По лицу Майкла можно было всегда читать, как по открытой книге. Самые типичные выражения его лица Джорджина мысленно называла «полный успех» и «полный провал». Сегодня лицо его было огорченным.

Майкл уже почти полтора месяца трудился над «жареным» материалом про любовные шашни Джека Эджертона, министра иностранных дел правительства Блэра. Согласно показаниям осведомителя, одна проститутка из Таиланда родила от Эджертона ребенка. Между тем именно Эджертон всегда активно выступал за повышение субсидий для матерей-одиночек и одновременно ратовал за жесткие меры по отношению к отцам, которые бросают своих детей. Сам же он, будучи ревностным католиком, подавал пример окружающим, воспитывая шестерых детей.

Осведомителем выступила другая проститутка, по словам которой, у четырнадцатилетней девочки Лин Синваени был бурный роман с Эджертоном, учившимся в университете.

В доказательство своих слов проститутка предъявила фотографии, на которых юный, но отлично узнаваемый Джек Эджертон стоял, обнимая Лин Синваени. На других снимках Лин была запечатлена в борделе – как одна, так и с младенцем на руках. К своему сообщению женщина приложила копии корешков банковских чеков, свидетельствовавшие о том, что Эджертон в течение пяти лет регулярно переводил деньги на счет Лин Синваени.

Майкл тяжело вздохнул и, трагически закатив глаза, возвестил:

– Увы, Джорджина, ничего у нас не выйдет.

Утрата такой «бомбы» была для них тяжелым ударом, поскольку легко можно представить себе броские заголовки вроде:

ЦЕЛОМУДРЕННЫЙ РАЗВРАТНИК ДЖЕК

ТАЙНО РАСТИТ ВНЕБРАЧНОЕ ДИТЯ

В ТАИЛАНДЕ

– Нам удалось доказать, что он и в самом деле посылал деньги на содержание ребенка тайской проститутки, – добавил Майкл. – Все фотографии тоже подлинные.

– Тогда в чем загвоздка? – с недоумением спросила Джорджина.

– У меня есть в Таиланде один человек, которому я полностью доверяю, – сказал Майкл. – Так вот, по моей просьбе он встретился с Лин Синваени… – Он многозначительно умолк.

– И что? – нетерпеливо спросила Джорджина.

– Ее подставили, – со вздохом сказал Майкл. – Проститутка, снабдившая нас этими сенсационными разоблачениями, просто решила, что может на нас подзаработать. Отец младенца не Эджертон, а его университетский приятель, с которым они путешествовали по Юго-Восточной Азии. Сам Эджертон с этой девицей не спал ни разу.

– Тогда с какой стати он посылал ей деньги? – удивилась Джорджина.

– Похоже, у нашего добропорядочного министра иностранных дел действительно золотое сердце, – ответил Майкл. – Несколько лет назад этот университетский приятель Эджертона скончался от передозировки наркотиков, а он, если верить Лин Синваени, совершенно добровольно предложил помочь ей и несколько лет высылал деньги на содержание малыша. Кстати, такой заголовок мне тоже нравится: «Министр иностранных дел платит за воспитание ребенка проститутки из Таиланда».

– У тебя одни заголовки на уме, – усмехнулась Джорджина. – Нет, Майкл, я хочу предложить тебе нечто совершенно другое. Сделай копии всех фотографий, чеков, а также письменных показаний осведомительницы и помести их пока в каком-нибудь безопасном месте. Похоже, это шанс, которого мы так долго ждали, – с помощью этого материала мы раз и навсегда покончим с Шэрон.

– Каким образом? – нахмурился Майкл.

– В компьютер пока ничего не вводи, – сказала Джорджина. – Шэрон уже несколько недель похищает наши ударные статьи, а ты сам знаешь, что факты она никогда не перепроверяет, полагая, что всю черную работу наши журналисты уже сделали. Так вот мы выберем подходящее время и подбросим ей эту наживку. На сей раз она сама попадет в свои сети.


Дуглас, Карсон и Джеймс (Толстяк) Оукленд, финансовый директор-распорядитель «Трибюн», прибыли в «Ритц» на встречу с Грэмом Купером каждый в своей машине. Призывы экономить и урезать расходы относились только к рядовым, император и военачальники страдать не должны были.

Предстоящая встреча была крайне серьезной. Оукленд размышлял о баснословных прибылях, которые сулили группе «Трибюн» миллионы Купера. Акции «Трибюн» резко подскочат в цене, должны были возрасти и дивиденды по ним.

Дуглас ломал голову над тем, как отвлечь внимание Купера от инвестирования в самые знаменитые и наиболее прибыльные издания группы, предложив взамен вложиться в менее прибыльные и даже убыточные газеты и журналы. Тут уж без лести и коварства не обойтись, решил Дуглас. Ни того ни другого ему было не занимать.

Последним из троицы здание «Трибюн» покинул Эндрю Карсон. Он любил производить впечатление безмерно занятого человека, а потому никогда не приходил ни на одну встречу вовремя. Он снова пробежал глазами факсимильное сообщение, которое сегодня утром прислал ему из Кейптауна Стюарт Петейсон, и удовлетворенно улыбнулся.

