не знал, что такое жалость, освободить меня.

Я попыталась поднять голову, чтобы проследить за ним, пока он шел к столу. Оттянув мою голову назад, Губернатор схватил меня за волосы и холодно посмотрел на меня сверху вниз.

— Ты слижешь каждую капельку меда с моего члена, — приказал он. Я жадно взяла его в рот в надежде, что наконец-то получу возможность освободиться, ведь это единственное, что мне было нужно. Он задвигался, толкая головку глубже в мое горло, и меня поглотил страх от того, что он просто перекроет мне кислород. Страх, как и всегда, сработал для моего тела как афродизиак, манивший все глубже в темную пропасть к моему любовнику.

Энтони сыпал угрозами, с хлюпающим звуком вынув член из моего рта.

— Я могу оставить тебя привязанной на всю ночь. Мне очень не нравится, что ты каждую ночь ускользаешь из моей постели. Твое место рядом со мной!

— Прости. Пожалуйста, Энтони, пожалуйста, — умоляла я, заливаясь слезами, катившимися по щекам. — Я больше не могу это выдерживать. Мне нужно кончить.

— Моя собственность должна находится со мной в постели всю ночь напролет, но она все равно умудряется улизнуть. Думаешь, что я не понимаю, почему ты пытаешься от меня сбежать? Думаешь, что я не знаю, почему ты скрываешься от меня?

— Тони, пожалуйста!

Я заметила, как его бровь сардонически дернулась вверх, и он переспросил:

— Тони?

— Владелец, Господин, все, что хочешь. Я буду называть тебя так, как ты мне скажешь. Я буду спать, где ты хочешь. Бл*дь, я сделаю все, что ты захочешь, только прошу тебя, умоляю, позволь мне кончить!

Его глаза казались холодными как лед, и во взгляде читалось лишь безразличие. Арктический холод его глаз пронзил меня до мозга костей в тот момент, когда он посмотрел на меня.

— Я прекрасно знаю, что ты сделаешь все, что я скажу, и так же знаю, что ты будешь страдать от последствий, если ослушаешься. Сегодня ты будешь спать в моей постели, прикованная наручниками.

Я отчаянно закивала головой, так как была согласна выполнить любой приказ. Мне было нужно, чтобы меня оттрахали, и даже если бы он попросил об еще одном годе контракта, то я бы согласилась.

Внезапно, он резко дернул головой в сторону, взглянув на меня.

— Я хочу продлить контракт на полгода. Ты сможешь сделать это для меня?

Я заколебалась, и он подошел к столу, медленно ввел в меня средний палец и начал надавливать им на переднюю стенку моего влагалища.

— Это не честно! — закричала я.

— Разве ты не помнишь старую поговорку: в любви, как и на войне — все средства хороши!

Я закричала еще громче:

— Не честно!

Он наклонился, прижал язык к моему клитору и, надавив, втянул его. Он начал слегка прикусывать его, посылая по моему телу укол сладкой боли, и не останавливался до тех пор, пока я не прокричала «Да!» Я все глубже утопала в темной пучине Энтони.

Он обошел стол, отвязал шелк от моих запястий и стащил меня на край стола. Энтони положил мои щиколотки на свои плечи. Толкнувшись в меня, он начал рисовать круги вокруг моего клитора до тех пор, пока мое тело не содрогнулось в оргазме по его новой команде.

Этот человек пленил меня не только физически. Я была связана с Губернатором больше, чем просто контрактом.


*****


Я проснулась в постели Энтони, прикованная наручниками, как он и обещал. Открыла глаза и увидела его, нависавшего надо мной.

— Отпусти меня, Энтони. Мне нужен кофе.

Он нагнулся, и, не проронив ни слова, вытащил одну из страниц контракта.

— Ты ведь не серьезно?

— Я выгляжу не серьезным?

— Дай мне этот гребаный документ, — прорычала я.

Я заметила легкую тень, омрачившую его лицо, но больше не стала на него смотреть.

Он наклонился и расстегнул наручники, чтобы я могла дописать поправку к контракту, и, сделав это, я швырнула бумаги обратно ему. Энтони бережно сложил ручку и бумаги, а затем жестко сжал мои волосы в свой кулак. Я подпрыгнула от неожиданности, потому что была абсолютно сбита с толку его порывом. Уставилась на него, насколько это позволяло мне боковое зрение и угол, под которым Энтони удерживал мою голову.