Я наблюдала, как он встал и снял одежду. Его член стоял, требуя своей добычи. Он развязал мои ноги, но руки оставил вытянутыми над головой и привязанными к угловым стойкам кровати.

Энтони согнул мои колени и прижал ноги к моим плечам.

— Держи их там. Руки мне нужны свободными.

Я только кивала головой в знак согласия.

Он развел мои складки пальцами, подразнив своим хриплым голосом:

— Твое тело очень хорошо отвечает на мою власть. Твоя милая киска намокла, потому что твой хозяин вселяет в тебя страх и неуверенность, когда ты не слушаешься его.

Это было правдой, мое тело реагировало на то, чему меня подвергал Энтони. Медленно и обдуманно Энтони ввел меня в свой запретный порочный мир.

Я застонала, когда он провел языком вверх-вниз по моей влажной киске.

— Потрясающий вкус. Чертовски великолепно, — он погрузил в меня палец и принялся шевелить им из стороны в сторону, посасывая мой клитор.

Я потянула оковы и начала умолять:

— Пожалуйста, не останавливайся.

Он поднял голову, холодно взглянув на меня.

— Зачем мне удовлетворять свою собственность? Собственность, которая не слушается меня и препирается.

— Я ничего не сделала, клянусь. Я не разговаривала с ним.

— Препираешься со мной и не позволяешь мне пометить тебя.

— Я не хочу татуировку.

— Тогда я хочу, чтобы ты носила обручальное кольцо на этом милом безымянном пальчике. Это единственный социально приемлемый способ, которым я могу тебя пометить как свою. Мне нет дела до мнения общества, когда это касается тебя. Все, что я хочу — это подрезать твои крылышки, пока не разнесу все стены и барьеры, что ты возводила вокруг себя годами.

— Я не выйду за тебя, Энтони.

Он продолжал говорить, словно не слышал меня.

— Я хочу, чтобы ты носила обручальное кольцо на безымянном пальце левой руки.

Его голова опустилась, и он снова принялся лизать мою набухшую киску, на этот раз он ввел в меня два пальца. Он разводил их, словно ножницы, повторяя такие движения снова и снова. Энтони менял силу, касаясь пальцами внутренних стенок моего влагалища, пока кружил языком над жемчужиной, задевая тысячи нервных окончаний.

Стон зародился глубоко внутри меня, словно чистая похоть сломала барьер моего упрямства.

— Я согласна на кольцо, но не на брак.

На этот раз он продолжил лизать, потирать и сосать, пока я не выгнулась настолько сильно, что волны напряжения от чистого удовольствия наэлектризовали в моем теле каждый нерв, и сдерживаемые крики не полились из меня. Он прижал мои бедра к кровати своими сильными руками, заставляя ощутить всю интенсивность оргазма.

Он вонзил свой член мне между ног и одним лёгким движением прижал мои ноги к груди. Его угрозы над моим ухом, пока он тянул меня за волосы с обеих сторон головы, только усилили удовольствие, отправив меня снова за грань.

— Ты не говоришь мне, что ты не будешь делать!

— Я не…выйду за тебя… или за кого-нибудь еще. Меня не волнует… насколько хорош… секс, — из-за ощущений, которые принес мне любовник, мой голос превратился в рваное заикание.

Он трахал меня так, как и сказал. Будто я была единственным, что он ненавидел в своей жизни. Словно клеймил меня. Словно брал меня. Он был прав — нам было хорошо. Но насколько бы не был великолепен секс, я не собиралась быть чьей-то покорной девочкой на побегушках.


Глава 17


Миллер


Миллер сидел за своим столом и рассматривал фотографии, сделанные во время наблюдения. Его новая цель заставила сделать то, чего он никогда не делал — пересмотреть свою работу.

Человек, назначивший цену за голову жертвы, являлся бывшим мужем, и самая большая его ошибка состояла в том, что он не сказал об этом Миллеру. Хоть Миллер и был хладнокровным ублюдком, но у него были принципы, а убийство женщины только ради денег за её страховку переходило все границы.

Его член отреагировал на фото так же, как и всегда, когда он смотрел на эту девушку — диким стояком. Миллер всегда покорял женщин своей внешностью, и, несмотря на то, что ему было уже за тридцать, по мнению женского пола, он выглядел чертовски хорошо. Благодаря усердной работе над собой его тело можно было сравнить с телом атлета.

Миллер придерживался профессионального и вполне современного стиля, сохраняя вид высококлассного бизнесмена со своими стрижеными темно-каштановыми волосами. Они были выбриты на висках, но гораздо длиннее от затылка до лба. Временами Миллер проводил по ним пальцами.

Он и понятия не имел, как сексуально было наблюдать со стороны на то, как его пальцы скользили вдоль волос. Или когда он, склонив голову набок, вздергивал подбородок, будто изучая вас, пока волосы вот-вот собирались упасть на лоб. Его глаза были тем, что вы никогда не забудете, и не важно, при приятных или неприятных обстоятельствах вам пришлось бы в них заглянуть. Янтарный свет в них сливался с ореховым оттенком. Взгляд как у дикого хищника, когда он охотился за своей жертвой или, доминируя, трахал женщину в своей постели. Все в Миллере заставляло подчиняться. Он мог затащить вас в свой мир, если вы не будете осторожны. Не все смогли бы выдержать Миллера в постели. Он был садистом.