Послание гласило:


«Грэм Купер, 48 лет, родился в Кейптауне.

Двое детей от первого брака, развод мирный, один ребенок от второй жены, Сандры. В сексуальных скандалах не замешан.

Личное состояние оценивается в 200 миллионов фунтов стерлингов.

Председатель компании «Южноафриканские авиалинии», президент крупнейшей в ЮАР компании в сфере увеселительного и развлекательного бизнеса.

Интересуется покупкой британских средств массовой информации. Возможная мотивация: укрепление авторитета, приобретение статуса международного воротилы бизнеса, а также повышение собственного влияния благодаря зарубежным средствам массовой информации.

Отзывы в прессе резко отрицательные. Жесткий бизнесмен, подозревается в грязной игре против конкурентов, в попытках склонить к коррупции влиятельных членов правительства. Убедительных доказательств нет. Прямых обвинений в его адрес газеты не высказывали.

Источник, близкий к правительственным кругам, сообщает, что Купера подозревают в помощи мятежникам Сьерра-Леоне с целью дестабилизировать правящий режим и завоевать доверие мятежного правительства для последующего заключения выгодных торговых соглашений.

Над последним пунктом продолжаю работать. Занятие опасное и рискованное».


Последние два абзаца Карсон перечитал дважды. Да, похоже, это именно такой человек, какой ему нужен.

Все они поднялись в номер Купера и за аперитивом вели непринужденную беседу, разговор о серьезном бизнесе начался только во время обеда. Дуглас терпеть не мог светской болтовни. В отсутствие Келли он не мог настроить себя на должный лад. В таких случаях ему ее недоставало. Жена прекрасно умела скрасить его неловкость в общении.

Джулия, секретарша Дугласа, подготовила ему стандартное досье Купера: имена жены и детей, сфера интересов, хобби и тому подобное. Купер увлекался лошадьми и крикетом. Карсон тоже был заядлым любителем крикета, так что минут десять они живо обсуждали шансы противников в предстоящем поединке ЮАР с командой Антильских островов.

Обед состоялся в обширной столовой апартаментов Купера с видом на Темзу.

– Мне кажется, Купер, что как солидного бизнесмена международного масштаба вас мог бы привлечь крупный пакет акций наших изданий, – начал Дуглас, когда подали копченого лосося. – Они имеют наибольший вес не только в нашем обществе, но и в коридорах власти.

– Газеты интересуют меня вовсе не потому, что дают мифическую возможность приблизиться к представителям власти, – отрезал Купер. – Настоящая власть заключается в способности обращаться к простому народу, влиять на сознание масс. Вот почему меня так привлекает «Трибюн». Каков сейчас ваш суммарный тираж? Три миллиона экземпляров в день? Вот это и есть настоящая власть.

– Если быть точным, то число наших читателей приближается к девяти миллионам в день, – сдержанно поправил его Толстяк. – Наши исследования показали, что одну газету «Трибюн», купленную в киоске, читают в среднем от двух до трех человек. А по воскресеньям – в общей сложности двенадцать миллионов.

– Да, но это лишь рабочий люд, – презрительно сказал Дуглас. – У подобных людей нет ни власти, ни политического влияния. Они не в счет. Значительно большим влиянием в Англии пользуется средний класс. На него сориентированы главным образом «Дейли» и «Санди геральд», с суммарным тиражом чуть меньше пяти миллионов экземпляров. Если вам нужны голоса, то лучший выбор, конечно же, «Геральд». Хотя это довольно сложно, мы сумеем убедить крупнейших акционеров превратить «Геральд» в отдельную компанию, подчиненную «Трибюн».

Толстяк нервно заерзал в кресле. Дуглас не предупредил его о подобном повороте событий. В минуты подобных потрясений у Оукленда проявлялась крайне скверная привычка, причем совершенно неосознанная. Он сначала ковырял указательным пальцем в носу, а затем засовывал этот палец в рот и начинал сосать.

Дуглас, не обращая на него внимания, продолжал развивать свою мысль:

– В таком случае основные финансовые расходы на поддержание аппарата и типографские услуги остались бы за «Трибюн», а «Геральд» сохранила бы издательскую и коммерческую независимость. Для владельцев, на мой взгляд, такой вариант наиболее привлекателен. Да и престижен, – добавил он.

– Весьма заманчивое предложение, – ответил Купер. – Когда вы сможете подготовить для меня все финансовые выкладки? Завтра получится?

Головы присутствующих дружно повернулись в сторону Толстяка, который мгновенно перестал сосать палец.

– Я сегодня же все подготовлю, – пообещал он. А сам подумал: «До чего же хитрый лис этот Дуглас! Наверняка замыслил это заранее».

Карсон же не произнес ни слова – события развивались по его сценарию.


Джорджина пыталась оценить возможные последствия, к которым могло привести осуществление ее коварного замысла. Операция против Шэрон носила тактический характер, и время для ее осуществления следовало рассчитать самым тщательным образом. Но окончательно решилась она, когда в пятницу ей домой доставили свежий выпуск «Дейли трибюн».