Но эта женщина была другой. Рядом с ней он чувствовал далеко не садистское желание, а крайнюю необходимость защитить её. Миллер знал, что когда он хочет кого-то защитить, то он может быть опаснее садиста.

Он надавил на свой член и подумал о том, чем бы заняться со своей новой целью. Миллер почти перешел грань того, чего никогда прежде не делал — он собирался фальсифицировать смерть.

Стук в дверь разорвал его грезы в клочья. Он поднял голову и увидел молодую девушку в ярком платье с цветочным принтом и кардиганом на плечах.

— Я бы хотела нанять вас, сэр.

Миллер работал частным детективом. Он использовал это как прикрытие и выяснил, что она хотела проследить за своим парнем. Судя по тому, что она не носила обручального кольца, Миллер понял, что девушка была не замужем. Он не собирался брать её дело, но любопытство заставило выслушать её до конца.

Он указал кивком на стул перед своим столом и наблюдал за тем, как она садилась. Миллер знал, что не стоит поддаваться чопорности этой леди.

Чопорные люди самые подлые.

— Не знаю, узнали ли вы меня, но я помолвлена с Губернатором!

У нее нет кольца!

Ей больше ничего не потребовалось говорить, чтобы Миллер принял решение, но он все же позволил ей продолжить из-за своего любопытства.

— В общем, мой бедный любимый сошел с ума из-за другой женщины, и мне кажется, что если бы я могла найти какую-нибудь… Ну, скажем, грязную историю? — она продолжала, а он слушал. — Я уверена, что, если смогу доказать, что она не достойна быть женой Губернатора, то он увидит, что совершил ошибку, и вернется ко мне.

Миллер поднял голову, отведя глаза от экрана, к которому был прикован его взгляд, и искренне ответил:

— Мэ-э-эм, вам придется хорошенько попотеть, чтобы найти того, кто решится расшевелить гнездо шершней.

— Я заплачу любую сумму. Деньги не проблема.

— Вы правы, деньги не проблема. Проблема во власти. Количество людей, которые готовы пополнить «черный список» Губернатора, можно пересчитать по пальцам одной руки. Вы лучше всех остальных должны знать, что в этом его особенность.

Джулия поднялась с места и возмущенно ответила:

— Могу заверить Вас, что я найду кого-то другого, кто откопает все, что мне нужно.

Она развернулась и ушла, даже не попрощавшись.

Она была дерзкой соплячкой, и все её дерьмо всплывало на поверхность, когда что-то шло не по задумке.

Девушка так быстро исчезла, что даже не услышала ответа Миллера.

— Ну, удачи.

Он знал, что Джулия не найдет никого для своей проигрышной задумки. Может случиться так, что её труп найдут в канаве, если она не прекратит свои преследования, пытаясь отнять у Губернатора его добычу. Она начала лаять не на то дерево.

Миллер взял в руки телефон и набрал номер.

— У меня только что был клиент, и это может вызвать у Вас интерес…


Глава 18


Талия


Скрепя сердцем я рассматривала квадратный камень в пять карат — высококлассный ярко-синий алмаз, вставленный в платиновую оболочку и инкрустированный мелкими белыми бриллиантами вокруг.

Энтони заговорил над моим ухом таким низким голосом, что это было больше похоже не рык, и хотя продавец едва ли мог нас услышать, этого было достаточно.

— Обсудим это, когда вернемся домой.

Я улыбнулась продавцу и произнесла:

— О, оно необычайно утонченное. Вы превзошли сами себя.

Энтони закончил с ним разговор и отвел меня к машине. Его глаза были прикованы к дороге, пока он вел машину. Но хоть лицо Энтони и было каменным, это не остановило меня от потока вопросов.

— Я не собираюсь выходить за тебя замуж. Я собираюсь поступать в колледж!

— Не вижу в этом проблемы. Ты можешь пройти онлайн-курсы дома.

— Ты не можешь говорить мне, что делать.

— Я, мать твою, могу, юная леди. За оплату отвечаю я.

Он повернул голову так резко, что я подпрыгнула.

— Если я выясню, что кто-либо еще заплатит хотя бы за латте для тебя, то ты получишь такой урок повиновения, который не забудешь до конца своих дней.

— Ты угрожаешь мне, Энтони?

Хоть его голос и был спокойным, у меня тряслись поджилки. Я знала, что не стоит давить, когда дело касается самца, который защищает свою территорию. Глубоко в душе я знала, что Энтони никогда не позволит мне вступить в связь с другим мужчиной, и меня это полностью устраивало. Но он также не мог заставлять меня делать то, что хочет.

Я решила, что разглядывание моего нового кольца — дело куда забавнее, чем препирательства с Энтони. Я вытянула руку и повернула её к свету. Оно действительно было потрясающим.